Мадам «Нет» - Екатерина Максимова

Я думаю: почему так произошло? Конечно, и люди меняются, и власть меняет людей, и безудержная лесть развращает. Но самое главное, возможно, кроется в том, что одному человеку трудно совмещать две разные, взаимоисключающие профессии – административное руководство огромной труппой и творческую работу балетмейстера. Невозможно следить за всем репертуаром, смотреть все спектакли, вводы, заботиться о приглашении артистов и балетмейстеров из других театров, учитывать: кто когда уходит на пенсию, кто сколько спектаклей танцует, кому какую роль давать, разбираться с какими-то обидами, претензиями – и при этом не забывать о собственном творчестве. От своих замыслов приходится или отказываться, или подчинять им интересы труппы. Но дело в том, что, подменяя творческое содружество начальственным давлением, художник в конце концов разрушает сам себя, превращается в бесплодного диктатора. К сожалению, в Большом театре именно так и произошло, и балетная труппа на долгие годы погрузилась в состояние глубокого творческого застоя, когда главный балетмейстер сам творить уже не мог, а другим не давал…

С болью и недоумением смотрели мы на то, как разваливается наш дом – наш Большой театр: и колонны стоят, и люстры висят, и зал полон – а сцена рушится…

Как я сейчас хорошо понимаю, сама ситуация этого конфликта стала для нас мощным импульсом для поиска новых путей творческого самовыражения. Может быть, иногда даже нужно, чтобы тебя немножечко «стукнули», – тогда ты начинаешь проявлять характер, волю и добиваться своей цели. И мы с Володей имели для этого некий «плацдарм», определенные начальные условия для обретения творческой независимости – свои спектакли. Еще в 1971 году Васильев впервые попробовал ставить. «Икар» Сергея Слонимского стал его балетмейстерским дебютом. Тогда Григорович являлся художественным руководителем постановки и приветствовал «рождение нового, очень интересного и своеобразного балетмейстера». Но премьеру мы с Васильевым не танцевали – на одной из репетиций Володя, как всегда, не берегся, танцевал в полную силу и повредил ногу – теперь ходил на костылях. Поэтому в партии Икара на премьере выступил Юрий Владимиров, а мою партию (Девушку) танцевала Нина Сорокина.

Помню, как я волновалась перед премьерой – уже накануне меня буквально трясло! Стала утром читать – не могу, начала раскладывать пасьянс – руки дрожат, вся покрылась красными пятнами. Если бы танцевала сама, то волновалась бы меньше! Думаю, что Володе тогда было даже легче – он сосредоточился на деле, на переживания просто времени не оставалось.

Дебют Васильева-балетмейстера приняли – и критики приняли, и публика. Правда, сам Володя остался не очень удовлетворен своей постановкой, и в 1976 году он вернулся к спектаклю, сделал новую редакцию, многое переработав. Насколько ему это удалось, можно судить по отзыву Галины Сергеевны Улановой: «Это – свершение. Прежде всего потому что балет целостен во всех своих компонентах… и потому что он утверждает, воспевает самые светлые, чистые человеческие чувства и сделан людьми, которые живут в искусстве именно этими чувствами».

Обе редакции «Икара» шли на сцене Кремлевского Дворца съездов. А в 1978 году Васильеву дали постановку в Большом театре – три одноактных балета под общим названием «Эти чарующие звуки…». Я помню, как творчески, увлеченно работала труппа над спектаклем! Артисты соскучились по красоте музыкального танца – по танцу, выражающему саму музыку. Я с удовольствием выступала в этом балете, несмотря на то что предпочитала всегда спектакли с драматической основой. Здесь же не существовало конкретного сюжета, но царили музыка, чувства, настроения… Однако у Володиной постановки нашлись и противники. Во время обсуждения на худсовете одна заслуженная балерина старшего поколения просто ужасалась: «Я тоже была молода, и влюблялась, и все такое, но это – неприлично!» Нас опять поддержала Галина Сергеевна: «Я, в общем-то, тоже не девушка, однако ничего неприличного или нецеломудренного в этом балете не вижу!»… Премьера прошла с большим успехом: балет оценила не только публика, но и самые взыскательные люди театра – после окончания спектакля нам аплодировали артисты балетной труппы, пришедшие посмотреть спектакль из-за кулис, и все оркестранты, а такое случается очень редко.

В 1980 году Васильев поставил на сцене Большого балет Кирилла Молчанова «Макбет», в котором я не принимала участия (Володя танцевал с Ниной Тимофеевой), а в 1983-м – «Вечер одноактных балетов» с артистами Большого театра, но на сцене концертного зала «Россия». Балеты, представленные на вечере, со временем изменили название: «Я хочу танцевать» на фортепьянную музыку русских композиторов теперь идет как «Ностальгия»; «Конца не будет» на музыку аргентинских композиторов – как «Фрагменты одной биографии» (а между собой мы называем его просто – «Танго»). Мы с Володей исполняли центральные партии в обоих спектаклях.

У балета «Я хочу танцевать» существовала своя предыстория. В 1981 году ЮНЕСКО организовало в Париже в концертном зале «Плейель» торжества, посвященные Г. С. Улановой. Тогда режиссером и хореографом праздничной программы стал Васильев, а танцевали все мы – ученицы Улановой: Нина Тимофеева, Людмила Семеняка, Нина Семизорова и я. Галина Сергеевна появлялась одна на пустой сцене, тонкий луч выхватывал из темноты то балетную пачку, то туфельки, которых Уланова касалась руками, прижимала к груди – и вспоминала, как все начиналось. Начало танца – это класс, и весь спектакль был построен как своеобразная импровизация на тему урока классического танца. Он начинался простыми движениями у станка и завершался виртуозными вариациями и дуэтами на середине. А Галина Сергеевна как бы вела урок, сосредоточенно наблюдала, подходила к своим ученицам, поправляла руки, уточняла позы, подсказывала движения – и на глазах зрителя словно приоткрывались тайны творческого процесса…

Вечер в Париже имел огромный успех, и Володя решил продлить жизнь балета. Но теперь это стал уже не спектакль-воспоминание, а спектакль-мечта. Зарождение, развитие и торжество танца происходит на глазах маленькой девочки (ее роль исполняла дочь Нины Тимофеевой, Надя), которую Артист (Владимир Васильев) приглашает в мир классического балета.

К «Фрагментам одной биографии» Володя обратился, как всегда, увлеченный музыкой, в данном случае – аргентинским танго, в котором действительно можно найти все: и любовь, и страдание, и судьбу. Балет представляет собой несколько разных по настроению танго, несколько новелл, объединенных личностью главного героя, вспоминающего свою жизнь.

Зрители с восторгом приняли нашу новую работу. С таким восторгом, что чуть не сорвали премьеру! Дело в том, что в концертном зале «Россия» сцена не отделена от зрительного зала оркестровой ямой, как в театре. Поэтому на финальных тактах «Танго» поклонники, решив, что спектакль уже закончился, ринулись с цветами прямо на сцену. С большим трудом нам удалось продолжить, а Володя тут же сымпровизировал, как-то обыграл полученные букеты. А потом так и пошло – обрадовавшись возможности добраться до любимых артистов, зрители (правда, теперь уже после окончания балета) вручали нам на сцене не только цветы, но и разные сувениры, игрушки, фотографии, даже заводили какие-то разговоры.