Тень Копья Оро - Эрли Моури

глазами цифры и символы как-то не совсем укладывались у него в голове.

— Извините, Васильевич, для меня это пока китайская азбука, — проговорил он. — И вместо мозгов у меня манная каша с цукатами.

— Сань, да я от тебя ничего не требую. В шутку спросил. Наш Агафон в эту китайскую азбуку вникал месяца три с ежедневными сеансами под мнемотрансформатором и прочими штуками, прокачивающими мозги, — отозвался Быстров, срочно меняя курс корабля. — И ты все поймешь и освоишь. С другой стороны, мне бы хотелось, чтобы ты скорее разобрался в наследстве Агафона Аркадьевича. Я не знаю, что он переделал в пространственных стабилизаторах, двигателях и девз-генераторах, и отчего они разладились, но без работающих усовершенствований Агафона наш «Тезей» — как бы и не «Тезей», а ординарный разведчик дальнего броска. И без умелых настроек Агафоши важные системы работают не так. Поэтому я на твою свежую голову возлагаю определенные надежды. Уж согласись, разобраться с изобретениями Арканова поинтереснее, чем всякая электрогравитация.

— Я постараюсь. Если надо, из штанов выпрыгну, но дайте мне время, — глаза Шурыгина полыхнули решимостью.

— Из штанов не надо. По крайней мере в рубке, — шутливо предостерег Глеб.

Ивала Ваала хихикнула и достала флакончик с моа-моа.

— Васильевич, а если бы мы вышли из гиперброска с вектором точно на звезду. Что бы тогда? — поинтересовался Шурыгин. — Как я понимаю, при нашей скорости уклониться — шансов ноль.

— Побольше чем пустой ноль. Было бы с полминуты на принятие решения и отчаянную попытку вывернуться. Боишься? — Быстров искоса посмотрел на него и представил, какая буря бушует в душе и разуме землянина: ведь первый раз оказаться в сердце чужой звездной системе — переживание не для слабонервных.

— Нет, — твердо ответил Сашка. — Я не могу поверить, что это не наше небо, и мы так далеко от Земли. А верно, что по статистике большинство катастроф происходит на фазе выхода из гиперслоев?

— Больше всего их происходит во время боевых действий — это я тебе точно могу сказать. А статистике из мнемоэнциклопедий, что осели в твоей башке, я не особо доверяю, — сказал капитан «Тезея». — Они меня много раз обманывали. Хотя для начала, чтобы сложить представления о галактическом мире и современном положении вещей, сведенья в них достаточные.

— На моей памяти две самых ужасных катастрофы на фазе выхода, — Ивала крепче сжала топазовый флакон. — Первую видела своими глазами, когда возле Листры распахнулась пространственная воронка, и транспортный звездолет вошел прямо в орбитальную станцию. От взрыва атмосфера над нашей планетой была красной несколько дней. Погибло два миллиона человек — все, кто был на станции и близких к ней кораблях. А второй случай застала я возле Полисаи: линкор «Сирипал» вынырнул близко как мы к звезде и через пару минут сгинул в ней, будто жалкий мотылек в огне. Так что, товарищ Шурыгин, лучше выпрыгни из штанов, разгадывая хитрости наследия Агафона, чем наложи в них при возможном форс-мажоре.

— Послушаю твоего совета, дорогая, — Сашка повернулся к ней с дерзкой усмешкой. — Только уговор: пока я буду в отключке с обручем на голове, ты с Арнольдом в любовь не играй.

— Это почему еще? — встрепенулась галиянка.

— Действительно, почему? — поддержал ее угрюмо молчавший андроид. — Мы с госпожой Ваалой давно знаем друг друга и близки духовно.

— А потому, что я успел неплохо освоить устройство криасских кибер-систем, — заметил Шурыгин, намекая на происхождение робота. — Я быстро найду способ угомонить любвеобильный дух в синтетической оболочке.

— Угрожаете, товарищ Сашка, — зеленые глаза Арнольда стали прозрачнее, на грубое лицо зигзагом легла морщина. — А меня, между прочим, Ивала Ваала на Сприсе с поля боя собственными руками вытаскивала.

— Шучу я, — усмехнулся Шурыгин и, уводя внимание к другой теме, спросил: — А что это за штука так близко от Идры? — он указал на яркую искру, проходившую через корону звезды. — Тоже корабль или астероид?

— Одна из наблюдательных станций. Прогнозирует активность процессов в недрах и на поверхности Идры, — Глеб ввел последние инструкции в навигатор и, повернувшись к экипажу, известил: — Подлетное время до Присты пять часов. Торопиться нам некуда, пойдем в щадящем режиме без заметных перегрузок. Так что можно расслабиться и чаю попить. Перед выходом на орбиту прошу всех собраться в рубке, а пока свободны.

— Ура, товарищи! — Ивала проворно вскочила с кресла и заставила подняться Шурыгина.

— Пять часов! — предупредил Глеб. — Всего пять часов. Это не так много.

— Я вас понимаю, капитан, — галиянка изобразила изящный реверанс на пристианский манер. — Лично я иду собирать вещи и приводить себя в порядок. Не могу же я предстать перед славной на всю галактику императрицей в растрепанном виде. А вы что подумали?

— Я подумал, что Саше было бы интереснее остаться в рубке, — высказался Глеб. — Пока мы будем пересекать орбиты четырех планет, он увидит много пристианских чудес.

— Успеет их увидеть ни один десяток раз. Я бы хотела, чтобы он сопроводил меня к главному пристианскому чуду — маркизу Леглусу. Маркиза нужно приготовить к встрече с родным миром, но последние дни маркиз стал несдержан по отношению ко мне. У него взгляд голодного хищника и повадки маньяка. Я боюсь заходить к нему одна, — Ивала сложила руки на груди и притворно потупила взгляд.

Андроид было поднялся с кресла, чтобы составить галиянке компанию, только Шурыгин осадил его, придержав за плечо.

— Придется смириться, Арнольд, — сказал Быстров. — У Сашки с Ивалой действительно веские причины, чтобы нас оставить.

Помещение, где содержался маркиз, находилось за ангаром напротив арсенальной камеры. Дойдя до средины коридора, Ваала остановилась и решила:

— Да ну его, этого Леглуса. Рожа у него противная, чтобы смотреть на нее каждый день, — сделав два шага, она открыла дверь в каюту Шурыгина и, прежде чем войти, прищурившись, полюбопытствовала: — Не возражаешь?

Вместо ответа Сашка, обнял ее, прижимая к стене и закрывая поцелуем приоткрытый рот.

— Ты тоже голодный хищник, — прошептала она, переводя дыхание. — Ты маньяк! И ты за это поплатишься!

Галиянка вырвалась и толкнула его в каюту. Вошла следом, раскрасневшись и глядя пронзительно своими похожими на звезды зрачками. Затем ее пальцы быстро и ловко принялись расстегивать магнитные клапаны на его одежде. Так и не раздевшись до конца, Ивала и Шурыгин повалились на пол возле дивана.

— Тебе конец! — прошипела Ваала, ящерицей вывернувшись из-под землянина и навалившись на него сверху.

— Я не сдамся, госпожа сладкая Смерть! — Сашка отчаянно стиснул ее талию.

Светлые с платиновым отсверком волосы галиянки упали ему на лицо. Ивала вздрогнула и издала слабый вскрик.

Оставив обессиленного Шурыгина в каюте, Ивала навестила Леглуса, но не стала задерживаться у него долго — только сообщила, что корабль подлетает к Присте