Корректировка - Вадим Ледов
Шрифт:
Интервал:
– Ну-ка, дай сюда! – потребовал я и через секунду понял, что она смотрит мне за спину.
– Вот и свиделись фраерок! – сказал сзади смутно знакомый голос. Развернуться я не успел, сильные руки ухватили меня за плечи, а левый бок пронзила резкая боль, будто меня проткнули насквозь раскаленным пылающим прутом. Потом еще раз и еще… стало горячо, потекло по боку. Я еще ничего не понял, но страшная, рвущая, пылающая, вопящая в каждой моей клеточке нестерпимая мука, затопила, захлестнула. И во всей этой боли передо мной тускло маячило белое лицо девчонки с круглыми от ужаса глазами.
Меня сильно толкнули в спину, и я упал на колени, так и не увидев нападавших.
– Вы же говорили, что только поучите фраера, – дрожащим голосом пропищала девчонка моим невидимым палачам.
– Не твоего ума дело, марамойка мелкая, – ответил ей грубый бас, – давай сюда окуляры.
Очки вдруг с яркой вспышкой взорвались у нее в руках. Последнее, что я услышал перед тем, как упасть лицом в траву, был оглушительный визг девчонки и матерки бандитов.
* * *
Пивной бар «Дружба» завсегдатаи ласково звали «Ямкой» и не только за то, что располагался он в подвале, а еще и за специфичность его контингента. Вернее, в дневное время он был обычной общепитовской точкой, куда можно было забежать накоротке какому-нибудь работяге, выпить с корешами пару кружек дрянного разбодяженного пива, поесть вяленой воблы с соленым горохом и безвкусных сосисок, распить из-под полы прихваченный мерзавчик. Но вечерами все менялось.
Еще с послевоенных лет, когда бушевал здесь развеселый Железнодорожный рынок, в просторечье «Толкучка» стала «Ямка» пристанищем блатных с Железки самого криминального района города, примыкающего к ЖД-вокзалу. Сюда приходили делать дела: продавали свои подводы наводчики, сбывали дурь и шмаль дурогоны, обсуждали дневные успехи воры карманники, лихие ребята сбивались в шайки для очередного гоп-стопа. Да и просто пила и веселилась со своими марухами вокзальными проститутками, разная уголовная шпана. Но, несмотря на подобную публику, скандалов и драк в баре почти не случалось. Посетители опасались смотрящего, который каждый вечер занимал место за удобным столиком в углу зала. Если кто-то из перебравших приблатненных и начинал бузить, как из-под земли, вырастали крепкие ребята и без разговоров выкидывали беспредельщика за дверь.
Смотрящим за Железкой был поставлен вор в законе Саша Чибис, прозванный так за фамилию, птичий нос и кряхтящий голос. Каждый день к семи часам вечера он приходил в «Ямку» как на работу. Вернее, это и была его работа. Он принимал деньги в общак, ставил прави́ло, разбирал споры, решал дела.
Вот и сейчас Чибис сидел на своем месте за маленьким столиком и потягивал пиво. К нему приблизился высокий парень ярко выраженной уголовной внешности. Всё у него было в наличии: блатной прикид, протокольная рожа, железные зубы и синяя вязь татуировок. Звали парня Костик Могильных.
– Вечер добрый, Чибис, разреши присесть к тебе? – спросил он подобострастно. Заискивающе улыбаясь фиксатым ртом.
– Здорово, Могила, здорово. Садись. — Чибис поднял руку.
Немедленно подскочил официант.
– Чем тебя угостить, Костя? — прищурился законник.
– Ты хозяин, – ответил тот.
– Тогда, – притворно задумчиво сказал Чибис, – принеси моему гостю сто пятьдесят водочки с прицепом и селедочки пожирнее. И пошустрее давай.
Могила сел за стол, закурил, а проворный халдей мигом поставил перед ним запотевший графинчик с водкой, кружку пива и порезанную селедку на тарелке.
— Фарту тебе, Чибис, — и вылил содержимое прямо в глотку.
Подождал, пока приживется, отпил пива и закусил селедочным хвостом.
Чибис, прищурившись, наблюдал за своим гостем. Ритуал был соблюден, пора поговорить о делах скорбных.
– Чем порадуешь Костик, получили с фраерка?
Могила важно кивнул.
– Макнули.
– Точно наглухо?
– Точняк! Четыре раза заточкой в бочину, больше не встанет.
– Меня не колышет, сколько раз вы его тыкали. Пульс проверял?
– Да там мандавошка эта, Манька Форточница, которая на подхвате была… окуляры те, что ты снять велел, у нее прямо в руках загорелись. Полыхнули, чисто паяльная лампа. Я не понял, чо это было? В общем, обожгло ее сильно, она и забазлала на весь околоток, мы с Котом её в охапку и подорвались оттуда. А насчет фраера… да в натуре, Чибис, после такого не живут. Кот забойщиком работал, свиней резал только так, с одного замаха. А свинью-то мочкануть потрудней чем человечка.
– Смотри, Костик. Серьезным людям этот фраерок дорогу перебежал, с самой Первопрестольной малява на него была. Если что не так… Ладно, держи лавэ. Заслужил, – он двинул по столу завернутую в газету пачку денег. – Косарь я тебе давал, тут еще девять. С такими грошами сможете залечь с Котом на годик. Лаве в саквояж и на юга. Пройдет время про вас все и забудут. Правильные люди говорят, за пацанчика этого, никто особо землю рыть не станет. Лишний он тут, никчёмный. Покопают месяцок и спишут на висяк.
* * *
Прошла бездна времени, а я еще был жив. Где-то далеко, горел неярко огонек, и я понял, что должен добраться до этого огонька. Мне обязательно надо было до него доползти…
Чувствовал, как жизнь уходит из моего тела, и проваливался в темноту.
Сознание ненадолго возвращалось, я снова полз, и жгучая боль была единственным ощущением, что соединяло меня с настоящим.
Я, то окунался в небытие, то ненадолго выныривал из звенящей темноты. Не думал и не мог думать. Весь был захвачен ощущением ухода из жизни.
Я повернулся на спину, стараясь придушить, прижать к земле, раздавить свою боль. И мне стало легче. Открыл глаза и увидел над собой большие яркие звезды. Их было очень много, и меня удивило, что они совсем не мерцают, а застыли светло и неподвижно, как на фотографии.
– Феликс! Феликс!
Я с трудом открыл глаза и опознал в человеке, склонившемся надо мной, Женьку. Она металась вокруг меня, рыдала, пыталась куда-то тащить, но я был слишком тяжел для нее. Потом, что-то решив, она унеслась прочь. Простучали по асфальту каблуки, я закрыл глаза, а когда снова их открыл, обнаружил рядом с собой, буквально голова к голове, рыжего кота. Он потянулся ко мне мордочкой и потерся, своей мохнатой щекой, о мою. Было приятно и щекотно, а боль исчезла.
В следующий раз придя в себя
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!