Война или мир - Влад Савин

Интересно, что Фигурант делает в этой дыре? По «легенде» своей, датско-подданный, но уроженец Шлезвиг-Гольштейна, то есть этнический немец — датский язык не то чтобы сложный слишком, но там произношение трудное для имитации. Где Фигурант сидел до сорок восьмого, один аллах ведает, отследить назад удалось лишь до того дня, как он вылез на свет мирным коммерсантом в норвежской глубинке, кур и свиней стал разводить (былое вспомнил!), и лишь в последние месяцы очень осторожно стал пытаться наладить прежние связи. И попал на крючок к камрадам герра Рудински.

Давным-давно, даже посчитать сложно, сколько лет тому вперед, в иной совсем жизни, которая сейчас как сон вспоминается, я фильм с Бельмондо смотрел — где его герой планировал украсть французский золотой запас, а сообщница ему говорит: «Тебе придется ждать много лет, ты будешь владеть миллионами, но не сможешь к ним прикоснуться. Не выдержав, ты начнешь пьянствовать по дешевым кабакам и спьяну жаловаться первым попавшимся собутыльникам на жизнь — пока однажды тебя не найдут там зарезанным». Вот так наверное и Фигурант — ну как после высокой власти и возможностей, жить мелким лавочником в жуткой дыре — при том, что сбежал он далеко не пустой, но прикоснуться к своему капиталу опасается, сразу внимание привлечет! Не усидел значит, снова решил в мутной воде что-то поймать! А мы его все эти годы где только не искали — в Канаде, в Южной Америке! Положим, во всяких аргентинах, где большинство населения католики и Церковь сильна, беглым нацистам ну очень неуютно, в отличие от истории нашей! Ну а что ему мешало в США удрать? И перстень Магистра он сохранил — рассчитывал еще на помощь остальных «кольценосцев»? Не удержался, призвал к себе явиться — вот мы и пришли!

Место встречи выглядело странно. Последнему из выживших главарей Всемирного Зла полагалось обустроиться по всем правилам конспирации. Чтоб дом-крепость, в котором можно продержаться (а тут у норвегов жилища в большинстве каменные, с узкими окнами — почти как доты), подступы простреливались, и несколько путей скрытого отхода. А главное, организация, хваленый немецкий орднунг, чтоб не меньше десятка автоматчиков в личной охране, и пара пулеметов, и система постов и патрулей — в Киеве в сорок четвертом, у бандер, которых мы резали и взрывали, с этим было куда лучше! Хотя лично я бы на его месте устроился — «крепость», залегендированная например под склад оружейной фирмы, где наличие вооруженной охраны выглядит естественно, и неприметная штаб-квартира, с парой-тройкой наиболее надежных боевиков, рядом на расстоянии, чтоб и добежать было можно, и огневую поддержку оказать, но не попасть под раздачу, если на штурм выявленного объекта заявится еще большая банда. Назначено же нам было — в обычном кабаке, или как это по-норвежски называется: нет в таких городках многозвездочных отелей, а есть такие вот заведения, и поесть и поспать в одном флаконе — первый этаж, это ресторация, а что выше, «нумера». В общем, тоже разумно — быстро отфильтровать скрытую охрану от случайной публики никакому гению сыска не удастся; при длительном наблюдении заметили бы, что одни и те же рожи появляются со строгой периодичностью (охрана тоже ведь меняться должна), но у нас-то времени не было! Хотя вспоминаю, что у немцев психология, больше полагаться на устрашающий вид, чем на маскировку. Или Фигурант под защитой асгардовской шпаны настолько уже обнаглел, что только офис не открыл с вывеской?

А что, если вспомнить нашу историю — «тотенкопфы» вне собственно Германии никогда не были сильны, могут тут быть их отдельные представители, но именно «варяги», чужие. Так остатки «мертвых голов» что в ином мире, что здесь, после Победы очень быстро оказались под крылом Гелена, то есть американцев — в этой истории меньше, поскольку территория нам досталась почти вся. Значит, могли кого-то и прислать? Стоп, а с чего бы янки настолько бы доверяли Фигуранту, чтоб обеспечить его собственное усиление — скорее бы, своими людьми обложили! То есть примем худший вариант, что тут половина народа в зале, это опера ЦРУ? А какой тогда им интерес допускать Фигуранта до встречи с нами? Кстати, непричастным не завидую — если начнется, мы ж тут штабелями будем трупы укладывать, валя всех кто не наш! В зале мы ввосьмером — за «столом переговоров» я, Гюнтер, и еще Гвоздь с Котом — наши, при всем доверии к камрадам, уж простите! Кот еще и по-норвежски разумеет. И четверо немцев, будто бы от нас отдельно, неподалеку. А снаружи должны быть Шило, Анчар, Акула, Залет (одна группа) и вторая четверка камрадов — для огневой поддержки и прикрытия. Отход — до причала, где стоит «Электрон», метров восемьсот всего, есть еще вариант, полтораста шагов в сторону, и причал, где можно плавсредство позаимствовать, даже с мотором.

И нет у этого городка сейчас связи с внешним миром — чтоб телефонные провода оборвать, не обязательно лезть на столб. У ниндзя было оружие, серп на цепи, «кусаригама», у нас проще, вроде крюка-кошки с остро заточенной внутренней кромкой, а вместо цепочки провод с хорошей изоляцией, чтоб током не долбануло — закинул, дернул, перерезало! В нескольких местах — так что пока починят… И даже если тут у кого-то есть рация — на «Электроне» в радиорубке интересное оборудование есть, слушать эфир и забивать нужное «белым шумом». Так что, никто нам не помешает, извне.

Что, это и есть Фигурант? По фотографии, похож — примерно как я сейчас на себя самого. Спросите, как это Дважды Герой полковник Смоленцев, который самого фюрера брал — и себя засветил перед фотографами, и не только советских газет — вот так внаглую по заграницам ходит? Так не представляете, насколько лицо изменяет борода, особенно если широкая, по-викингски. Лючии не понравится — сбрею, сразу как вернусь. Знакомый со мной лично, узнал бы — а вот видевший лишь фото, это вряд ли! А Фигурант — какую-то козлиную бородку отпустил, и думает, что замаскировался? Вот только не похож он на Вождя — по повадкам, как шпана среднего уровня, оглядывается, явно чего-то боится, как старается даже ниже ростом стать. С ним «шестерка», совсем из мелких — и это вся свита? Быстро зал оглядываю — если там сидят засланные казачки, то должны себя выдать, хоть взглядом на миг. Но не замечаю никого — или и вправду нет, или крутые профессионалы!

Подсаживается к нам — один, «шестерка» поодаль. Гюнтер разжимает кулак, показывая перстень. Фигурант демонстрирует свой — магистерский; вот интересно, когда все закончится, могу я эту цацку себе на память взять? Нет, не дозволят — музей на Лубянке ее затребует, это если наверху не решат использовать реликвию в какой-то новой игре. А ведь Толкиен, в войну работавший на одну из британских Контор, наверняка об этой системе отличий знал — уж не с них ли он и позаимствовал про кольценосцев? Но это лирика — «верительные грамоты» предъявлены, теперь к делу!

Интересуется нашими личностями? Он тут Верховный, Гюнтер один из «назгулов», а мы трое по какому праву присутствуем при разговоре серьезных людей? Гюнтер отвечает, что к сожалению, сейчас Организация понесла очень большие потери и вынуждена для своей борьбы кооперироваться с другими силами, выступающими против коммунизма и русских. И уважаемые представители этих дружественных сторон пожелали убедиться, действительно ли нам удалось установить связь со столь известной личностью как вы.

Фигурант хмурится. Что, «Тотенкопф» насколько уже обнищал, что на равных (а как иначе объяснить чужое присутствие) сотрудничает черт знает с кем?. Да еще и не пользуется у них авторитетом, раз «представители» пожелали лично убедиться, на слово не верят. Нам его амбиции по барабану — если он встанет и уйдет, придется его на выходе брать, ребятам инструкции даны, ну а нам тогда останется, сдержать здесь его охрану, и суметь выбраться самим. Нет, его тоже припекло — остается. Спрашивает у Гюнтера насчет наших личностей. Ну, «легенда» у нас есть, как же без нее? Я, поскольку немецким не владею на том уровне, чтоб в разговоре за немца сойти — фольксдойч из Лемберга (он же Львов). Был в украинских частях СС, теперь вот с новыми камрадами. Он — кивок на Кота — мой адъютант, со мной еще с войны. Выглядит правдоподобно, поскольку щирые-свидомые у нас наворотили столько, что на плен и прощение точно рассчитывать не могут, так что остается им лишь с последними нацистскими отморозками до самого конца. Вот сделаем вид, что сейчас встанем и уйдем. А ведь это ты на встрече настаивал, значит тебе от нас что-то было надо? Цедит Гюнтеру сквозь зубы — что «эти проклятые украинцы продадут кого угодно, лишь бы платили». Получает ответ — «зато им своя шкура дорога: предадут, так будут на виселице болтаться». И вообще, чем мы можем быть вам полезны?