Чужая дочь - Елена Арсеньева

И, хотя дарить на шестнадцатилетие девчонке «Москвич» ему казалось какой-то буржуазной блажью, чуждой советскому человеку, он все же вступился за Говорова:

– Значит, заслужила.

– О! – обрадовался Михаил Иванович. – Лилька у меня – свет в окошке. Умница! Ну, за дочку!

Маргарита опустила глаза.

Какой смысл беситься, если ничего не изменишь?..

И она покорно протянула рюмку – чокаться.

Выпить не успели – появился «свет в окошке».

– Лилечка, садись, – сказала Маргарита, отмечая, что девчонка какая-то взбудораженная.

– Дядя Мирон, здрасьте! – бросила Лиля. – Мамочка, папочка, как хорошо, что вы дома! – Перевела дух и объявила радостно: – Я замуж выхожу!

У Говорова слиняла с лица блаженная улыбка, Полищук явно чувствовал себя неловко.

Маргарита едва сдержала усмешку: а уж не сбывается ли ее пророчество о том, что доченька рано или поздно пойдет по следам своей родной мамаши? Ну, похоже, она отправилась в путь довольно рано!

Лиля окинула взглядом изменившиеся лица и быстренько уточнила:

– А… не сейчас! Через месяц!

– Ну хоть на этом спасибо! – выдохнул Говоров и опрокинул рюмку в рот.

В самом деле – после такого известия следовало серьезно подкрепиться.

Полищук тоже выпил. Одна Маргарита сидела, пристально глядя на Лилю, словно ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать!

Лиля выскочила в дверь, а через минуту появилась, таща за собой… Сергея!

Он держал ее портфель.

Лиля схватила парня под руку, прижалась и объявила счастливым голосом:

– Вот!

– Здрасьте, – не без робости кивнул Сергей.

Вошедшая Варвара уронила поднос.

Маргарита обреченно вздохнула.

Полищук уставился на Сергея тяжелым взглядом. А Говоров поднялся из-за стола и скомандовал:

– За мной!

Михаил Иванович пошел в свой кабинет, и Сергей послушно потянулся следом.

Он чувствовал себя, конечно, не в своей тарелке. Сейчас Михаил Иванович вполне может обрушиться на него с криками и бранью… Однако чего Сергей не ожидал, так это почти спокойного вопроса:

– Это ты назло делаешь, да? Хочешь отомстить Котьке?

Сергей даже покачнулся!

А Говоров не умолкал:

– Значит, так. Хоть пальцем Лильку тронешь – мокрого места не оставлю!

На последних словах он сорвался на такой крик, что Сергей не на шутку разозлился.

Раздул ноздри:

– Михаил Иванович, не надо кричать! Я этого не люблю!

– Чего-чего? – Говоров явно решил, что ослышался.

– Не шумите, говорю, – уже спокойней сказал Сергей. – Лилька все напридумывала. Между нами не было ничего. – И, поймав недоверчивый взгляд Говорова, уточнил с вызовом: – Во всяком случае, пока!

Говоров медленно, тяжело вышел из-за стола.

– Пока? – спросил тихо, сдавленно. – Ты кто такой, чтобы иметь виды на мою дочь?!

– Да я знаю, – вздохнул Сергей. – Знаю, что надо много учиться, многого достичь. Но я сумею, не сомневайтесь.

Говоров явно растерялся, кивнул:

– Ну и хорошо.

Но тут же возмущение снова взяло верх:

– А пока… – распахнул дверь: – Вот тебе бог, а вот – порог!

Сергей послушно пошел к выходу, но в дверях остановился и попросил:

– Берегите ее. Она у вас замечательная!

– Знаю! – рявкнул Говоров и захлопнул за ним дверь.

Он был злой как черт. Главным образом из-за того, что, как ни старался, не мог больше злиться на этого парня.

Зол был и Сергей. Прежде всего – на себя, за то, что свалял такого дурака. Заигрался с девчонкой в какие-то куклы! И за это был, можно сказать, высечен, как мальчишка!

Правильно, все правильно сказал Михаил Иванович… Кто он такой, Сергей Морозов?

Ну что же… Он знает, что делать. Но как же трудно принять решение, которое причинит Карамельке такую боль…

Он думал до ночи. Потом снова пошел к Дому с лилиями.

Луна сияла, сияла, и Сергей вспомнил точно такую же ослепительную лунную ночь семь лет назад, когда он собирался идти в армию и полез к Лилиному окошку, чтобы оставить ей письмо. Но сейчас он должен был поговорить с ней.

Лестница-помощница нашлась на своем месте, и Сергей, с привычной сноровкой забравшись по ней, осторожно влез через окно в Лилину комнатку.

Лунный свет занавесил все вокруг зыбкой, голубоватой сетью, и Лиля выглядела в этом сиянии совсем девчонкой – с косичками, в смешной ночной рубашке с кружевным воротничком. Совсем по-детски она прижимала к себе плюшевого мишку.

Сергей чувствовал такую нежность, такую восторженную нежность к ней, что опустился на колени рядом с кроватью и смотрел, смотрел на прелестное лицо девочки-девушки, которая любила его «полжизни», которая первая поцеловала его и сделала ему предложение и которую он должен заслужить, потому что без нее – Сергей это понял совершенно отчетливо! – ему нет счастья.

Погладил ее по голове – Лиля открыла сонные глаза, пробормотала:

– Сережка!

– Я пришел пожелать тебе доброй ночи, – шепнул он. – Или доброго утра… Рассвет скоро.

Она улыбнулась, снова пробормотала:

– Сережка! Ты мне снишься, как здорово! – и закрыла глаза.

Сергей легко прикоснулся к ее губам.

Лиля только улыбнулась, не открывая глаз. Наверное, решила, что и этот поцелуй ей приснился.

Сергей еще раз погладил ее по голове, поцеловал тонкие пальцы, обвившиеся вокруг его пальцев, и вылез в окно.

– Когда мы увидимся? – донесся до него сонный шепот Лили. – Я после школы на речку приду…

Сергей уже спустился на землю и даже успел убрать лестницу, когда Лиля резко села в постели. Ей снилось… Ей снилось, что здесь был Сережа и целовал ее!

Или это был не сон?

Лиля подскочила к окну и выглянула.

Никого…

Как жаль, что это был только сон! Но ничего, скоро Сережа всегда будет с ней. И во сне, и наяву!

Она настолько погрузилась в мечты о том, как же это будет прекрасно – не расставаться с Сережей никогда, ни-ког-да! – что снова заснула лишь на рассвете. Ну и, конечно, проспала.

С невероятной скоростью оделась, умылась, помчалась вниз, в столовую. Мама, как всегда ослепительно красивая, сидела за столом, Варвара несла кашу, но Лиля, расцеловав Маргариту, схватила чашку с чаем и кусочек сыру – есть было совершенно некогда!