Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев

– Деньги! – громко отчеканил слово Колубаев.

Возглас был похож на требование. Заколов напрягся. Тот капитан тоже требовал деньги, и теперь Тихон не был уверен, что перед ним другой человек.

– Что деньги? – тихо спросил он.

– Все из-за денег. Там такая сумма! И еще неизвестно, сколько удалось унести.

– Да-а, – Заколов, стараясь не попадать в лучи фар, двинулся к разбитому окну, под которым лежал его рюкзак. По пути озабоченно произнес: – Надо внимательно осмотреть здание снаружи. Нет ли тайных лазеек?

Сзади открывающаяся дверь гребанула мусор по полу, кто-то быстро шагнул на осколки кирпичей. Каменный хруст отражался от стен. Заколов почувствовал, что взгляд, давивший ему в спину, отвлекся на вошедшего, и равнодушно перекинул пыльный рюкзак за окно.

Теперь он у цели. Тихон уперся ладонями в подоконник. Сейчас последует толчок ногами, прыжок – и он почти на свободе.

– Капитан! – призывный возглас остановил Заколова перед самым толчком. Голос ему показался очень знакомым. – Капитан, подождите!

Тихон медленно обернулся.

В центре комнаты стоял хорошо известный старший сержант Федорчук и внимательно смотрел прямо в лицо Заколова.

Ныш Хамбиев промчался на мотоцикле сквозь спящий город. На выезде он увидел две фигуры с огоньками сигарет рядом с милицейской машиной. Ныш резко затормозил и остановился метрах в ста от них. Огоньки вспыхнули белыми точками и упали на землю. Ныш не стал испытывать судьбу. Развернул на месте неуклюжий мотоцикл с коляской и свернул на узкую улочку.

Единственный выезд к мосту через реку перекрыт. Шайтан их возьми!

По основной дороге проехали «Жигули». Ныш высунулся из-за забора посмотреть, остановят ли на посту машину. Остановили. Из автомобиля вышел человек в фуражке. Ныш сузил глаза, вглядываясь в неясную фигуру. Уж не тот ли капитан милиции опять на его пути? Постовые милиционеры разом заржали, видимо, в ответ на шутку, человек в фуражке сел в «Жигули», а перед самым хлопком двери Ныш расслышал:

– Удачного пути, капитан.

Ну, точно, тот самый распроклятый капитан едет к Ромашке за деньгами. За теми самыми деньгами, о которых Ныш мечтает уже два месяца, ради которых он приволок сюда Есенина, ради которых пошел на мокруху и теперь вынужден таиться с пустыми карманами по подворотням.

Как его опередить? Можно попробовать через южную дорогу. Но так получается крюк в добрую сотню километров.

Ныш, не долго думая, проехал через городок, постоянно оглядываясь. Тарахтящий звук мотора его раздражал. Казалось, что из каждого окна пялятся любопытные глаза и сообщают в милицию о его передвижении. Мотоцикл ехал с погашенной фарой. Перед городской окраиной Ныш отключил двигатель и проехал накатом несколько десятков метров. Он свернул на обочину и остановился, заслоненный густым темным кустом. Рука раздвинула ветки, холодные листья оставили на пальцах влажные следы. Сквозь предрассветную дымку Ныш увидел стоящих у последнего заборчика милиционеров с полосатым жезлом.

И этот выход перекрыт!

Ныш присел на корточки, скребанул рукой по кривой веточке, в пальцах остался смятый листочек. Ныш сунул его в рот, горькая слюна расплылась под языком. Как еще выбраться из этого городишки?

Последовал злой плевок. Жеваный зеленый комочек прилип к покатому носу люльки и соскользнул на землю. Зачем мне эта люлька, осенило Ныша? Избавиться от нее, а на двухколесном мотоцикле можно проехать по степи и по шпалам через железнодорожный мост. Там гаишников нет.

Когда рассвело, Ныш Хамбиев на мотоцикле без люльки выехал вдоль насыпи к железнодорожному мосту. Городок Арысь остался позади. От реки шел пар, мутная тень опор моста тонула в белесой дымке. На том берегу через пару километров можно будет выскочить на нормальную дорогу. А там и к домику на переезде, где томится Ромашка, домчаться нет проблем.

Если капитан его и опередит, то студент уж точно доберется позже. Ему еще из города надо улизнуть. Но он проскочит. Угорь какой-то, а не студент! Если уж он от Бека и Есенина ушел с деньгами, то тупых ментов он точно обует. Вот сволочь везучая!

В том, что Заколов сразу же направится к девчонке, Ныш не сомневался. Свое слово студент держит, одна история с картами в Гиптильнике чего стоит. А Ромашку он всегда обещал спасти.

Ныш кинул взор в обе стороны железной дороги. Поездов не видно и не слышно. Самое время перемахнуть через узкий мост. Он направил ребристый протектор под углом вверх на насыпь. Правая рука газанула на холостом ходу, проверяя обороты, нога щелкнула педаль на первую передачу, пальцы левой руки разжали сцепление, и мотоцикл с ревом устремился вверх. Из-под заднего колеса летели шматки дерна и щебень. Резво начавший подъем мотоцикл быстро терял скорость и на полпути завалился набок. Нышу придавило ногу, раскаленный двигатель жег сквозь штанину, освобожденное от сцепления с землей колесо бешено вращалось.

Хамбиев, изрыгая потоки ругани, заглушил двигатель и выбрался из-под горячей техники. Надо было раньше въезжать, корил он себя, когда насыпь была не такой высокой. Он злобно пнул мотоцикл, обозвав его колхозной черепахой. Но другого пути не было. Нужно тянуть мотоцикл вверх.

Через полчаса взмыленный Ныш толкал мотоцикл между рельсами по железнодорожному мосту. Он с огромным усилием втащил тяжелый мотоцикл на насыпь, ехать по выступающим гребням шпал было невозможно.

Хамбиев был уже в конце моста, когда запоздало услышал протяжный гудок. Он обернулся. Махина тепловоза, дыша смрадным паром, неотвратимо напирала. Узкий одноколейный мост не позволял убрать в сторону мотоцикл. Ныш бы мог бросить его и прижаться к опорам, но что он потом будет делать без средства передвижения в паршивой гребаной степи, больше похожей на пустыню? Его денежки захватит наглый капитан милиции. Или, еще хуже, они достанутся ушлому студенту. А с ним за пережитый позор хотелось поквитаться особо.

Нет! Все бабки должны быть у Ныша Хамбиева и только у него!

Ныш, разинув рот в безумном крике, рванул вперед из последних сил вместе с мотоциклом. Но отчаянного крика не было слышно.

Все заглушал непрерывный гудок приближающегося тепловоза. Тысячетонная громадина готова была мигом смахнуть жалкую помеху на своем пути.

Взгляды Заколова и Федорчука встречаются. Тихон опускает глаза, готовясь к самому худшему. Если милиционер его узнает, придется бежать сквозь вооруженное оцепление. Другого пути нет. Иначе Нину не спасти.

Со стороны площади резко, по-хозяйски подкатывает автомобиль. Пучок света фар колыхнулся в пыльном пространстве развороченного зала сберегательной кассы, лизнул лицо Заколова и обмяк вместе с заглушенным двигателем.

Тихону нестерпимо хочется чихнуть, словно свет затолкал в нос крупицы пыли. Он рефлекторно зажимает ноздри и надолго задерживает ладонь у лица. Так его труднее узнать. Вместо чиха получается звучный пшик. Сквозь зажмуренные глаза он наблюдает за цепким взглядом старшего сержанта милиции Федорчука.