Блудный сын - Колин Маккалоу

— Ценю твои усилия, Эйб, и передай мою благодарность Полу.

— У меня есть информация о брате Эмили Танбалл — Честере Малкужински, — сказал Тони Черутти, стараясь не выдать голосом волнение.

— А! Тот бизнесмен из Флориды! Давай, Тони, — разрешил Кармайн.

— Мне позвонил человек с явным техасским акцентом, — начал Тони. — С его слов, у братца Эмили Танбалл имеется криминальное прошлое в штате Нью — Йорк. Он тогда звался Честер Держински и в определенных кругах имел кличку Поляк. Тогда, между пятьдесят седьмым и шестьдесят четвертым, он постоянно мелькал на окраинах Нью — Йорка и проворачивал махинации, используя красивую девушку — иностранку как наживку. Не проститутка, объяснил мне тот техасец. Шантаж. Девушка, которая Чезу беспрекословно подчинялась, потому что он угрожал ее семье, привлекала внимание какого — нибудь богатого старичка, приехавшего в город — обычно делегата съезда, — и рассказывала тому, что ее собирается похитить банда немцев и сделать проституткой. Чез изображал того гангстера — немца, а богатенькому старичку приходилось выкладывать ему от пяти до десяти тысяч, чтобы выкупить свободу девушки. Никто из жертв не подал в суд, но техасец дал мне телефон детектива из полиции нравов Нью — Йорка, который может подтвердить рассказанное.

Все сидели в онемении, пораженные очередным поворотом этого проклятого дела.

— И что ответил человек из полиции нравов? — спросил Кармайн.

— Подтвердил историю техасца. Отпечатки нашего Честера Малкужински совпадают с их отпечатками Честера Держински, который отсидел год в Синг — Синге за мошенничество, когда ему было двадцать. Это его единственная судимость. Как только в Нью — Йорке запахло жареным, он исчез вместе с той девушкой. Держински проявился через несколько месяцев во Флориде уже в качестве риелтора Честера Малкужински — его родная фамилия. И он брат Эмили Танбалл. Девушка исчезла, но по описанию очень похожа на Да — вину Танбалл, — с триумфом закончил Тони.

— Хорошая работа, Тони, — сказал Кармайн. — Наконец кусочки мозаики начинают складываться в картину.

Все еще переживая за свое глупое поведение во время разговора с мистером Престоном, Тони засиял от радости.

— Если та девушка — Давина, что об этом знает Макс? — спросил Донни.

— Он ни в чем ее не подозревает, — уверенно ответил Эйб. — Думаю, подобная новость убьет его.

— Может, и нет, если твоя жена имеет достаточное влияние, чтобы сподвигнуть на незаконную печать двадцати тысяч книг, — быстро нашелся Донни.

— Не думаю, что это как — то влияет на ИЧ, — заметил Базз. — Сейчас важнее Тинкерман и содержимое его тайника. Чем больше мы работаем над делом, тем сильнее смерти Танбаллов напоминают объездной путь на скоростной трассе, причем как убийство Джона Холла, так и убийство Эмили Танбалл.

— Согласен, у Тинкермана были ответы. — Кармайн вдруг оживился. — Конечно же, Эмили не представляла никакой угрозы для нашего убийцы, потому ее смерть и отличается так сильно от убийства Тинкермана. Она угрожала Давине, и именно Давина ее отравила. Она получила тетродотоксин от нашего убийцы, но убила не для его защиты. Она хотела защитить себя.

— Ты прав. — Эйб кивнул. — Хотя убийство Джона Холла совершил все — таки он.

— Убить Эмили, чтобы пустить пыль в глаза? — спросил Базз с недоверием в голосе.

— Нет! Эмили представляла угрозу для другого человека — для Давины, — ответил Кармайн. — Понятия не имею, в чем эта угроза состояла, но Давина знала, что Эмили — помеха ее благополучию.

— Нам нужны ордера на обыск у Танбаллов, Кармайн, — сказал Эйб. — Типография «Имаджинекса» и дом.

— Я сегодня же встречусь с его честью.

Кармайн встретился с судьей Дугласом Уилбуром Твайтесом во владениях комиссара Сильвестри в пять часов. Джин Теско накрыла стол: оливки, крекеры с сыром и специями и вафли с глазурью. Разнообразная выпивка, ведерко со льдом и тончайшие бокалы простой и лаконичной формы, которую так любил его честь. Удачный момент.

Судья расположился в компании Сильвестри и капитана полиции Фернандо Васкеса; последнего — Кармайн нутром чувствовал — Сильвестри планировал поставить вместо себя комиссаром, когда придет пора уйти на пенсию. Так как прежде Кармайн боялся, что выбором Джона станет он сам, то появление Фернандо воспринял как неожиданный подарок небес. Он никоим образом не жаждал той суеты, политической деятельности, передряг и излишней осторожности, кои неизменно сопутствовали должности комиссара. Фернандо стал, бесспорно, подходящей кандидатурой.

Конечно же, он сейчас и держал речь, рассуждая о своей страсти — бумажной работе.

— Сейчас уже не тот мир, ваша честь, — откровенно говорил он. — С такими ловкими и шустрыми адвокатами, все больше привлекающими и расширяющими свой штат служащих, вы, как судья, не знаете, с чем можете неожиданно столкнуться. Отнесем сюда погрешности в полицейском делопроизводстве или расхождение в цепи доказательств. Говорю вам, делопроизводство и алгоритм действий полиции должны быть не просто совершенны — они должны быть запротоколированы в четырех экземплярах.

— Канцелярская крыса, — сказал Кармайн, направляясь к бару, чтобы налить себе легкого бурбона с содой, безо льда.

Его честь изобразил суровый взгляд.

— А, вот и ты. Я здесь исключительно для того, чтобы вы выбили из меня сомнительные ордера. — Судья тут же сбросил враждебную маску и с улыбкой похлопал по креслу рядом с собой. — Садись сюда, Кармайн. Дотти хотела узнать, как дела у Дездемоны.

— У нее все хорошо, ваша честь. Ее блюда просто божественны. Прежде чем Прунелла Балдуччи уедет в Лос — Анджелес, я подкину ей детей на несколько дней, и тогда вы все сможете прийти к нам на ужин. Я не вижу другого способа уладить наши разногласия.

— Ей нужно несколько дней, чтобы приготовить еду? — спросил судья Твайтес.

— Конечно. Дездемона сделает один соус, который требует трехдневной готовки.

— Давайте разберемся с ордерами, чтобы спокойно наслаждаться напитками, — предложил Сильвестри.

— Что тебе нужно, Кармайн? — спросил судья.

— Ордер на обыск дома Макса Танбалла. В него должны входить все части дома, даже закрепленные за другими людьми, включая Уду Савович. А также ордер на обыск типографии.

Судья Твайтес скривился.

— Кармайн, ты же знаешь мое отвращение к обыску частной собственности. Рыться в нижнем белье его жены, читать личную переписку. Да, я знаю все, что ты хочешь мне сказать: твои обыски всегда имеют основание и почти всегда приносят плоды. Поэтому я сэкономлю время и подпишу ордер. Но только ради улик по делу тетродотоксина. Если ты найдешь доказательства, что Танбалл планирует взорвать Городское управление или устроить беспорядочную стрельбу во время следующей игры «Холломен Хаскис» на местном стадионе, даже не надейся на понимание. Понятно?

Кармайн кивнул: каждый раз одно и то же.