Дикарка и лунный принц - Морвейн Ветер

Я стиснул зубы. Если бы только я не дал слово отцу, он уже лежал бы на полу, баюкая сломанный нос.

– Тирвейнен, – сказал я, и Тирв, прекрасно знавший этот голос, резко стал серьёзным.

– Так зачем ты пришёл? – спросил он.

– Посмотреть тебе в глаза, может быть?

Его взгляд стал злым.

– Посмотрел?

– Понять, почему ты решил меня убить, а перед этим вышвырнул из столицы, как последнее дерьмо.

– Потому что ты и есть…

Тирвейнен всё-таки упал на пол. Надеюсь, я не сломал ему нос, хотя за рукой, которой он заслонил лицо, разглядеть было трудно. Я напрягся, ожидая, что вот-вот ворвётся охрана, и не прогадал. Трое гвардейцев нарисовались на пороге почти сразу. Вокруг моего кулака завихрилось пламя, но рука короля взметнулась вверх, отдавая приказ. Все трое попятились, и мы снова остались одни.

– Тирв… – выдохнул я и опустился на корточки рядом с ним.

Почему он не довёл дело до конца? Избавиться от меня после такой оплошности было бы так легко.

– Убирайся, – бросил он, по-прежнему пряча лицо за растопыренной ладонью, из-за которой видны были только глаза, полные обиды. Мне стало стыдно. Он хотел убить меня, а я… Я сам взял его пальцы и, отцепив, положил руку на его помятую скулу. Тирв был слабее и сопротивляться мне не мог. Совсем. Только при помощи охраны, которую он только что отпустил.

– Я поклялся отцу, что не причиню тебе вреда, – сказал я, оглаживая щёку Тирва и наблюдая, как спадает отек и уходит краснота, – разве я лгал когда-то тебе или ему?

Я встал и, протянув руку, помог подняться брату.

– Что я сделал тебе?

Тирвейнен стоял неподвижно и мрачно смотрел на меня. Затем, не отворачиваясь, попятился к конторке, спрятавшейся среди полок, нажал на один из ящичков и извлёк стопку бумаг. Вернувшись, он швырнул их на стол. Это были письма. В основном от Рейтен. Но несколько – от Дзэрна и от меня. Я сел в кресло и внимательно вчитался. Письмо от дяди я помнил. Речь в нём шла о приглашении на ночь Солнцеворота. Письмо было коротким.

«Как мы и договаривались, Арт. Я рад, что ты не отказал мне. Уверен, Лорд ничего не заподозрит. Просто действуй по нашему плану и старайся не поднимать шума».

Я помнил, как Дзэрн опасался афишировать наше общение. Я никогда не видел его, но он часто мне писал и всегда старался передавать письма с Анхельмом, чтобы их не смогли перехватить. Тут же был и мой ответ.

«Третьей ночью. Я обо всём помню. Я тоже очень рад, что всё складывается именно так».

Я отложил эти письма в сторону и взял ещё одно, написанное почерком Рейт:

«Арт, ты должен понимать, что связываться с Дзэрном опасно. Сейчас он хочет, чтобы ты убил короля, а завтра скормит Королеве Воронов тебя самого…»

Дальше я читать не мог. Я поперхнулся. «Чтобы ты убил короля»?! Буквы огнём горели перед глазами, даже когда я опускал веки. «Чтобы ты убил короля». Кто придумал это? Дзэрн или сама Рейт? В любом случае, я не помнил таких слов ни в одном письме, принесённом Анхельмом. Я поднял глаза на Тирвейнена.

– Откуда это у тебя? – только и смог я спросить, понимая, что оправдываться бесполезно.

Мои слова были лишь словами, а письма выглядели доказательством. Чего? Заговора… Или вовсе убийства.

– Не важно. Главное, что они попались мне вовремя. Полагаю, остальное ты помнишь, Арт? – Тирв отобрал у меня листки прежде, чем я успел увидеть их содержимое – моя ладонь лишь хлопнула по столу, не успевая за ним.

– Тирв… – я покачал головой. Нет, унижаться я не собирался. – Я пришёл… – я, наконец, собрался с мыслями и нашёл хоть какие-то слова, – чтобы просить у тебя права пройти испытание Воли.

– Испытание Воли? – губы Тирва скривились в усмешке. – Что оно даст мне, Вельд? Ты вернёшь себе титул, а я обрету змею под боком. Нет. Никогда.

Я сжал зубы. Этого следовало ожидать. Коротко поклонившись, я развернулся и пошёл к выходу.

Всю дорогу до дома я представлял, как опущу голову на грудь Альдэ и буду говорить. Долго и бессмысленно. И пусть катятся к дьяволу осторожность и осмотрительность. Я слишком мало с ним говорил, а ведь он был единственным, кто хотел меня слушать. Когда я подошёл к весёлому дому, меня ждал очередной удар. Кажется, судьба решила основательно позабавиться со мной. Двери борделя были выбиты, а здание явно пустовало.

Держа руку на рукояти меча, я вошёл внутрь. Бросил взгляд на барную стойку, где обычно стояла хозяйка, но там было пусто. Торопливо, перепрыгивая ступеньки, поднялся на второй этаж и бросился к спальне. Дверь болталась на одной петле. Я стоял на пороге и смотрел на перевернутую мебель. Альдэ не было.

В эту секунду я понял одну простую вещь: никто не поможет мне. Никто. Если я хочу чего-то – не важно чего: власти, свободы или любви – я должен взять это сам.

И никого не щадить.

Вельд

Маритта спряталась на кухне. Я извлёк её из-за плиты и хорошенько приложил затылком о стену. Мадам растеряла большую часть своего обаяния, тушь с её ресниц растеклась по щекам, и теперь она походила на чудовищного паука с подгорных троп.

– Что произошло?

Маритта попыталась закрыть лицо руками, но я не позволил.

– Маритта, не зли меня.

Женщина что-то пискнула и заплакала. Мне пришлось отпустить её и дать прийти в себя, прежде чем продолжать расспросы. Как оказалось, напрасно. Едва успокоившись, она тут же бросилась на меня, порываясь расцарапать лицо в кровь.

– Это твои прихвостни! – заявила она.

– Проспись. Зачем мне красть собственную пленницу?

Мы явно видели ситуацию по-разному. Маритта вырвала из моих рук запястья и, зачерпнув из большого котла кипячёной воды, умыла лицо. Потом вздохнула. Без раскраски она тоже была не особенно симпатичной. Или это с моей головой что-то сделалось?

– Люди со знаком Волка на рукаве ворвались сюда и едва не поубивали всех. Забрали всех мальчишек и изнасиловали девчонок.

Я встал с топчана, на котором сидел до сих пор, и Маритта попятилась.

– Альдэ… – выдавил я. При одной мысли о том, что кто-то, кроме меня, может коснуться её, клокочущая ярость заполнила сознание.

– Она ведь твоя девчонка, так? – зло спросила она.

Я медленно кивнул и сел назад. Они знали, что меня не будет в борделе. Даже теперь эти мрази не решались напасть в открытую и сначала выманили меня на встречу с королём. Вот только кто именно? Пока что подозревать можно было любого из моих двух семей. И знак на рукавах не значил ничего – слишком легко было его подделать. Я опустил лицо на ладони и застонал.

– Маритта, – сказал я, убирая руки, – спрячься получше. Скоро за помощь мне будут наказывать смертью.