Любимая ученица. Книга 3. Осколок - Диана Морьентес

- А еще раз скажешь - перестану с тобойобщаться! - перебил Макс строго.

- Хорошо, хорошо! - испугалась МарияАнатольевна. - Не кипятись!

- Мам, почему ты не воспринимаешь ее всерьез? -обиделся Максим. - Я не знаю, как тебя убедить, что эти отношения - не такие,какие были у меня раньше. Даже с Дашкой было не так! Я с первого поцелуя знаю,что именно Наташа та девушка, которую я хочу видеть рядом с собой. Несколькихсекунд хватило, чтобы осознать, что это будет моя лучшая любовница, моя жена,заботливая и упрямая ровно настолько, насколько я искал. Мы - одно целое,понимаешь? Причем, Наташа - большая часть, а я - просто осколок...

- Это точно, - подтвердила Мария Анатольевнаигриво, - осколок. Острый и колючий. Ты меня пугаешь, сынок. Ей хотьвосемнадцать есть, твоей Наталье?

Максим покачал головой:

- Нет. Но скоро будет.

- Ну, женись на ней, раз так любишь.

- Ничего не изменится, - вздохнул мужчинагрустно.

Опустил голову и даже перестал есть, тольколожку полоскал в тарелке непрерывно... Мама обняла его за плечи:

- Не переживай, сынок, скоро лето, она приедет,все наладится!

Мама весь год, наблюдая страдания Макса безсвоей любимой, упорно твердит сыну, что "эта девчонка" наверняка спомощью экстрасенса наложила на Максима приворотное заклятие. Мария Анатольевнавсегда с удовольствием и знанием дела рассказывает одну и ту же историю, как уЛюдки из третьего подъезда сына так заколдовали, и он стал несчастен... Максуже так устал на это реагировать! При хорошем настроении отвечал что-то вроде:"Мам, зачем Наташе прибегать к услугам сомнительной магии, если она и самапрекрасно справляется?" Но мама все равно настаивает на своем...

- Мамуль, у меня будет ребенок, - призналсяМакс, затаив дыхание и ожидая реакции.

- Ну дай Бог! Мы с Витей будем только рады, -улыбнулась Мария Анатольевна.

Макс вздохнул и передумал откровенничать.Наверно, мама поняла, что ребенок будет у Наташи. Наверно, мама сильноогорчится, если узнает о том, что ее сын - изменник, да еще и безмозглый. Когдаотец-моряк вернется с корабля на сушу, надо будет с ним посоветоваться. Хотя,сам он, залетев, женился на своей любовнице и, может, будет советовать то жесамое, но, по крайней мере, отец любит Наташу.

Еще чуть-чуть, и эту мебель можно будет считатьантиквариатом. И эту атмосферу - тоже. На дворе третье тысячелетие, а здесь досих пор восьмидесятые двадцатого века. Отец делал эти ящики своими руками.Краска - синяя - уже давно потрескалась и облупилась, и из-под нее видны тридругих слоя. Поэтому дверцы мебели с лицевой стороны аккуратно оклеены пленкойпод мрамор. Эмалированная (прости, господи) белая (тоже под сомнением) раковина- глубокая, кривая - висит сама по себе, даже не прикрытая тумбочкой. Под нейвидны трубы - относительно опрятные, так как несколько лет назад сантехники изЖЭКа заменяли старое оборудование. Холодильник "Снегурочка"... Этовам не "Орск"!... В доме была дикая радость и гордость, когда этотхолодильник купили на замену старому! Вся семья ходила вокруг да около ибеспрестанно любовалась. А сам, переехав в Дагомыс, купил себе"Bosh"...

- Я так мало для вас делаю! - сказал Максим самсебе.

- Максим, ну ты что?! - забеспокоилась мама ипринялась переубеждать: - За квартиру платишь, стиральную машинку нам купил,телевизор...

- Да, а вы взамен еще больше тратите на Катьку.

- Так это же наша внучка! Сыно-ок!

- Мам, да я не о деньгах говорю.

- Сын, ты замечательный сын, даже если я невсегда с тобой согласна! Просто сегодня у тебя какая-то меланхолия. Потерпи, -мама нежно погладила Максима по голове, как маленького, и убаюкивающе добавила:- Все проходит, и это пройдет.

Да, а Светкина беременность рассосется! Максукусил себя за губу и кивнул:

- Да, мам, ты права. У меня все хорошо. Всехорошо на работе, все хорошо у моих друзей, все хорошо у моих родителей и удочери... Скоро заканчивается учебный год, скоро приедет моя девушка... И борщ,как в детстве... Очень вкусный!

*

Наташа уже перестала присылать sms с указанием,какую страницу читать теперь. Наверно, забыла, что когда-то состряпала емуудивительную тетрадку. Он начал читать ее без разрешения. Причем, не удержалсяи прочел все сразу до конца. Больно было осознавать, что это все она писалазимой, в одно время, совершенно не догадываясь, как будут складываться ихотношения после каникул. И здесь каждое ее слово словно законсервировано,спрятано от безжалостного времени, убеждает его в чем-то наперекор жестокойдействительности.

"Я поддержу тебя во всем. Если чтослучается, не бойся. Я буду на твоей стороне. Наверняка, ты замечал в жизнитакую особенность: те, кто тебя любят, будут с тобой, несмотря ни на что. А ятебя люблю. Не бойся."

* * *

Пятый месяц беременности. Только Макс принялокончательное решение налаживать со Светкой отношения, как ее отправили вбольницу на сохранение. Долго там держали. Узнав об этом от Инессы, сталнавещать ее каждый день - так нелепо, по-дружески. В чем проблема, смог узнатьтолько от лечащего врача. Светкин сифилис нанес сильные повреждения плоду, иСветкин организм не желал вынашивать ущербное существо. На маленьком срокебеременности это было еще не доказано, но Свете рекомендовали делать аборт. Аона отказалась, понадеявшись на маленький шанс.

Едва выписавшись из больницы, Света попала тудаснова уже через день - с кровотечением, сильнейшей болью и очень тяжелымвыкидышем.

Плакала все время, ни с кем не желаларазговаривать. Отворачивалась к неуютной больничной стене, когда кто-топриходил ее навещать. Еще больше скулила в подушку, когда Макс, сев рядом с нейна пропахшую лекарствами больничную койку, гладил девушку по плечу - так жемолча. Наверно, чувствовала, что он ненавидит ее за все: и за то, чтозабеременела, и за то, что потеряла ребенка...

И Макс не мог себя понять. Вроде, должениспытывать облегчение, но что-то кроме горя ничего не было. Заметившей егосостояние маме все же признался, что ребенок был не Наташин, но теперь это неважно... Был растроган тем, что отец, знавший его тайну, до сих пор непроболтался жене. Виктор сказал только по-мужски скудно:

- Не переживай, это к лучшему.

Зато мама утешала его по-настоящему! Наперекорего ожиданиям не сказала ни слова обидного и унижающего, от нее не было нинотаций, ни упреков, ни нудных причитаний.

Через две недели, когда курс лечения ужеподходил к концу, Света набралась решимости и поймала Макса за руку.

- Прости, - попросила она многозначительно.