Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России - Андрей Гронский

В государствах, где тоталитарный режим имеет классические признаки, существует цензура. СМИ, представляющие мнения альтернативные официальным, запрещены, а их прослушивание (просмотр, чтение) наказывается. Однако в условиях «либерального» тоталитаризма удается достичь почти таких же результатов в области контроля сознания благодаря монополии государства на основные каналы вещания информации, и ограничиваться неявной, скрытой цензурой (у журналистов и СМИ, которые высказывают неодобряемые властью точки зрения, обычно возникают административные и другие проблемы).

Повторение. Этот принцип также использовался еще Геббельсом. Министр пропаганды Третьего рейха говорил: «Массы называют истиной информацию, которая наиболее знакома». Реализация этого принципа заключается в многократном повторении одного и того же месседжа. Тогда это послание запечатлевается в памяти аудитории и в дальнейшем используется ею без размышлений. Желательно максимально упростить фразеологию, для того чтобы максимально облегчить ее восприятие низко интеллектуальной публикой. Например, для того, чтобы убедить большую часть аудитории в том, что крымский референдум проведен в соответствии со всеми нормами международного права, в Киеве власть захватили фашисты, а на Донбассе каратели проводят карательную операцию, достаточно было просто многократно повторять эти тезисы. Подавляющее большинство реципиентов не проверяли, соответствуют ли эти высказывания фактам, а информация отложилась у них в подсознании, влияла и влияет на их взгляды и поведение.

Метод «40 на 60». Авторство и этого метода приписывается Геббельсу. Он заключается в том, что пропагандистское СМИ, имея дело с идейным оппонентом, 60 процентов своей информации дает как бы в интересах своего противника. Но благодаря таким способом заработанному доверию у оппозиционно настроенного реципиента, оставшиеся 40 процентов используются для эффективной дезинформации.

Воздействие через посредников. В широко известных исследованиях поведения избирателей проведенных в США еще в 1940—50-х годах было показано, что воздействие политической пропаганды было не прямым, а опосредованным через лидеров общественного мнения, которые влияли на других членов общества в процессе межличностной коммуникации[210]. На основании этого был сделан вывод, что эффективное информационное воздействие на человека осуществляется не непосредственно от средств массовой информации, а через знакомых и авторитетных для него людей. Таким образом, неформальные личностные коммуникации являются для людей более значимыми, чем «официальные» сообщения СМИ. После получения информационного сообщения реципиент сознательно или подсознательно ищет совета у окружающих людей, прежде всего лидеров мнений своей группы, т. е. у ее высокоавторитетных членов, чьи взгляды и советы по определенным вопросам вызывают особое доверие. Нередко реципиент получает информационное сообщение непосредственно от этого авторитетного другого, и даже не задумывается о его первоисточнике. Например, довольно часто можно встретить людей, которые пафосно заявляют, что они не смотрят телевизор, что этого предмета вообще нет в их доме, но когда они начинают высказываться по социальным и политическим вопросам, то они практически дословно воспроизводят сообщения, звучавшие с телеэкранов.

Активизация эмоций. Еще одно из главных правил пропаганды заключается в том, что нужно обращаться не к разуму, а к чувствам человека. Интенсивность возбуждаемых эмоций может сильно варьировать, вплоть до эмоционального потрясения. Находясь на рациональном уровне человек, способен включить аналитическое мышление, выстроить систему контраргументов и защититься от пропагандистских сообщений. Но если пропаганда задействует сильные эмоции, рациональные контраргументы не срабатывают. Если человек поглощен драматическими эмоциями, его не убедить, например, в том, что украинским войскам летом 2014-го было совершенно не выгодно, можно сказать самоубийственно, обстреливать российскую территорию.

Простейший способ, которым сообщению можно придать нужный манипулятору эмоциональный посыл, это изменение интонаций. В голосе дикторов в 2014–2015 годах можно было услышать нотки гордости, если речь шла о встрече президента на высшем уровне, драматизма, когда речь велась о беженцах из Донбасса или перебоях в электроснабжении на Украине, праведного негодования, если упоминались западные санкции и высказывания западных государственных деятелей, сарказма, когда речь заходила о правительстве Украины или лидерах российской оппозиции.

Будничный рассказ, или зло с человеческим лицом. В противоположность предыдущему методу, цель этого приема — напротив, снизить эмоциональную значимость сообщения. Информация, которая может вызвать нежелательный для манипулятора эффект, произносится обыденным тоном, как будто ничего страшного не происходит. В результате критичность восприятия негативной информации снижается, происходит привыкание к ней. Так, например, диктор совершенно индифферентным тоном может сообщить о новом коррупционном скандале, или крупном хищении госсобственности, или наводнении, как бы давая понять, что ничего экстраординарного не случилось и беспокоиться не о чем, и этими вопросами уже занимается полиция или МЧС.

Информационная блокада. Смысл этого приема заключается в создании информационного вакуума по какому-либо вопросу. Информационной блокаде обычно подвергается информация о предстоящих и произошедших акциях оппозиции, выступлениях ее представителей. Событие либо попросту обходится молчанием, либо фото или видео картинка сопровождается фальсифицирующими суть происходящего комментариями. Так, например, в период акций протеста по поводу фальсификаций выборов большое количество людей в Москве вышло на улицы. Однако ведущая «Первого канала» объяснила это тем, что люди вышли из домов, потому что выпал снег. Для обеспечения информационной блокады выступления оппозиционеров в СМИ могут заменяться тенденциозными комментариями журналистов или вырванными из контекста репликами и видеофрагментами. Обычно представителю оппозиции не дают возможности высказать свою точку зрения в СМИ и ответить на критику.

Переориентация внимания. Прием родственный предыдущему. Цель его в отвлечении внимания от информации невыгодной манипулятору за счет переключения его на другие события. Например, диктор может говорить о беспорядках в Фергюсоне в штате Миссури и ни слова не говорить о росте курса доллара, евро и экономической ситуации в России.

«Держи вора». Цель данной манипуляции — тоже переключение внимания, но более специфичное.

В результате манипулятор хочет смешаться с преследователями либо продемонстрировать, что деятельность его преследователей и критиков совершенно излишня. ГосСМИ используют этот прием для дискредитации деятельности оппозиционеров и правозащитников. Например, периодическое освещение в СМИ коррупционных скандалов как бы дает понять, что государство в целом не тотально коррумпировано и систематически ведет борьбу с этим злом. Ту же функцию выполняют выступления государственных омбудсменов. Они как бы говорят: ситуация с правами человека под полным контролем и беспокоиться не о чем.