Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

Перекошенное от боли лицо Мелора все еще стояло перед глазами. Он не спас его, оказался неуклюжим, нерасторопным, не успел отбить меч руалийца, промявший сверкающую кирасу друга.

Война забрала их жизни, но никто не увидел слез Эрлоиса, отчего их смерть стала еще страшнее. После битвы он выпустил на волю птиц, пойманных когда-то с братом, и почти перестал говорить.

Во внутреннем дворе скрипнула дверь. Эрло мог проснуться, и испугаться его, что было свойственно почти каждому ребенку, ведь он виделся им настоящим великаном. Все еще лелея надежду сохранить сон мальчика, Кейрон решил взять его на руки. Громадные ладони вмиг отяжелели, стали непослушными и грубыми. К удивлению, Эрло, почувствовав чужое прикосновение, не дрогнул. Сонный, он обхватил крепко шею Кейрона, и прижался к нему, отчего сердце бешено взвилось к самому горлу — он понял, что мальчик принял его за отца или брата.

— Тихо, тихо, — как можно ласковее постарался произнести он. — Все будет хорошо. Я не оставлю тебя.

Услышав чужой голос, Эрло отпрянул. На его глазах поблескивала влага, будто он уснул со слезами на глазах. Кейрон облегченно вздохнул. Под ребрами мальчишки на самом деле спряталось живое сердце, а не кусок серебряной руды.

— Все будет хорошо, — вновь пророкотал Кейрон голосом, никак не похожим на успокаивающий шепот.

Эти слова напоминали ложь, и были пропитаны ею, но были очень нужны. Эрло, услышав их, снова прижал голову к плечу Кейрона.

— Я никому не дам тебя в обиду, — пообещал он, вынося мальчика во внутренний двор. — Толдманны и Бранды — одна семья, пусть это было слишком давно, так, что не похоже на правду. У тебя будет все, что только пожелаешь, только вот птицелов из меня плохой — больно я нерасторопен. Мои сыновья — другое дело…

Кейрон закашлялся, едва шагнув за порог амбара — воздух был плотным и обжигающим нутро. От дыма безбожно слезились глаза. С неба падал пепел и застилал собой все вокруг. Ангерран пылал, бескрайняя долина перед замком, когда-то устланная диким шиповником, обернулась в чудовищный шкворчащий котел, где чистый воздух был недосягаемой роскошью. Бескрайняя черная пустошь росла, как и страх в сердцах людей, обороняющих город. Южане, даже наглухо запертые в долине, разбитые на два лагеря, не сдавались. По утрам над ними вставало одно и то же тусклое солнце, красное из-за затмившего небо дыма. Оно было одним на всех — для северян и южан, для магов и людей, идущих на верную смерть в надежде убить их.

Кейрон запрокинул голову вверх, желая увидеть луну, но над ним разверзлись лишь бескрайняя мгла и бесчисленные шпили острых как шипы крыш города.

Услышав торопливые шаги бегущей к нему няньки, он шикнул на нее, прежде чем она принялась причитать.

— Слава Создателю, вы нашли его! Ах, бедное дитя! — затараторила она, протягивая руки к ребенку.

— Ш-ш-ш! — бесцеремонно пресек возгласы Кейрон, отгораживаясь от нее.

Эрло больше не спал, но отдавать его в руки готовой разрыдаться женщине, Кейрон не хотел, рассудив, что мальчишке, спрятавшему свои слезы ото всех на свете, жалость будет лишь во вред.

— Все будет хорошо, добрая женщина, — проговорил он как можно мягче. — Отправляйся спать, а завтра смотри получше за своим будущим королем. Здесь нет никого более значимого, чем он.

Кейрон посмотрел в бесхитростное лицо старухи, в очередной раз произнося заготовленную ложь. Ему было неведомо как изменится судьба мальчика, не знал он ничего и о его няне, но не мог говорить с ними иначе. Он, как никто другой, должен был верить, что все будет хорошо.

С очередным глубоким вдохом колкий воздух оцарапал его легкие. Кейрон отправился во дворец, по-прежнему держа Эрлоиса на руках.

— Те люди в долине… Почему они не уходят? — мальчик вдруг заговорил, и Кейрон понял, как нечасто слышал его голос. — Я слышал, что они пришли убить Артура, потому что он умел колдовать. Это правда?

— Твои отец и брат погибли как настоящие герои, а все они трусы, — выпалил Кейрон, торопливо вышагивая по двору. — Они хотят убить магов, потому что боятся их. Но ты же меня не боишься, Эрло?

— Ты страшный, — простодушно отозвался мальчик. — Ты большой и громкий как злой великан, но нет, я тебя не боюсь.

— Я знал, что ты не трус. Все Толдманны — храбрые сыны медведицы, — Кейрон шутливо ткнул мальчишку в грудь, туда, где билось его сердце, а потом растрепал его темно-русые волосы. — Скоро мы прогоним всех южан. Вот увидишь! Пусть они боятся меня.

Несмотря на позднюю ночь во внутреннем дворе было многолюдно — в замок свозили воду, набранную в ущелье выше по течению реки. Мор был верным спутником войны, но Кейрон хотел сделать все возможное, чтобы избежать его. И самое малое, что он мог, это напоить горожан водой, испив которую было больше шансов остаться в живых.

— Лорд Бранд! — окликнул его один из солдат, разгружавших повозку. — Все, как вы приказывали! — он развел руками, указывая на бочки, и улыбнулся.

— Мы должны разбить этих гадов! — другой погрозил кулаком крепостным стенам, за которыми в долине встали войска южан.

— Недолго им осталось, — пообещал Кейрон им бодро, как только мог. — К нам подходит войско Бервина и Ханрик выслал подмогу. Победа будет за нами!

Бам! Еще одно бочка опустилась на брусчатку. Кейрон хотел было добавить что-то про головы руалийцев и пики, но не стал этого делать, почувствовав, что Эрло дрогнул от громкого звука. Поспешив в замок, Кейрон подметил, что солдаты — маг Эстелроса и воин Ангеррана выполняли его приказ бок о бок и, судя по всему, эти различия их не слишком заботили.

— Южане хотят убить и меня? Почему они не уходят? Я хочу, чтобы они ушли, — не унимался мальчик на его руках, когда они оказались на лестнице, ведущей в его покои. — Отец говорил, что это очень плохие люди.

— Тебя никто не посмеет тронуть. Принц Бервин поможет выставить их из долины, — терпеливо ответил Кейрон, найдя сходство между обещаниями, данными солдатам и ребенку. Но разве мог он говорить хоть что-то иное.

После смерти Толдманнов, способных защитить город, ему пришлось взять командование на себя. С тех пор он не смел допускать в свои мысли сомнения — король Мелор никогда не терял надежды. Кейрон был уверен, что даже на предсмертном одре тот верил, что южане ни за что не одержат победу.

Как только они оказались в покоях мальчика, к ним подпорхнула еще одна няня — молодая и