Кольцо леди Дианы - Ольга Тарасевич

Мне не показалось, что у Павла есть свойственная аутистам непереносимость тактильных ощущений. Но Виктор считает, что это временное явление, возможно, спровоцированное сильным стрессом после убийства Лены, которое Павел считал самоубийством… В общем, моя дорогая машина, в конце концов я устала пререкаться с Егоровым. Схватила кольцо и умотала. Очень надеюсь, что Павел все-таки не ломанулся в милицию со своими откровениями. Потому что иначе его могут оттуда не выпустить. Ой, да, кольцо!

Лика заблокировала двери. Потом сразу же вспомнила рассказ своей подруги, которую ограбили на светофоре, несмотря на блокировку (грабитель мигом разбил боковое стекло, цапнул сумку и был таков), и на всякий случай переложила сумочку с пассажирского сиденья на колени. Мало ли что, кольцо дорогое, историческая реликвия…

А хоровод мыслей продолжал свою изматывающую пляску.

Допустим, Лена решила спрятать кольцо у Павла. Логично: у него хорошо охраняемый дом, квартира на сигнализации. Но почему она не сказала Егорову об этом? А что, если бы Павел наткнулся на это бриллиантовое великолепие и распорядился бы им по своему усмотрению? Или она знала, что Павел никогда не заглядывает в нижний ящик стола? Такое, в принципе, возможно, бытовые привычки человека при близком общении можно изучить достаточно быстро. Но вот еще один странный момент. Почему кольцо было без коробочки? Лена ее потеряла? Но тогда она потеряла бы и кольцо. Что-то здесь не так, что-то не сходится…

Павел, Павел… Как же вести себя дальше с этим человеком? Ее к нему тянет, он привлекателен. Но ведь это заболевание неизлечимо. И у нас не будет ничего из того, что можно получить от отношений с мужчиной: ни радости, ни эмоциональной близости, ни понимания. У Павла особенная психика, он – словно большой ребенок. В его голове не укладывается, как можно лазить по чужим вещам, он не понимает, что можно угодить за решетку, не будучи виновным, ему не дано испытать ни чувств, ни переживаний, он не всегда адекватно себя ведет. Он не чувствует ни малейшего стыда, разгуливая нагишом, – просто потому, что он вообще практически ничего не чувствует. А чего ожидать от него в следующий раз?.. Любовь смешивается с жалостью и разъедает сердце. Хочется быть с ним, помочь ему. Но помочь невозможно. А что будет, если ремиссия, спровоцированная стрессом, пройдет, и его снова начнут нервировать прикосновения? Любить мужчину и не целовать его, не иметь возможности обнять – разве хватит у нее сил выдержать все это? Любое терпение небезгранично…

– Ладно, «фордик», время все расставит по своим местам, – вздохнула Лика, выглядывая во дворе свободное место для парковки. – Вот мы уже и добрались. Я тебя очень прошу, будь человеком, паркуйся аккуратно, потому что если тебя по снежной каше понесет на соседский бампер, это будет очень грустно. Вуаля! Сегодня мадам не паркуется по звуку. Мы с тобой просто молодцы!

Она вышла из машины и вдруг поняла, что «Форд» стоит на том же самом месте, что и утром. Только тогда у него был красивый «хвостик» из разноцветных шариков, а рядом стоял автомобиль Павла, и все обещало счастье, и ничего не предвещало беды.

«Вот уж действительно, не зарекайся. – Крепко сжимая сумку, Лика старательно обходила заледенелые участки тротуара. – Человеку не дано знать своего будущего. Можно строить наполеоновские планы, а через пару минут оказаться в полной заднице. Что ж, я буду извлекать уроки и учиться на своих ошибках. Меня это, конечно, характеризует не лучшим образом – умные люди учатся на чужих промахах, а собственных не допускают. Но, как говорится, что выросло… Теперь я особенно остро понимаю, как важно ценить настоящий момент, уметь видеть всю его красоту, радоваться ему. Жить настоящим. И на полную катушку! Время постоянно течет, ускользает. Не надо отказывать себе в счастье сегодня. Не надо откладывать его на завтра, когда появится новая работа, приличный мужчина или удастся купить красивую вещь. Завтра может случиться ад, и прошлое покажется раем. Сейчас мне кажется, что я мало ценила и свое счастье, и свой покой… Впрочем, пора завязывать с философией. Я доберусь домой и позвоню Седову. Надо же выяснить, как вести себя в этой ситуации…»

Открывая дверь квартиры, Вронская невольно вздрогнула.

Наверху, парой этажей выше, раздался звук быстрых шагов. А когда в сумочке лежит вещь, которая стоит минимум кучу денег, а максимум – вообще бесценна, волей-неволей занервничаешь.

Как назло, ключ в скважине упрямо не хотел поворачиваться…

Она обернулась, чтобы рассмотреть спускающегося по лестнице человека, и с облегчением вздохнула: Саша, сосед, а рядом приятель Снапика – Сашина собака, черный стаффордширский терьер Филин.

– Привет, Саш! На прогулку собрался? Сегодня я вам компанию не составлю, Снапи отдыхает на даче.

– Лик, я не насчет прогулки. Мне уехать надо. А малыша, – Саша кивнул на упитанного пса с огромной устрашающей пастью, – оставить не с кем. Ты меня выручишь? Ехать надо срочно, вот прямо сейчас. Я боялся, что не застану тебя. Но мне повезло.

«А мне – нет, – Лика с опаской покосилась на «малыша», по габаритам уверенно приближающегося к откормленной свинке. – Зачем мне чужой зверь? Он может погрызть мебель. Одного его не оставишь, тогда точно квартиру разнесет. Значит, придется брать его с собой, когда поеду завтра к родителям. Весь салон обслюнявит…»

– А когда ты вернешься? – поинтересовалась Вронская, справившись, наконец, со строптивой дверью. – Я со вторника буду работать весь день, а моя домработница с Филином не справится, он ее сожрет и не подавится! Дочка пока не в Москве, но ты же понимаешь: ребенок рядом со стаффом – это всегда риск…

– Завтра. Я вернусь уже завтра утром. Это точно. Шеф укатил в Питер без документов, а бумаги конфиденциальные. Я – с самолета на самолет, передам ему папку и сразу назад. Ну что, договорились?

Лика кивнула. В конце концов, сосед уезжает действительно ненадолго, так что компания чужой собаки будет не очень обременительной.

– Входи, Филя. – Лика распахнула дверь, забрала у хозяина поводок и намордник. – Не волнуйся, Саш, все будет хорошо.

Стаффордшир внимательно посмотрел на хозяина, тот утвердительно кивнул – и лишь тогда пес, виляя мускулистым задом, соблаговолил пройти в квартиру и с глухим стоном рухнул на пол.

– Не переживай ты так, – Вронская сняла шубу и опустилась перед Филином на корточки. – Завтра приедет твой любимый Саша. А может, и сегодня поздно ночью. Лететь-то до Питера всего ничего, но в аэропортах с регистрациями и осмотрами такая засада, не столько летишь, сколько ждешь очереди на личный досмотр.

– О-о-о, – еще громче застонал пес, прополз в темный уголок под зеркалом и закрыл морду лапами, что, видимо, должно было символизировать глубочайшую скорбь.

Лика невольно улыбнулась. Филин грозен и страшен, как и все стаффордширы. Он считает весь мир своей территорией и может легко перегрызть горло любому незнакомому человеку. Единственный вариант уцелеть рядом с таким псом и завоевать хотя бы толику его симпатии – это знать его щенком, мягоньким и беззубым. Саша рано забрал собаку из питомника, Филину было полтора месяца. Голубоглазый, еле держащийся на расползающихся лапах, щенок был само очарование. Это теперь он вымахал в устрашающего гоблина. Но при всей своей внешней агрессивности, стаффордширы очень преданы своим хозяевам. Они действительно страдают, когда хозяин уезжает. Филин – не Снапи, который не испытывает к Лике особого почтения и готов любить всякого, кто накормит его кашей…