Мир вне закона - Илья Новак

– Как вылезти? От этого места до края платформы вон какое расстояние.

– Правильно, но в задней части есть люк.

– А если он закрыт? Заперт сверху на засов?

– Бессмысленно в летящем дирижабле. Кто в воздухе может залезть…

– Но мы-то здесь, – сказала она.

Я обдумал ее заявление и ответил:

– Убедила. Остаемся на месте.

Лата пнула меня локтем по ребрам и, осторожно переступая по веревке, боком двинулась в направлении кормы. Я последовал за ней. Таким манером мы передвигались минут пять и в конце концов оказались под прямоугольным люком в платформе.

– Ты ничего не слышишь сверху? – спросил я. – Нам следует по возможности забраться так, чтобы никто не заметил.

Лата послушала и сказала:

– Не, вроде тихо…

– Эта платформа большая и сейчас должна быть завалена товаром из Хоксуса, во всяком случае я надеюсь на это. И кроме того, из замка я видел, что там куча каких-то надстроек. Спрятаться будет легко, главное, чтобы никто не заметил, пока мы будем залезать… – Я уперся в люк и толкнул его.

Он не поддался.

Я толкнул сильнее, над люком что-то скрипнуло, потом зазвенело.

– Уиш, – сказала Лата – по-моему, он все-таки закрыт.

– Странно, – начал я. – Какой, Зарустра меня возьми, смысл…

– Кто там? – спросили сверху.

* * *

Люк распахнулся, сильные руки подхватили сначала меня, потом Лату, и вытащили нас на платформу.

Я не удивился, когда увидел гиганта в красных шароварах, того, который разговаривал с Его Боссовством в замке. Перед глазами мелькнули смуглое, заросшее щетиной лицо, черные курчавые волосы и мохнатые брови, а затем он отпустил меня, и я плюхнулся задом на палубу.

С Латой кидарец обошелся нежнее – сжимая ее за бока, медленно повернул, разглядывая со всех сторон, а затем так же медленно поставил.

– О-о-о! – воскликнул гигант таким тоном, как будто впервые в жизни узрел особь противоположного пола. – Женщина!

– Уиш! – слабо пискнула Лата, но мое внимание к тому времени привлекло нечто другое.

Небо над темным горизонтом за спиной кидарца посветлело.

Я встал и на всякий случай протер глаза.

Не было никаких сомнений – светало.

– Ну и что это, по-вашему, значит? – спросил я.

Гигант поворотился, звеня цепочками, и глянул на восток.

– А что? – радостно осведомился он.

– Светает, – пояснил я. – Светает!

– Так и есть, дорогой. День опять победил черную армию тьмы, и блистающее светило вскоре вновь воссияет над грешным миром. Навевает поэтические чувства, правда?

– Поэтические чувства? – возопил я. – Катись ты со своими поэтическими чувствами! По моим подсчетам, ночь началась меньше четырех часов назад!

– Да, в Хоксусе ночи покороче, чем в родном Кидаре, но и у нас они не длятся дольше пяти-шести часов в это время года. Зато какой длинный день!

– Ну?! – завопил я, глядя на светлеющее небо. – Так, да?! Вот так вот?! Но это значит, что у меня осталось что-то около часа!!!

– Не знаю, о чем ты говоришь, милок, – заявил гигант. – Но вот это, – он похлопал волосатой ручищей Лату по спине, – это вот мне нравится. – После чего с широкой улыбкой добавил: – Будешь моей любимой наложницей.

– Уиш! – холодно сказала Лата. – Говоришь, ты вытаскивал нас из разных ситуаций? Так вот, сейчас как раз такая ситуация, из которой надо вытаскивать.

Я продолжал страдать:

– Ночь длится всего четыре часа. Значит, прошло гораздо больше времени, чем я думал. Что за дрянная, занюханная, поганая реальность! Что за подлое, вонючее, аморальное пространство! Что за…

– Уиш! – повысила голос Лата.

– Ладно, – сказал я и, согнувшись, прыгнул, метя головой в волосатый живот кидарца.

С тем же успехом можно было бодать каменную стену.

Гигант и не дрогнул, а я отлетел назад и упал спиной на тюки. В голове загудело.

– Ого! – обрадовался он и отпустил Лату. – Буйный. Это хорошо. Будешь моим конкурсным гладиатором.

– Советчик! – слабо позвал я.

После паузы он откликнулся:

Теперь как раз тот колдовской час ночи,

когда гроба зияют и заразой

ад дышит в мир…

Гигант подступил ко мне и, схватив за лодыжку, потянул вверх. Меня приподняло.

– Сейчас не ночь, а утро! Советуй! – приказал я и через секунду повис вниз головой.

Он назидательно сказал:

А ты его сшиби

так, чтобы пятками брыкнул он в небо!

– Мелковат, конечно, – задумчиво пробормотал гигант, держа меня за ногу вытянутой рукой, и тряхнул так, что мои зубы лязгнули. – Но зато ловкий.

Он разжал пальцы, и я шмякнулся обратно на тюки, чуть не свернув шею. Кидарец повернулся к Лате:

– Моя персональная каютка недалеко. Койка там хлипковата, но это ничего…

В гнилом поту засаленной постели,

варясь в разврате, нежась и любясь…

– Заткнись! – просипел я. – И говори, что мне теперь делать?

Он посоветовал:

Вопи погроме, что есть мочи,

так, чтобы небо сверзилось на землю.

– Ты думаешь? – удивился я. – Какой в этом прок?

В том и забава, чтобы землекопа

взорвать его же миной.

Он умолк, а потом добавил:

Забавно будет, если сам подрывник

Взлетит на воздух.

– Ай! – взвизгнула Лата, когда кидарец схватил ее в охапку.

Это решило дело, и я закричал:

– Эй, кучерявый недоносок! Отпусти ее немедленно, гнида, извращенец!

Я думал, что гигант разъярится, но вместо этого он, сморщившись, зашептал:

– Ну и зачем ты кричишь?

Чувствуя себя на верном пути, я продолжил:

– Ты… и… который… с… на!

– Вот же шайтан какой! – Кидарец в очередной раз отпустил Лату, всплеснул руками, звякнув браслетами, и решительно двинулся ко мне, явно намереваясь тем или иным способом заткнуть мне рот.

Я повернулся и на четвереньках проворно пополз от него по тюкам, не переставая вопить:

– Хочешь драки – сейчас будет тебе драка! Трус шепелявый, а ну-ка иди сюда, чтобы я мог надрать тебе задницу!