Золотой браслет. Тигролов. Гаспар Гаучо. - Майн Рид

Индеец невольно рассмеялся и проговорил:

— Эх ты, младенец! Ну, давай руку, я выведу тебя отсюда на дорогу, а там уж, авось, ты сумеешь пойти и без посторонней помощи.

Через минуту дон Рафаэль, приготовивший на всякий случай свое оружие, увидел выходивших к нему из чащи деревьев тех самых двух людей, которые незадолго перед тем копошились внизу на реке перед костром и которых он, по-видимому, заставил поспешно уйти оттуда.

— Ай-ай-ай, да вот она, сирена-то! — вне себя завизжал снова негр, одною рукою судорожно цепляясь за своего спутника, а другою указывая на смутно обрисовывавшуюся впереди неподвижную фигуру всадника. — Смотри, смотри, Косталь: она сидит на чем-то высоком, вокруг нее сияние, а на голове золотой венец…

Индеец своими орлиными глазами пристально вгляделся в то, на что ему указывал трусливый и наивный негр, и строго оборвал его:

— Ну как тебе не стыдно молоть такую чушь, Клара! Раз сирена живет в воде, то с какой же стати она будет выходить на землю? Это вроде тех камешков, которые, по-твоему, были золотыми… Нет, — понизив голос, продолжал индеец, — это, кажется, тот самый бледнолицый, который швырял в тебя камни, а вовсе не сирена. Он сидит на лошади и курит сигару, от которой и исходит сияние, а на шляпе у него толстый золотой шнур, принятый тобой за венец. По всей вероятности, это испанский офицер… Эй! Кабальеро! — крикнул он по-испански, подходя к всаднику. — Что это вы бродите здесь в такое время?

— Положим, в данную минуту я не брожу, а стою на месте, потому что потерял дорогу и заблудился, — с улыбкою ответил дон Рафаэль. — Кажется, я совершенно неумышленно в чем-то помешал вам? Очень сожалею об этом и прошу извинения. Я хотел просить вас указать мне дорогу и, чтобы привлечь ваше внимание, бросил к вам несколько мелких камешков, которые, во всяком случае, не могли бы принести вам никакого вреда и только разве немного испугали вас. Вот за этот испуг и за то, что я невольно помешал вам, прошу вас принять от меня маленькое вознаграждение.

С этими словами дон Рафаэль достал из кармана и протянул индейцу на ладони два блестящих доллара.

— Благодарю вас, кабальеро, — с достоинством ответил индеец, отклоняя подарок.

Молодой человек с удивлением посмотрел на индейца и, заметив алчный взгляд, брошенный на блестящие монеты негром, также подошедшем в это время к разговаривающим, сказал, протягивая ладонь с монетами негру:

— Ну, в таком случае не возьмет ли ваш товарищ?

Негр с жадностью подхватил монеты и тотчас же сунул их в карман.

— А теперь позвольте узнать, далеко ли отсюда до гасиенды Лас-Пальмас? — снова обратился дон Рафаэль к индейцу, который сразу произвел на него хорошее впечатление тем, с каким достоинством он отказался от подачки, и вообще всем его видом.

— Это зависит от дороги, по которой вы поедете, кабальеро, — ответил индеец.

— Разумеется, я желал бы проехать по самой кратчайшей, — продолжал дон Рафаэль. — Мне надоело плутать здесь.

— Верю, кабальеро, но должен предупредить вас, что кратчайший путь может вам показаться не совсем удобным, — проговорил индеец каким-то загадочным тоном. — Наиболее безопасный путь в Лас-Пальмас ведет вдоль берега вот этой реки; но так как река тут очень извилиста, то и путь по ее берегу длинен. Ближайший же путь к нужной вам гасиенде находится вон там, — прибавил он, указав рукою в противоположную сторону.

В душе индейцу очень хотелось бы сбить с пути человека, который в самый интересный момент на целый месяц, а, может быть, и более, отодвинул осуществление его заветной мечты. Но охотник хорошо понимал, что такая проделка не пройдет ему даром: ведь офицер ехал как раз в ту самую гасиенду, где он, охотник, находился в услужении.

Пока индеец рассказывал, где, по его словам, пролегал кратчайший путь к гасиенде, вдруг донесся взрыв какого-то дикого воя.

— Это еще что такое? — спросил молодой офицер, невольно содрогнувшись.

— Возглас голодного ягуара, ищущего добычу, — хладнокровно объяснил индеец.

— А! Ну, это не так страшно, — с таким же хладнокровием произнес офицер. — Поеду ближайшим путем. Благодарю за помощь.

Дон Рафаэль поудобнее уселся в седле, натянул поводья и, дотронувшись до шляпы, направил своего коня в сторону от реки.

— Позвольте, кабальеро, дать вам еще один добрый совет, — более сердечным тоном проговорил индеец, почему-то почувствовав внезапную симпатию к молодому офицеру. — Старайтесь ехать так, чтобы луна все время была у вас по левую руку, а ваша тень от луны — по правую. У вас добрая лошадь, поэтому поезжайте как можно скорее и нигде не останавливайтесь, пока не доберетесь до гасиенды дона Мариано де Сильва. Если вам попадутся по дороге овраг, рытвина или кустарник, старайтесь переправиться через них прямиком, а не объезжайте этих небольших препятствий…

— Судя по этому действительно доброму совету, за который я также весьма признателен, и по твоему серьезному виду, друг, меня ожидает на пути какая-то особенная опасность? — догадался молодой офицер.

— Да, — подтвердил индеец, — и даже очень большая. Не пройдет и часа, как весь этот край будет залит водой, несущейся сюда с быстротой урагана. Она снесет все, что встретит на своем пути; даже самые быстроногие звери будут не в состоянии спастись от страшного наводнения.

Дон Рафаэль еще раз поблагодарил индейца за это предупреждение и только хотел было пустить вскачь своего коня, как вдруг с содроганием вспомнил о своем бывшем спутнике, молодом студенте, оставшемся на пути в ожидании помощи. Он поспешил сообщить о нем индейцу.

— Хорошо, кабальеро, — ответил тот, — мы постараемся отыскать его, если он еще жив, и проводим его до гасиенды. Вам же еще раз советую думать теперь только о собственном спасении. Если встретитесь с ягуарами, не бойтесь их. Постарайтесь сначала успокоить свою лошадь, а на них только погромче прикрикните, и они тотчас же удерут от вас. Человеческий голос имеет