Дорога к озеру Коцит - Кирилл Каратаев

И снова я, увы, ничего не мог извлечь из этого чуда древних мастеров. Это оружие создавалось для Мастеров Войны, и только Мастера Войны, прошедшие изнурительные и сверхсекретные тренировки, могли достойно владеть им. Ещё один вздох сожаления вырвался из моей груди, но ведь всё ещё только начиналось. Слегка повеселев от этой мысли, я двинулся дальше.

Дальше мой путь изрядно скрасили несколько великолепных мечей, истории которых я, увы, не знал, целая вереница длинных, как дорога пьяного, копий, как с классическими, так и с совершенно фантастическими наконечниками, плеяда кинжалов тончайшей работы, но скорее парадных, нежели боевых, судя по количеству золота и драгоценных камней у них на рукоятках. Мастера Войны вообще недолюбливали кинжалы, считая их скорее оружием убийц, а не воинов.

А вот уже что-то более знакомое. Столь же смертоносное, уникальное и абсолютно бесполезное для меня. Это были боевые щиты, назывались они также помпезно, как и всё остальное в Ордене Войны, всегда слегка тяготевшим к внешним эффектам, их называли Щиты грома. Щиты в этом их варианте использовались не только и не столько как орудие защиты, но и как смертоносное оружие. Края их были максимально остро заточены и могли раздвигаться, увеличивая радиус действия лезвий. Претендуя на универсальность, они могли также выступать в качестве метательного оружия, с легкостью разрубая напополам покрытого бронёй противника. Отдельные мастера могли бросить щит так, чтобы через мгновение он уже снова скалился у них в руке. Ну и конечно у них было ещё одно свойство, за которое им и дали такое имя. При ударе друг о друга щиты рождали чудовищный акустический взрыв, рвущий барабанные перепонки как тонкую нить. Существовали даже специальные наушники, которые воин одевал в пару к этим щитам. Но и они порою не спасали. В связи с упоминавшейся выше универсальностью это оружие получило гораздо большее распространение, чем другие эксклюзивные работы оружейников Ордена. Создавались даже специальные отряды — отряды грома, существовавшие, правда, не долго, ибо буквально через месяц, каждый воин такого отряда останавливался в шаге от абсолютной глухоты. Если останавливался.

Через пару минут с трудом оторвавшись от лицезрения великолепных парных мечей, лишь самую каплю уступавших моим, я оглянулся в поисках ангела. Долгих секунд поиски эти не заняли. Элати с явным восторгом предавалась отрешённому созерцанию гениально исполненного стилета. Даже я, далёкий от короткоклинкового оружия дьявол, смог оценить и идеальный, несмотря на явную оригинальность, клинок, и тонкую рельефную рукоять, в которой рука чувствовала себя как никогда желанно, и странный, загадочный узор, покрывавший тонкой вязью весь стилет. Ещё несколько секунд леди гладила его манящие её формы, а потом без видимых причин аккуратно положила обратно на пол.

— Разве не великолепный клинок, крылатая? — я заинтересованно смотрел на неё.

— Лучший из всех, что я видела за свою жизнь, мастер, — Элати коротко усмехнулась, — а я видела очень много.

— Так пусть он станет твоим, златоокая — я подмигнул ей и указал на всё ещё явно ненавидящего нас мёртвого, — наш добрый хозяин будет только рад сделать для тебя этот подарок.

Жрица невольно рассмеялась. — Если бы всё было так просто, мастер, но ты ведь лучше других знаешь, что все, как правило, наоборот слишком сложно. Если бы мы были сейчас в Раю, ты бы понял меня ещё лучше. Это великолепное оружие, дьявол, о таком, как правило, можно лишь мечтать, но, — золотые глаза ангела пронзила грусть, — но для меня оно чужое. Оно принадлежит Аду и никогда ангелу не владеть его силой. Оно не принесёт мне ни победы, ни минут торжества. Так что я останусь при своём, мастер, — теперь уже она подмигнула мне, — тем более, что Храм Светлой Стали делает клинки не хуже оружейников Ада.

Я пожал плечами, как бы неохотно, но принимая её резон, и с заново разгорающейся страстью продолжил поиск того самого клинка. Но, несмотря на весь блеск и разнообразие итогов моих поисков, идеально подходящего мне оружия я так и не нашёл. Честно говоря, я был разочарован. С другой стороны чересчур оптимистично было рассчитать найти здесь что-то лучшее моих мечей. С покорившейся жестоким обстоятельствам душой я завершал свой осмотр. Внезапно в поле моего зрения попал длинный каменный футляр, как раз идеально подходящий для нужных мне клинков. С радостным предвкушением я подошёл к нему. Как только моя рука опустилась на резную поверхность, сзади раздался бешеный крик. Кричал мертвец. Кричал искренне и проклинающе. Я даже не обернулся. Разве могло что-то быть более подстрекающим к немедленному открытию разом набравшего цену футляра, чем этот ненавидящий меня крик.

Я резко отбросил тяжёлую крышку назад. Сначала мне показалось, будто всё пространство футляра заполняла немигающая темнота. Крик мёртвого спустился до жалобного хрипа, а темнота немного расступилась. Из-за неё, словно из-за занавеса показались две бледные тонкие рукояти, будто сотканные из ленивого дыма. Мои руки, оглушив держащую их волю, потянулись к ним. И всё же не раз битая воля пришла в сознание слишком быстро. Вместо того, чтобы схватить молящие об этом рукоятки неведомых мечей, я машинально-идеальным движением выхватил свои клинки. Но это последнее, что я успел сделать.

На мгновение всё застыло. Застыл я, застыл злобный хрип мёртвого, застыл свет и воздух. Лишь две бледные рукояти спокойно и неторопливо отдавали на парализующее созерцание лезвия, которые они держали. Словно две мертвенно-белые тончайшие, негнущиеся ленты выпорхнули из улыбающейся тьмы. Они взлетели над полом, как две птицы, измученные клеткой. Немного неуверенно, но с пьяным счастьем сбывшейся мечты. Они закружились, затанцевали, как двое влюблённых в тёмный вечер. Казалось, сейчас весь мир должен наслаждаться их счастьем, их вновь полученной свободой, их красотой и искренностью.

Но не прошло и минуты, как радость их унялась. Я почти физически ощутил на себе их неживой, леденящий взгляд. Теперь мечи были направлены прямо мне в лицо. Через долю мгновения я скорее почувствовал, чем увидел их пронзающий меня полёт. Руки сработали быстрее глаз. Мои собственные, благословенные пламенем клинки в последний миг встретились с этими бледно-дымными духами стали.

Алый кузнец не подвёл. Нет, неведомые мечи не рассыпались в прах и не отлетели во тьму, обиженно звеня. Вместо этого они словно прильнули к моим клинкам в развязном поцелуе. Как голодная змея, они обвили моё оружие, своими тонкими телами буквально впитываясь в него.

Я слишком поздно понял, что происходит, а потом мне досталась лишь очередная банальность — долгий и вполне обоснованный крик. Призрачные мечи влились в мои, становясь с ними одним целым.