Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

– Замечу, что ты и так со всем неплохо справляешься. Мисс Стейси говорит, что ты смышлёная и старательная. – Ни за что на свете Марилла не призналась бы Энн, как мисс Стейси хвалила её, ведь это могло вызвать в девочке тщеславие. – Тебе нет нужды бросаться в крайности и корпеть над учебниками. Не нужно спешить. Ты будешь готова поступать в университет через полтора года. Но мисс Стейси говорит, хорошо бы начать заранее и тщательно подготовиться.

– Теперь я буду стараться, как никогда – сказала восторженно Энн, – потому что у меня есть цель в жизни. Мистер Аллан говорит, что у каждого должна быть цель в жизни и надо настойчиво её добиваться. Только сначала надо убедиться в том, что это достойная цель. Я бы сказала, что это очень достойная цель – стать учительницей, как мисс Стейси, не так ли, Марилла? Я считаю, что это очень благородная профессия.

Подготовительный класс был организован в надлежащее время. Гилберт Блайт, Энн Ширли, Руби Гиллис, Джейн Эндрюс, Джози Пай, Чарли Слоан и Муди Сперджен Макферсон присоединились к классу, а Диана Барри – нет, потому что родители не планировали посылать её в Королевскую академию. Для Энн это казалось катастрофой. Ещё никогда, с того вечера как малышка Мей заболела крупом, они с Дианой не разлучались. В тот день, когда подготовительный класс остался после уроков в школе, и Энн увидела, как Диана медленно выходит вместе с остальными учениками, чтобы одиноко пойти по Берёзовому пути и Долине фиалок, Энн еле усидела на месте, едва удержавшись, чтобы не побежать вслед за подругой. К её горлу подкатил комок, и она торопливо начала листать учебник по латинской грамматике, чтобы спрятать слёзы. Ни за что на свете она не позволила бы Гилберту Блайту или Джози Пай увидеть свои слёзы.

– Но, Марилла, я действительно почувствовала всю горечь смерти, как мистер Аллан сказал в своей проповеди в прошлое воскресенье, когда Диана выходила одна, – печальным тоном сказала Энн тем вечером. – Я подумала, как замечательно было бы, если бы Диана тоже посещала подготовительные курсы. Но всё не может быть идеально в этом неидеальном мире, как говорит миссис Линд. Конечно, миссис Линд не всегда ободряет нас, но она, без сомнения, говорит много верных вещей. Думаю, что подготовительный класс будет невероятно интересным. Джейн и Руби собираются учиться только для того, чтобы стать учителями. Это предел их стремлений. Руби говорит, что будет преподавать только два года после выпуска, а потом выйдет замуж. А Джейн сказала, что всю свою жизнь посвятит преподаванию и никогда ни за что не выйдет замуж, потому что за это получают зарплату, а муж ничего не платит и ворчит, если попросишь денег на масло и яйца. Это, вероятно, потому, что у Джейн есть печальный опыт. Миссис Линд говорит, что её отец старый скупердяй, у которого и снега зимой не выпросишь. Джози Пай призналась, что собирается в колледж только ради образования, потому что ей не надо будет зарабатывать на жизнь. Она говорит, что совсем другое дело – сироты, которые живут из милости у кого-то и они вынуждены добиваться всего сами. Муди Сперджен собирается стать священником. Миссис Линд говорит, что с таким именем он не мог бы стать кем-то другим. Не хочу показаться злой, но при мысли что Муди Сперджен может стать священником, меня разбирает смех. Он такой смешной: с большим толстым лицом, маленькими голубыми глазками и с торчащими ушами как мухобойки. Вероятно, он будет выглядеть умнее, когда вырастет. Чарли Слоан говорит, что собирается в политику и хочет стать членом парламента. Но миссис Линд считает, что он никогда этого не достигнет, потому что все Слоаны честные люди, а в наше время только мошенники идут в политику.

– Кем хочет стать Гилберт Блайт? – поинтересовалась Марилла, заметив, что Энн открыла «Цезаря».

– Меня не интересует, какие стремления в жизни у Гилберта Блайта… если он их вообще имеет. – Ответила Энн презрительно.

Теперь между Энн и Гилбертом установилось открытое соперничество. Изначально оно было односторонним, но теперь без сомнения Гилберт решил стать первым в классе, как и Энн. Он стал достойным противником. Остальные одноклассники молча признали их превосходство и даже не мечтали о соперничестве с ними.

С того дня, у пруда, когда Энн слушала его просьбу простить его, кроме вышеупомянутого соперничества, он ничем не выдавал того, что вообще замечает существование Энн Ширли. Он разговаривал и шутил с другими девочками, обменивался книгами и головоломками с ними, обсуждал уроки и планы, иногда провожал домой одну или другую от молитвенного дома до Дискуссионного клуба. Но Энн Ширли он просто игнорировал, и тогда она поняла, что не очень-то приятно, когда тебя не замечают. Она напрасно убеждала себя, гордо встряхивая головой, что ей всё равно. В глубине маленького гордого девичьего сердца она признавалась, что ей не всё равно. Если бы у неё был шанс вновь оказаться у Озера Мерцающих Вод, она бы ответила совсем иначе. Внезапно, с тайным испугом, она обнаружила, что старая обида, которую она питала к нему – исчезла. Исчезла тогда, когда она ей требовалась больше всего для придания сил. Напрасно она старалась припомнить все ощущения того памятного происшествия, пытаясь почувствовать прежний удовлетворяющий гнев. Тот день у пруда стал свидетелем его последней судорожной вспышки. Энн бессознательно поняла, что уже простила ему и даже забыла. Но было слишком поздно.

Так или иначе, никто, ни Гилберт, ни даже Диана, не должны были заподозрить, как ей было жаль, что она так гордо и надменно вела себя тогда. Она решила «предать свои чувства глубочайшему забвению» и сделала это так искусно, что Гилберт, который, возможно, и был неравнодушен к ней, каким казался, не мог успокоить себя мыслью, что Энн чувствует глубокое презрение к нему. Единственным утешением ему служила мысль, что Энн также пренебрегала Чарли Слоаном – немилосердно, постоянно и незаслуженно.

В остальном зима прошла в водовороте приятных обязанностей и учёбы. Для Энн дни пробегали как золотые бусины из ожерелья года. Она была счастлива, энергична и заинтересована во всём: в уроках, которые надо учить; наградах, которых надо добиваться; замечательные книгах, которые надо прочитать; новых песнях, которые надо учить для воскресного хора; чудесных субботних вечерах в доме пастора и миссис Алан. Едва Энн успела это осознать, как весна вернулась в Зелёные крыши.

Тогда желание учиться немного остыло. В то время как другие разбредались по зелёным тропинкам в густых лесах и по лугам, подготовительный класс оставался в школе, с тоской смотря в окно и обнаружив, что латинские слова и французские упражнения каким-то образом потеряли свою прелесть и особый вкус, который овладел ними в морозную зиму. Даже Энн и Гилберт относились к своим успехам равнодушно. Обе стороны, как учительница, так и учащиеся, были рады окончанию учебного года, и длинная череда летних дней в виде каникул открылась перед ними.

– Вы прекрасно поработали на протяжении года. – Сказала в последний вечер занятий мисс Стейси. – И вы заслужили хороших и весёлых каникул. Желаю вам замечательно провести время на природе, оздоровиться и подумать о своих желаниях. В следующем году вам надо приложить максимум усилий для поступления в университет.

– Вы вернётесь к нам в следующем году, мисс Стейси? – спросила Джози Пай.