Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

невинно взмахнула ресницами, а новый король Дагмера нервно рассмеялся, поглядывал на дядюшку и ища его одобрения. Он не предполагал, что знакомство с девушкой, когда-то опозорившей короля Руаля, может стать достойной любезностью за дар, преподнесенный принцессой.

— Она была безрассудна и бедна, — признал Морган. — Смелости она научилась лишь на Севере.

Глава 15. Огонь к огню

Королевский дворец, Дагмер

Король Дагмера оказался не похож на того юношу, что она знала. У Ивэна была совсем иная поступь, иной взгляд и голос. Он был очень сдержан и совсем не притрагивался к еде, от которой ломился стол, укрытый белыми скатертями. На почетном месте по правую руку от него восседал принц Бервик, раскрасневшийся от выпитого вина, сдобренного пряностями, по левую — Морган Бранд, внимание которого безраздельно занимала южная принцесса.

Ивэн нередко оставался в полном молчании и излишне хмурился, вероятно, забывая сколько взглядов устремлено на него. Но можно было подумать о том, что это не первый пир, что довелось ему увидеть, или больше — не первая коронация.

«Морган должен гордиться им», — подумала Мириам, украдкой поглядывая на короля, пока по залу размеренно кружились десятки пар, и она была среди них.

Рубины в короне Ивэна улавливали свет тысячи свечей, как и россыпь алмазов, которой была усыпана диадема Аэрин — король Дагмера танцевал с ней уже не в первый раз, выказывая подданным свое расположение к югу. Но как бы он не старался, как бы не распинался Морган, принцессу встречали настороженно, если не с едва скрываемым презрением. Казалось, что ее это вовсе не заботит. Мириам хорошо запомнила ее мелодичный восторженный голос и то, как принцесса радушно обхватила ее руки при первой же встрече. От нее пахло цветами, о которых Мириам уже довелось позабыть. Там, на юге, у нее не осталось ничего, и никто ее не ждал в тех краях, но Руаль оставался ее домом.

— Лорд Морган предупреждал меня, что Север изменил вас, но я никогда бы не подумала, что мы когда-то гуляли по одним и тем же улицам! Вы разговариваете как настоящая северянка, — объявила принцесса, заключив, что Мириам давно растеряла распевный говор, свойственный южанам.

Девушка думала ответить сияющей принцессе, что та никак не могла делить с ней одни и те же улицы, ведь королевские особы по своему обыкновению не блуждают там, где живут оборванцы, но придержала язык.

Любезная донельзя, она вдохновлялась стойкостью короля Ивэна и видела, что их страдания не так уж невыносимы — ее спутнику, капитану Райсу, приходилось куда хуже.

— Как же это утомительно, — пожаловался в очередной раз он, измученный танцевальными пируэтами. — Но если этот Бранд не хуже прежнего, то я согласен плясать до самого рассвета.

Десятки пар кружились по чертогу в церемонном придворном танце, предназначенном скорее для бесед, чем для удовольствия. Раз за разом Райс выводил Мириам из-за стола стремительно, не желая уступать ее кому-либо другому. С разлукой он готов был мириться, лишь если к этому принуждал сам танец. Лиры и флейты сливались в неистощимый поток музыки, от избытка которой у Мириам кружилась голова.

— Не хуже прежнего? — легкомысленно хихикнула она, чувствуя, что выпитое вино оказалось коварным не только для принца Бервина.

— Да, — кивнул капитан, протягивая ей раскрытую ладонь. — Рассудительный, твердый, верный своим людям и своему слову. Наделенный мудростью, смелостью и верой.

— Верой? — удивилась Мириам. Она не припоминала за королем Аароном рвения в служении Создателю, зато его сын, насколько она смогла его узнать, преуспел в этом больше него.

— Да, верой, — рассуждал Райс, пока она обходила его в пируэте, изо всех сил стараясь оставаться изящной. — Верой в наш путь, в то, что мы достойны этого города, этого мира и жизни. Я должен знать, что ни один волос не упадет с голов тех, кто мне дорог. Но, знаешь, отчего мне нравится этот молодой король?

Мириам посмотрела на него с немым вопросом.

— Он маг, — капитал наклонился совсем близко к ее уху, а затем исчез так быстро, что она не сразу поняла почему.

Через миг она увидела перед собой роскошный дублет, ее пальцы легли в ладони, на которых не было ни одной мозоли и, возможно, ни одного шрама. Она оробела, увидев как Райс легко закружился с принцессой Аэрин. Ей вновь пришлось вскинуть подбородок — на этот раз, чтобы посмотреть в лицо своему королю. Ивэн привлек ее к себе, и они оказались ближе, чем в тайных ходах Дагмера, когда им довелось признать, что его отличие от других магов кроется не только в имени старого северного рода.

Мириам все не могла сказать кто он такой, но прикосновение к его ладони заставило ее трепетать. Там, под кожей, крылась сила, с которой она не была знакома, которую следовало запрятать поглубже. Кому из великих магов покорялись стихии, не доставшиеся им при рождении? Кто стоял перед ней? Молодой король, Первый из магов, пророк, появление которого было предсказано еще до их рождения? Она наказала ему хранить свой дар втайне, опасаясь, что тот сократит его жизнь. Кем бы он ни был, в ней теплилась надежда, что он прислушался к ее словам.

— Весь вечер я ждал случая заговорить с тобой, — он криво улыбнулся, а она, эта искривленная улыбка, за которой в обыкновении пряталось смятение, у Брандов была одна на всех. — Мне хотелось узнать, видела ли ты моего отца мертвым.

Танец развел их руки на миг, достаточный для того, чтобы Мириам успела побороть свое удивление до того, как снова встать перед королем лицом к лицу. Разговор о смерти Аарона представился ей чужеродным здесь, между трапезой с вепрем в яблоках и стараниями музыкантов.

— Отчего вы спрашиваете, Ваше Величество? — растеряно пискнула она, впервые обращаясь к Ивэну подобным образом.

— Если бы он был убит магом, ты бы смогла почуять это? Я не знаю, на что способны вы, Смотрители.

По чертогу прокатился задорный девичий смех — кто-то из танцующих вероятно оказался неловок, невнимателен или пьян, но Мириам даже не взглянула в сторону.

— Морган лжет, рассказывая, что отец умер во сне или же не говорит всей правды, но есть ли разница? — тихо выпалил король, не дожидаясь ее ответа. — Брат присылает мне ядовитых змей, пока дядя умасливает правителей Севера и Юга. Я слышал, как он говорил Бервику, что мой отец был убит. И если ты знаешь хоть крупицу правды, то дай мне ее. Я прошу тебя.

Он не был знаком с придворной жизнью, где