Дружба народов - Лео Сухов

бы рассмотреть, что происходит. Зато услышал бы всё: и что нужно, и что ненужно.

Чтобы не давать праздным горожанам внаглую греть уши об начальственные решения, вокруг забора была выставлена бдительная стража. И если людей Вити я сразу узнал, то остальных охранников видел впервые. Правда, унитарность в вооружении и защите подсказывала, что это люди какой-то одной группы. Не будем показывать пальцем…

Что и подтвердил Тихон, которого я нашёл внутри огороженной территории.

— Снова здор о во! — поприветствовал он меня, пожав протянутую руку, и скосил глаза на забор. — Новых бойцов видел?

— Видел. И даже задался вопросом, кто они и откуда! — признался я. — Но ответ, мне кажется, очевиден.

— Если ты про то, что они от «кукушат», тут и гадать было нечего! — Тихон скосил глаза по сторонам. — Иначе наши ребята их разогнали бы. А вот дальше начинается много всего интересного…

— Да ты что? Колись давай! А то я заскучал что-то… — я даже усмехнулся своей невесёлой шутке.

— Большая часть из них — в чистом виде наёмники! — негромко пояснил Тихон. — Я среди их командиров видел знакомые морды… Из, как минимум, трёх распавшихся групп. И распались они, когда ещё и месяца после высадки на планету не прошло. Но группы это были такие…. С особенностями! Так что никто не жалел.

— С особенностями? — удивился я.

— Состояли, в основном, из мужиков… — Витя заметил, как я округляю глаза и отбрасываю челюсть, поэтому сразу пояснил: — Нет, не думай, не из этих! Просто крепкие мужики, которые куда-то случайно «пролюбили» девушек из своих групп. И, судя по отношению, чужих они тоже готовы были «пролюбить». Но им ещё тогда крепко объяснили, в чём они неправы…

— А теперь они, значит, к «кукушатам» на службу ломанулись! — понятливо кивнул я, проигнорировав тот факт, что слово на «к» вызвало неоднозначную реакцию у проходивших мимо лидеров групп. — И как всё это сборище называется?

— Сказали, что «силы безопасности Алтарного», — ответил Тихон. — Я хотел Иваныча найти… Спросить у него, разрешал ли он такое безобразие организовывать. Но его нигде нет, хотя вон Ряба уже давно у трибуны трётся…

Я пожал плечами, показав, насколько мне безразличны подобные «вотэтоповороты». В том, что рано или поздно «кукушата» выставят свою силовую поддержку, не сомневался никто. Власть всегда достаётся людям с оружием. Если нет оружия у тебя, то можно надеяться только на силовые структуры, подчинённые закону. Но тогда надо отбросить по-человечески понятное, но деструктивное для закона желание получить социальные привилегии.

А они этого делать не собирались. Сама мысль о том, чтобы встать вровень со всеми, вызывала у «кукушат» жгучее отторжение. А апломб этих ребят рос быстрее, чем население Алтарного. Нет, я понимаю, они были «коренной» группой, на чём их мания величия и основывалась…

Вот только реальный мир был совсем не таким, каким казался им из своего лагеря. И большую часть полезных дел в Алтарном давно уже выполняли другие люди. И кто-то из «кукушат» это, видимо, даже понимал.

А раз нельзя тыкать в нос окружающим пользой, которую ты принёс городу, и опираться на закон — тогда, наверно, можно тыкать в носы оружием, а опираться на штыки.

Логика тут, конечно, сильно хромает… Но если люди умудряются превозносить себя за чужие достижения, то надо просто смириться с тем, что картина мира у них в голове кривая и косая. Причём настолько, что допускает передачу власти их группе просто по факту появления у них вооружённой охраны.

— Пошли, сядем где-нибудь… — предложил я. — Чего тут маячить-то? Это, кстати, все участники? Или ещё будут?

— Да шут их знает! — Тихон поморщился. — Раньше на все эти сборища Витя ходил. Но он говорил, что глав групп сейчас где-то столько и должно быть. Так что не думаю, что будет сильно больше. И так весь первый ряд заняли «кукушата»…

— Там их человек тридцать, — на глазок прикинул я. — Не жирно им будет?

— Ничего нового ответить тебе не могу. Шут их знает. Может, раньше их тоже столько приходило… — Тихон кивнул в сторону свободных мест повыше. — Пойдём займём галёрку, чтобы не отсвечивать!

Собственно, под лозунгом «не отсвечивать» мы на Совет и шли. Если уж тут и случится что-нибудь мерзопакостное, то не нашими стараниями. Но если всё-таки случится — мы должны быть готовы.

Мысль, что на Большом Совете нас ждут одни неприятности, возникла у меня ещё вчера, одновременно с Тихоном. В офисе полиции Кукушкин слишком жёстко ответил Рябченко, явно нарываясь на конфликт. А, зная Иваныча, если он хочет конфликта, то добьётся конфликта. Правда, зачем ему это?

Вот тут вариантов множество… А какой из них достоверный — поди угадай. Кукушкин всегда действовал так, как считал нужным. И у каждого его действия было множество последствий, а каждое решение не имело однозначного результата.

И даже если бы мы не видели сцены в полиции, то вот сейчас, сидя на Совете — точно догадались бы: что-то пошло не так. Главы групп, приходившие на Совет, разве что молнии из глаз не метали. И хотя хватало тех, кто шёл к «кукушатам» выражать своё почтение, было немало и тех, кто на них агрессивно косился.

Последние события слишком многим пришлись не по вкусу. И если для моей группы или для группы Вити уколы «кукушат» были несущественны — то для многих это стало причиной жуткого недовольства. И оно, это недовольство, требовало выхода.

С учётом того, что Иваныч этот Совет созвал… И он же пошёл прямо перед заседанием на конфликт со своими же… Кто знает? Возможно, наш мэр просто элегантно слился с пути народного гнева, подставив Рябченко и остальных конкурентов.

При этом я зуб даю: члены его группы и впрямь верили, что это они ловко отстранили Кукушкина от участия. Хотя тот наверняка просто не хотел отвечать на неудобные вопросы жителей.

К сожалению, чтобы понимать логику действий Кукушкина, нужно было обладать его чутьём. А как бы ни был прокачан мой седалищный нерв, сейчас он ничего не объяснял. А просто требовал бежать с этого сборища жутко недовольных людей.

— Так, ну что… Все собрались? — на небольшую сцену перед амфитеатром выбрался «кукушонок». Неизвестный мне, но весьма представительного вида.

Раньше мне его видеть не доводилось. На вид ему было чуть за тридцать, взгляд — уверенный, холодный, выражение лица — слегка надменное. При этом сразу можно было заметить, что он пытался подражать Кукушкину в манере одеваться. Даже свой комбинезон попытался стилизовать под костюм. Но…

На нём магия не работала! И комбинезон оставался комбинезоном: просто с лацканами и пуговками. А на мэре Алтарного, боюсь, даже комбинезон выглядел бы строгим белым костюмом, пожелай он этого.

Что ещё меня удивило, но никак