Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника - Валерий Солдатенко

«Мы строили и построили Украинскую Советскую Республику, – заявил Н. А. Скрыпник. – Уже Первый Всеукраинский съезд Советов провозгласил Украинскую Социалистическую Советскую Республику как федеративную часть Российской Советской Социалистической Федерации. И когда в 1918 г. на II съезде Советов в Екатеринославе пришлось провозгласить независимость Украины, то надо было с сожалением в душе сказать, что благодаря Брестскому договору и наступлению немецкого империализма мы вынуждены бороться рядом с Россией, но другим способом: как отдельное социалистическое государство. Не надо забывать, что т. Затонский, наш представитель на IV Всероссийском съезде Советов (в тексте документа ошибочно – III Всероссийском съезде Советов. – В. С.), выступал как представитель рабочего класса и бедноты крестьянской на Украине и сказал: “Мы империалистами отрезаны от России, мы, украинские рабочие, должны сказать русским рабочим временно: «до свидания»”.

Но “до свидания” и только “до свидания” сказали мы, и провозглашенная II Всеукраинским съездом независимость была

независимостью от петлюровского мелкобуржуазного правительства, от власти немецкого и мирового империализма. А такую независимость, товарищи, мы проводим и теперь. В союзе с Российской Федеративной Советской Республикой мы боремся и сейчас против всемирного империализма за независимость Украинской Советской Республики от влияния мирового капитализма. Независимость, на которой мы стоим, это независимость другая, чем та, которую отстаивает т. Мазуренко. Нам не надо общего слова “государство”, а нужно государство советское, государство социалистическое, государство пролетариата, где беднейшее крестьянство и пролетариат действительно имели бы власть в своих руках и руководили бы своей жизнью. И эту самую политику Советское правительство проводило и проводит сейчас»[328].

Выступая, таким образом, последовательным поборником советского, по мнению Н. А. Скрыпника, действительно народного государства вопреки попыткам представить таким УНР, он непоколебимо стоял на том, что такое государство не должно отделяться от братьев по классу, их национально-государственных образований, а, наоборот, стремиться к единству, крепить, закалять его в борьбе за новый строй.

«Мы теперь действительно должны, товарищи, общие интересы всего пролетариата российского и украинского проводить в совместном строительстве и совместной работе, – отмечал Николай Алексеевич. – И когда приходят и говорят: нам нужен отдельный военный аппарат, отдельный Совет народного хозяйства, когда нам говорит т. Мазуренко, что вопрос не в том, чтобы защитить интересы национального культурного развития, а чтобы было отдельное государство, то мы говорим: государство отдельное от буржуазии, от капитализма нам нужно и оно есть. А государства, отдельного от пролетариата российского, строящего свою коммунистическую жизнь так, как и мы, – такой отдельности нам не нужно…

Да здравствует Украинская Советская Социалистическая Республика как часть всемирной и существующей уже Российской Социалистической Федеративной Республики, в общей борьбе пролетариата всех стран без разницы языков, наций и рас! Да сгинет навеки всякий шовинизм! Да здравствует единение пролетариата и неизбежная победа всемирной пролетарской революции!»[329]

Западные исследователи жизни и творчества Н. А. Скрыпника, среди них и некоторые диаспорные авторы, считают его утопистом-догматиком, слепо верившим в мировую революцию, и исходя из этой веры пытавшегося достичь невозможного – найти путь справедливого разрешения национального вопроса для собственной нации, для других угнетенных в прошлом народов.

Очевидно, что надеждами на более или менее быструю победу пролетариата – если не во всемирном, то по крайней мере в европейском масштабе – в первые послеоктябрьские годы «переболела» вся партия, ее члены – от руководящих и до рядовых, а также и коммунисты других стран. Лозунги мировой революции стали обязательными атрибутами публичных выступлений, листовок, статей.

Но фактом остается и то, что политика РКП(б) учитывала возможность такой, конечно, весьма желанной перспективы и все же исходила, прежде всего, из учета внутренних факторов и именно поэтому оказалась тогда жизнеспособной. Видимо, не случайно, что при наличии такого количества талантливых и плодовитых теоретиков, создававших массу работ, в которых нашли отражение самые разнообразные стороны общественной жизни, обосновывались задачи революционного процесса в самых разных отраслях, проблемы мировой пролетарской революции всерьез, кроме разве что Л. Д. Троцкого, никто не ставил. К сожалению, этого не учитывают и современные публицисты, отчасти историки. В многочисленных выступлениях они без сколько-нибудь серьезных попыток аргументировать свою позицию по большей части декларативно заявляют, что официальным курсом РКП(б) на международной арене, обусловившим также программные и много в чем тактические расчеты во внутренней политике, была попытка осуществить или по крайней мере «подтолкнуть» мировую революцию. Дальнейшая логика такова: поскольку мировая революция не состоялась, а капитализм нашел в себе силы для стабилизации, саморазвития и самосовершенствования, то непременно должен был претерпеть изменения и внутренний курс Коммунистической партии, что, как следствие, детерминировало сталинский тоталитаризм во всех его самых негативных проявлениях.

Зыбкая, необоснованная исходная позиция в данной логике с неизбежностью приводит к ошибочным выводам об имманентности самой природе социализма, как общественно-политического строя таких недостатков и неизлечимых болезней, которые в принципе отказывают ему в праве на историческое существование.

Для Николая Скрыпника, как пролетарского революционера, мировая социалистическая революция тоже была желанной, призывы к ее осуществлению он, как и многие, произносил систематически. Однако не стоит недооценивать его способности реалистично оценивать общественные процессы. Он мог с большим оптимизмом писать

и говорить о мировой революции в конце 1918 г. или летом-осенью 1920 г., но и тогда пытался в теоретических разработках, в практических шагах исходить из всей суммы факторов, которые формировали конкретно-историческую ситуацию.

Именно так он подходил к вопросу о диалектике взаимосвязи интернационального единения трудящихся и национального суверенитета республик, отвергая колебания как в сторону национализма, так и «чрезмерного» интернационализма.

«Есть три лозунга, которые сейчас борются на протяжении революции между собой, – отмечал Н. А. Скрыпник. – Первый – самостоятельная республика украинская. Этот лозунг является лозунгом петлюровщины, шовинизма украинского, что идет против пролетариата. Второй лозунг – “единой неделимой России”, лозунг буржуазии и мещанства российского, – мы его знаем, с этим лозунгом приходил Деникин. Ни того, ни другого мы не принимаем. И те и другие – наши враги. Враг нам и Деникин, враг нам и мелкая буржуазия, и украинская, и русская. Только наш пролетарский лозунг проводим мы в жизнь, и только он соответствует нашей задаче объединить все силы пролетариата, а именно – прочный союз пролетариата, самое тесное объединение сил всех существующих республик, прежде всего российской и украинской, а далее, вообще, всемирная федерация советских республик»[330].