Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях - Мария Кича

Но положение Хусейна Камеля и Саддама Камеля было шатким. Иракские диссиденты, проживавшие в Иордании, отказались с ними сотрудничать — ведь ранее братья участвовали в репрессиях и лично пытали политзаключенных. Ни одна из западных стран не предоставила беглецам политическое убежище. Саддам тем временем клялся помиловать предателей — и братья имели неосторожность поверить ему. В феврале 1996 года они вернулись в Багдад — и были убиты. Вместе с ними умерла и давняя мечта Хусейна о хашимитском Ираке.

Монарх никогда открыто не претендовал на роль повелителя Месопотамии — но трогательная дружба с Саддамом не мешала ему привечать иракских оппозиционеров. В Аммане даже работало представительство «Национального согласия Ирака»[78]. Лишь весной 1996 года Хусейн смирился с тем, что никогда не займет престол в Багдаде.

Конечно, намерения короля никогда не были прозрачными — но и в международной политике многое делалось втайне от него. В 1993 году евреи начали секретные переговоры с ООП. Вскоре израильский премьер-министр Ицхак Рабин и Ясир Арафат торжественно подписали Декларацию о принципах в Вашингтоне. ООП признала право Израиля на существование в мире и безопасности. Израиль в ответ признал ООП представителем палестинского народа. [79]

Узнав о переговорах между Израилем и ООП, Хусейн обиделся. Арафат украл у него не только пальму первенства в региональном миротворчестве, но и мечту о возвращении Западного берега. Однако в будущем договор с еврейским государством оградил бы Иорданию от участия в очередной арабской войне против Израиля. Король, страдавший от рака, прекрасно понимал это — и у него оставалось не так много времени.

Всего через 22 часа после подписания Декларации о принципах Израиль и Иордания утвердили повестку переговоров. 26 октября 1994 года соглашение было заключено. Гордый монарх назвал его своим «величайшим достижением».

Однако Декларация о принципах датировалась 13 сентября 1993 года — и, значит, ООП опередила Хашимита. В 1994 году Нобелевский комитет наградил премией мира Шимона Переса[80], Ицхака Рабина и Ясира Арафата — с формулировкой «За усилия, направленные на достижение мира на Ближнем Востоке». Хусейн не получил ничего — и в очередной раз подтвердил ироничную арабскую поговорку о том, что он всегда опаздывает вступить в войну и заключить мир.

Постепенно Хусейн разочаровался в израильском руководстве. Так, премьер-министр Биньямин Нетаньяху, по мнению монарха, вообще не интересовался миротворчеством и сам искал конфликтов. Осенью 1997 года Нетаньяху поручил «Моссаду»[81] устранить Халеда Машаля — главу иорданского отделения ХАМАС[82]. В Аммане агенты «Моссада» впрыснули Машалю в ухо яд — но Хусейн спас ему жизнь, потребовав от Израиля противоядие. ХАМАС конкурировал с ООП, и король — хорошо помнивший «Черный сентябрь» (1970) — питал жгучую неприязнь к ООП и Ясиру Арафату.

Израилю пришлось выполнить еще одно требование иорданских властей — освободить 20 палестинских боевиков, в том числе шейха Ахмеда Исмаила Ясина. Шейх — духовный лидер ХАМАС — закончил бы свои дни в израильской тюрьме, если бы «Моссад» не провалил операцию в Аммане. За годы тюремного заключения Ясин приобрел огромный авторитет в арабском мире. Хусейн хотел завоевать доверие иорданских исламистов — поэтому задержанных еврейских разведчиков обменяли на палестинских радикалов.

Невзирая на разногласия, Хусейн вызывал у израильтян искренние симпатии. В январе 1997 года благодаря его вмешательству Нетаньяху и Арафат подписали Хевронские соглашения[83]. В октябре 1998 года монарх исполнял функции посредника на израильско-палестинских переговорах в США, несмотря на онкологическое заболевание. В последние годы жизни Хашимит пользовался в Израиле такой же популярностью, как и в Иордании, — если не большей.

В июле 1998 года король улетел в США на медицинское обследование. Врачи диагностировали рецидив онкопатологии — и Хусейн остался в американской клинике, чтобы пройти курс лечения. Иорданией несколько месяцев управлял его брат — наследный принц Хасан. Ранее монарх назначил преемником своего годовалого сына Абдаллу — но затем передал титул кронпринца Хасану. На короля часто совершались покушения, и он не хотел, чтобы в случае его гибели период регенства затянулся надолго — до достижения Абдаллой совершеннолетия. Хусейн не собирался навязывать Абдалле то положение, в котором оказался Фейсал II, и не желал, чтобы кто-либо взял на себя роль Абд аль-Илаха.

Весной 1965 года Хусейн определил новый порядок правопреемства. Хасан объявлялся кронпринцем, а его потомки — дальнейшими наследниками престола. При этом у монарха уже было два сына — Абдалла и Фейсал, рожденные в браке с Антуанеттой Гардинер (принцессой Муной). Но Хусейн подозревал, что иорданская верхушка не примет правителя, в чьих жилах течет английская кровь. Он боялся повторения иракского сценария (1958), когда династия была свергнута. Иорданские Хашимиты должны были удержаться у власти, несмотря ни на что.

Хусейн и Хасан прекрасно дополняли друг друга. Первый славился храбростью и любовными похождениями. Второй предпочитал тишину и семейный уют. Иногда король вовлекал брата в политику — но кронпринц не стремился к власти. Он интересовался инновационными технологиями, покровительствовал бизнесменам, финансировал образование и науку.