Наперекор судьбе - Даниэла Стил

— Почему все плохо думали о тебе, ты же не сделала ничего плохого?! — Это казалось Консуэло несправедливым по отношению к матери.

— Потому что люди не понимали. Они не знали, что произошло на самом деле, и начали рассказывать обо мне плохие вещи.

— А почему ты не сказала им правду? — Это казалось девочке непостижимым.

— Он не хотел, чтобы кто-то знал о его болезни, — коротко ответила Аннабелл.

— Это было очень глупо. — Консуэло обернулась и посмотрела на заброшенный дом. — Ты видела его потом?

Аннабелл покачала головой.

— Нет. Он умер в Мексике.

— А теперь люди знают правду? — задумчиво спросила Консуэло. Ей очень не понравилось, что к ее матери отнеслись плохо. Наверно, тогда маме было очень грустно. Она и сейчас выглядела грустной, когда говорила об этом.

— Нет. Это было давно, — ответила Аннабелл.

— Спасибо за то, что ты мне все рассказала, — с чувством проговорила Консуэло. — Мне жаль, что они обижали тебя.

— Теперь это уже неважно. У меня есть ты, — не кривя душой, ответила Аннабелл. Ей действительно не был нужен никто, кроме дочери, и ничье мнение ее больше не волновало.

Они вернулись в коттедж. Еще три недели они наслаждались жизнью — купались, играли, словом, занимались тем, чем в детстве с удовольствием занималась сама Аннабелл.

В последнюю неделю их пребывания в Ньюпорте Аннабелл повела дочь на ланч в местный загородный клуб в Ньюпорте. Аннабелл старательно избегала мест, где она могла столкнуться со старыми знакомыми. Чаще всего они уходили купаться или оставались дома, или отдыхали на лужайке или в саду. Но на этот раз решили выйти в свет, что потребовало от Аннабелл немалой смелости.

Они не торопясь шли к клубу, когда Аннабелл увидела впереди спешившую женщину. Женщина была окружена детьми, справиться с которыми ей помогала няня. Аннабелл насчитала шесть ребятишек, а седьмого она несла на руках. Когда женщина дала подзатыльник одному из мальчишек, младенец оглушительно заревел, шляпа женщины сбилась набок, и Аннабелл узнала свою подругу Горти. От неожиданности обе застыли на месте.

— Ох… Как ты здесь оказалась? — первой заговорила Горти с таким видом, словно Аннабелл не имела права здесь находиться. А потом попыталась скрыть неловкость, испустив нервный смешок. Консуэло нахмурилась. Горти, похоже, даже не заметила девочку. Она смотрела на ее мать так, словно та была привидением.

— Мы с дочкой приехали сюда на каникулы, — ответила Аннабелл. Ей было жаль Горти. — Что, инкубатор по-прежнему работает? — усмехнулась она.

Горти подняла глаза к небу, застонала и на мгновение снова стала той любимой подругой, какой была прежде.

— Ты снова вышла замуж? — с любопытством спросила Горти и лишь потом взглянула на Консуэло.

— Да. Но теперь я вдова.

— И доктор! — с гордостью произнесла Консуэло.

— Правда? — Это произвело на Горти впечатление. Она помнила, что медицина интересовала Аннабелл чуть ли не с детства.

— Да, я живу и работаю в Париже.

— Я слышала. Говорили, что во время войны ты была настоящей героиней.

Аннабелл засмеялась.

— Я была лишь фельдшером, ездила на карете «Скорой помощи» и забирала раненых из полевых госпиталей. Ничего героического в этом не было.

— А, по-моему, это и есть героизм, — ответила Горти. Дети вились вокруг нее как пчелы, а няня тщетно пыталась справиться с ними. Горти не стала просить прощения за предательство и говорить, что скучала по подруге, но это было написано у нее на лбу. — Ты еще долго пробудешь здесь? — с надеждой спросила она.

— Несколько дней.

Горти кивнула, но она не пригласила Аннабелл в гости и не сказала, что сама забежит в коттедж Уортингтонов. Джеймс не одобрил бы этого. Он говорил, что Горти не нужны подруги, которые могут оказать на нее дурное влияние. Разведенным в его доме места не было, хотя о самом Джеймсе рассказывали много всего.

На мгновение Аннабелл захотелось сказать подруге, что она скучала по ней, но она сдержала себя. Краснолицая, располневшая и постаревшая Горти представляла собой печальное зрелище. Хорошенькая девушка, которой она когда-то была, исчезла. Ее место заняла уставшая женщина средних лет, обремененная кучей детей. Вот что сделала жизнь с ее лучшей подругой… Аннабелл знала, что всегда будет скучать по прежней Горти. Они попрощались, не обняв друг друга, и Аннабелл поспешила с Консуэло дальше, а Горти еще долго смотрела ей вслед.

Всю дорогу Консуэло молчала, и только позже, когда они вернулись домой из клуба, девочка решилась задать вопрос матери:

— Та женщина, которую мы сегодня встретили, — она одна из тех, кто тебя обижал?

— Да. Она когда-то была моей лучшей подругой. Мы были неразлучны чуть ли не с рождения, — улыбнулась Аннабелл. — В твоем возрасте мы были как сестры. И позже тоже.

— Она некрасивая, — хмуро сказала Консуэло, сложив руки на груди. Она сердилась на женщину, которая посмела обидеть ее мать. — И толстая.

Аннабелл невольно рассмеялась.

— Когда-то она была очень хорошенькой. Просто у нее много детей.

— И дети у нее тоже некрасивые и невоспитанные, — сердито сказала Консуэло и прильнула к матери.

— Тут ты права, — ответила Аннабелл. — Похоже, моя подруга не очень-то умеет справляться со своими детьми. Она и с одним-то ребенком не могла справиться. Похоже, и с Джеймсом у Горти остались те же проблемы.

Последние дни в Ньюпорте прошли именно так, как им хотелось. Возвращение в родной дом несказанно согрело Аннабелл душу. Во время сборов Консуэло спросила, приедут ли они сюда еще раз. Аннабелл теперь радовалась, что не продала дом. Мудрая леди Уиншир и здесь оказалась права. Аннабелл не расставалась с ее фамильным изумрудом, она очень дорожила этим подарком.

— Думаю, будет неплохо, если мы станем приезжать сюда каждое лето на пару недель или даже на целый месяц. А ты как думаешь? — спросила она Консуэло.

— Мне здесь нравится, — с широкой улыбкой ответила Консуэло.

— Мне тоже. — Аннабелл была счастлива, что ее дочери хорошо здесь. Да и ей самой тоже. Время лечит всё. Она поняла это, когда вернулась сюда. Прошлое осталось в прошлом, она вернулась в родные края другим человеком — сильным и защищенным. Слишком многое случилось с тех пор, теперь у нее была другая жизнь, был дом, профессия и любимый ребенок. Но она чувствовала, что в ней возродилось что-то от прежней юной Аннабелл и зазвучали голоса и звуки прошлой, невозвратимой жизни, по которой она тосковала.

Уильям отвез женщин и Консуэло в Бостон, откуда они отправились на поезде в Нью-Йорк. Им предстояло провести в городе еще два дня и завершить кое-какие дела.

— Берегите себя, мисс Аннабелл, — со слезами на глазах сказал Уильям. — Вы скоро вернетесь? — Все видели, что в Ньюпорте она была счастлива. Когда Аннабелл бегала с Консуэло по пляжу или лужайке, то сама казалась девочкой.