Возвращение в Эдем. Книга 2 - Розалин Майлз

Они оба вздрогнули от телефонного звонка. Билл схватил трубку.

— Деннис? Привет, приятель. Есть новости?

До Рины долетел раздавшийся в трубке голос Денниса. Глядя на стоявшего в холле Билла, на его поникшие плечи, она поняла, что Деннису сообщить было нечего.

— Ну хорошо. Ты позвонишь? Ладно, спасибо. Положив трубку, Билл вернулся в гостиную.

— Ничего нового, — мрачно сказал он.

— Что значит «ничего»?

— Связь с Орфеем еще не восстановлена.

— Но ее нет уже целый день.

— Говорят, там сейчас работают специалисты. — У Билла вырвался злой скептический смешок.

— Послушай, Билл, не стоит делать скоропалительных выводов. Стеф, вероятно, лежит сейчас где-нибудь на солнце с баночкой холодного сока, ну, не сейчас, конечно, поскольку уже ночь, — неловко поправила она, — ты знаешь, что я хочу сказать.

Билл потер свой изборожденный морщинами лоб.

— Я знаю ее лучше, чем кто-либо другой, даже лучше, чем Дэн. Она бы вывернулась наизнанку, чтобы дозвониться сегодня утром. На каждом из этих чертовых островов есть телефон. Почему же она не позвонила?

— Билл, ты слишком все преувеличиваешь. Нам есть еще над чем подумать, ты прекрасно знаешь. Похоже, тебя больше беспокоит Стефани, чем твой собственный сын.

Лицо Билла мучительно исказилось:

— Не надо, Рина. Разве тебе непонятно, почему они сегодня вместе ужинают.

— Ну и что ты собираешься сказать ему, когда он придет?

В этот момент в ночной тишине они ясно услышали шум машины Тома. Застыв в ожидании, они вскоре различили звук открывающейся двери, и Том вошел в комнату.

— Что это за торжественный прием?

— Мы волновались за тебя.

— Мама, мне двадцать семь лет. И мне уже можно гулять одному!

— Ты был с Сарой? — резко спросил Билл.

— Ну да, — с удивлением ответил Том. — Но я что-то не понимаю, почему это вызывает у вас такой интерес.

— По многим причинам, Том, поверь мне. Нам с отцом казалось, что мы уже сумели убедить тебя.

— В чем?

— В том, что она тебе не подходит.

Том стиснул зубы:

— Может, мне лучше самому в этом разобраться?

— И все лишь потому, что она первая девушка, которую ты встретил, вернувшись в Австралию…

— Мама, дело вовсе не в том. Она замечательная девушка. Мне с ней интересно, нам очень хорошо вместе, нас многое сближает. — Он не мог не заметить, как Рина и Билл тревожно переглянулись. — Послушайте, в чем дело?

— Том, мне очень не хочется задавать тебе этот вопрос, но это очень важно. — Рина нервно сжала руки. — Ты… спал с ней?

Том вспыхнул, пытаясь сдержать негодование.

— Это вас совсем не касается, — проговорил он сквозь зубы, — но раз уж на то пошло, то — нет. Пока.

— Вот и хорошо! — вырвалось у Билла. — И не надо!

— Папа, не нужно мне указывать, что делать, особенно без причины. — Том старался держать себя в руках, что удается лишь людям с уравновешенным характером. — И, поскольку причиной является лишь жалкий извращенный снобизм, вызванный тем, что Сара — дочь босса, самое лучшее, что я могу сделать, — это не обращать внимания.

— Я говорю тебе, с этим надо покончить!

— А я говорю вам, не выйдет! — Тому с трудом удалось сдержаться. — Послушайте, хоть сейчас и не подходящий момент для таких признаний, но, кажется, я люблю Сару. Не стоит торопить события, но я собираюсь сделать ей предложение. — Он спокойно смотрел на родителей, не обращая внимания на выражение ужаса, отразившееся на их лицах. — Нравится вам это или нет, как бы там ни было, это ничего не изменит!

Том вышел. Обескураженные Билл и Рина смотрели ему вслед. Билл тяжело опустился в кресло.

— Все нормально, нормально, — сказал он, отмахиваясь от поспешившей ему на помощь Рины. — Опять эта проклятая боль в груди.

Рина с ужасом посмотрела на его посеревшее лицо, безжизненные, едва шевелившиеся губы.

— Что нам делать, Билл?

— Что мы можем сделать?

— Рассказать им.

— Как? Как о таком можно кому-то рассказать? Как, Рина, как?

В Эдеме рассвело, утро было сырым и холодным. С моря на мыс обрушивались большие серые волны и, с рокотом отступая, вновь набрасывались на берег. Деревья и цветы были окутаны дымкой утреннего тумана, возвещавшего о конце лета и о надвигавшихся днях промозглого холода. Высоко над домом раздался печальный отрывистый крик попугая лори, эхом разнесшийся в воздухе.

В гостиной Сара, вздрогнув, пробудилась от тяжелого сна. Шея и спина болели, нога затекла от неудобного полусидячего положения в просторном кресле. Ее взгляд упал на поднос с пивными стаканами и остатками сандвичей с прошлого вечера. Ей страшно хотелось потянуться и размять затекшие места, но она побоялась потревожить Денниса.

— Сэсс?

— А?

— Ты проснулась?

Сара с трудом села, еле сдержавшись, чтобы не застонать.

— Теперь да, — ответила она.

Деннис лежал в неудобной позе в кресле напротив, его худые руки и ноги были неестественно согнуты, как у выброшенной куклы. Лениво подняв руку, он с отвращением дотронулся до отросшей щетины.

— Никто не звонил?

Сара покачала головой:

— Я бы разбудила тебя.

Мучительно потянувшись, Деннис сел в кресле.

— Могли бы спокойно лечь спать, — сказал он.

— Я бы не смогла.

— Какого черта я не лег. — Он зевнул.

— Я предлагала тебе. Я же говорила, что нам не обязательно сидеть вдвоем. Но ты же такой упрямый.

— Ну что, сестричка, раз ты старшая, скажи, что нам теперь делать.

За этой внешней небрежностью в тоне Денниса угадывалось отчаяние. «Ему страшно, — подумала Сара, — и мне тоже. Не знаю, что и делать. Мама, где же ты?»

Когда вчерашний телефонный разговор Денниса со Стефани неожиданно оборвался, никаких причин для беспокойства не было. Телефонные линии в тропических широтах славились своей ненадежностью. «Что ж это за проклятие, именно в тот момент, когда у нас такое важное совещание, на Орфее приключилась магнитная буря!» — негодовал Деннис. Весь день они прождали звонка Стефани, не сомневаясь, что она позвонит сразу же, как только доберется до телефона.

«Она же понимала, насколько это важно, черт побери, — недоумевал Билл. — Я уже не говорю о том, что она нас здесь бросила, но ведь должна же она поинтересоваться, чем закончилось это совещание».