Чужая дочь - Елена Арсеньева

– Я тебе сказал: уезжай! – буркнул Сергей.

Динара схватила чемодан:

– А вот и уеду! Но напоследок тебе скажу, что я только после Кости, после ночи этой поняла, что жить хочу не с передовиком производства, а с мужчиной!

Сергей только головой покачал. Это что же выходит, она его упрекает за сдержанность, за то, что лишнего с ней не позволял? Ну и ну… Так, может, Костя у нее даже и не первый был?!

Интересно бы узнать, хотя как узнаешь? Костю уже не спросишь… рухнула дружба, а из-за кого?! Тьфу!

– Прощайте, товарищ комсорг! – бросила Динара насмешливо.

В дверях столкнулась с Варварой, которая так и засияла, увидев, что «невеста» уходит.

– Скатертью дорога! – гаркнула Варвара. – И чтоб ноги твоей больше здесь не было! – После этого повернулась к племяннику и сурово добавила: – И-эх! Бить тебя некому!

– Да ладно! – сердито отмахнулся Сергей. – Я-то что?!

Плюхнулся на кровать, вздохнул тяжело…

Лежал, думал… И постепенно тяжесть с души уходила, а на смену ей явилось удивительное чувство свободы. Вот именно, свободы и света!

Странно, вот на целине этого так остро не чувствовалось, но когда Сергей вернулся домой, когда увидел Лилю, вдруг показалось, что между ним и ею стоит какая-то темная тень, которая отгораживает его от других людей и от радости жизни. Вот светит ему солнышко – Карамелька! – а тень мешает.

Но теперь эта тень исчезла.

И он вдруг осознал, что ему и в самом деле есть за что благодарить Костю…

Да что ж это с ним случилось там, на целине, рядом с Динарой? Какое помутнение на него вдруг нашло? Как он мог не понять, что в письмах, которыми засыпала его Карамелька, не просто детская дружба, а любовь, истинная любовь? Как мог забыть… Да ведь она натурально бросилась топиться от обиды и ревности тогда, много лет назад, когда эта деваха в черном купальнике – имя ее Сергей начисто забыл – стала над ней смеяться! Карамелька – да она выросла с любовью к Сергею, и та же любовь живет в сердце этой повзрослевшей девушки. Ей шестнадцать, ну и что? Динаре восемнадцать. Почему он считал Динару достойной своей любви, а Карамельку – чудесную, верную, близкую ему по духу Карамельку! – недостойной лишь потому, что она чуть младше?!

Как она бросилась к нему, какое же это было счастье – обнять ее, снова почувствовать ее поцелуи на своих щеках, снова услышать ее голос, ее восторженный крик: «Сережка!»

Она назвала его предателем. И правильно сделала!

Он и правда ее предал. А она – нет! Даже когда он всю ночь просидел во дворе Дома с лилиями, ожидая, когда вернутся Костя и Динара, Лиля не отходила от него, успокаивала, уверяла, что просто-напросто с машиной неполадки, что они вот-вот вернутся! Она не пыталась очернить Динару, бросить хоть один грязный намек, зло посмеяться – она жалела Сергея, сочувствовала ему, желала ему счастья – пусть даже и с другой!

Бить его некому, вот правда, что Варвара сказала… За свое предательство он вполне заслужил того, чтобы пожизненно быть связанным с Динарой, которая ищет не любви, а выгоды!

В отличие от Карамельки, которая любит Сергея таким, какой он есть. И он любит ее, любит! Хватит скрывать от себя правду. Эта скрытность чуть не довела его до беды.

Но ему повезло. Повезло совершенно незаслуженно. Судьба дала ему еще один шанс все исправить.

Так не теряй же времени!

Сергей с изумлением обнаружил, что уже брезжит рассвет. Сколько же это времени он вот так лежал, ругая себя и отыскивая путь исправления ситуации?..

Вышел на крыльцо, и в этот миг разошлись на небе облака. Все вокруг залило первыми лучами солнца. Дорога, которая вела от деревни к Дому с лилиями, казалась выстланной белым шелком.

И Сергей пошел по ней – сначала медленно, а потом побежал.

Он должен увидеть Карамельку. Увидеть сегодня же!

* * *

Ну, пока бежал, немножко охладился. И хватило ума сначала побродить по лесу, а потом посидеть в саду, не ломиться в дом немедленно, а подождать, когда там проснутся, пока не выглянет, по обыкновению, в окно заспанная Лиля: поздоровается с цветами, а потом снова скроется в комнате.

Сергей ждал, ждал…

Потом, таясь, шмыгнул к дому, подставил к стене лестницу, которая, как и много лет назад, была спрятана в известном ему месте, и поднялся к Лилиному окошку.

Постучал, толкнул неплотно прикрытую створку, тихонько сказал:

– С добрым утром!

Лиля – уже в форме, собиравшая книжки в портфель – усмехнулась невесело:

– Пришел все-таки, предатель!

– А как же! – заявил Сергей, неловко протискиваясь в окошко и цепляясь за подоконник своими длинными ногами. – В конце концов, я же к тебе приехал! На твой день рождения! На, держи!

И, вытащив из-под куртки, подал ей немного примявшийся букет. – В лесу насобирал, пока ждал.

– Спасибо! – сказала Лиля удивленно.

– К вам можно? – спохватился Сергей.

– Раньше не спрашивал, – пожала плечами Лиля, разглядывая букет.

Сергей посмотрел на нее. Там, в лесу, он все думал, как же начать разговор, что же ей сказать, чтобы все снова стало, как было между ними: легко, и просто, и весело, и дружески, и…

Не только дружески, он знал это!

– Только сегодня понял, – сказал, глядя в Лилины ясные глаза, – как я соскучился!

Лиля просияла улыбкой, но тут же снова приняла независимый вид:

– С невестой сравниваешь?

– Нет, зачем, что ты? – изумился Сергей. – Любуюсь тобой. Совсем барышней стала.

– Иди вон к своей… невесте, – презрительно прищурилась Лиля. – Когда свадьба-то?

– Свадьбы не будет, – отрезал Сергей. – Выгнал я ее.

– Ты что, серьезно?! – Лиля прижала букет к груди, не замечая, что мнет его.

– Серьезно, – кивнул Сергей. И почти взмолился: – Ну не сердись!

Но она еще сердилась. Отшвырнула цветы, подскочила к нему:

– Знаешь, Сережка, ну предатель ты все-таки, ну вот предатель! Я тебя полжизни люблю, а ты… привез какую-то… невесту!

– Полжизни? – усмехнулся он, и смущенный неподдельной страстью, которая звучала в ее голосе, и счастливый от этого. – Звучит здорово!

– А ты не смейся! – вдруг вспыхнула Лиля и принялась молотить кулачками его в грудь, приговаривая: – А ты не смейся! Ты не смей смеяться!

– Да ладно, ладно! – уговаривал ее Сергей, но она еще пуще сердилась, бормоча:

– Я! Слышишь, я! Я должна быть твоей невестой!!! – И вдруг с налету быстро поцеловала его в губы – да так и замерла, ожидая ответного поцелуя.

Сергей смотрел на ее закрытые глаза, на натянувшуюся струной шею, на приоткрытые в нетерпеливом ожидании губы и думал, что больше всего на свете ему сейчас хочется ее поцеловать. И не один раз.