Дикарка и лунный принц - Морвейн Ветер

Рейтен созналась. Хотя Тирв запретил мне участвовать в допросе, одного моего присутствия оказалось достаточно. Услышав о смерти Эвелины, она размякла и запела как соловей. Сначала она пыталась обвинить во всём Дзэрна, однако вскоре сменила позицию и стала рассказывать обо всём, что произошло незадолго до смерти прежнего короля.

Идея, по её словам, принадлежала Эвелине. Король отказывался принимать решение о союзе с Империей Крови, о котором она хлопотала много лет. Поэтому его нужно было убить. Однако мать, конечно, хорошо знала меня и понимала, что слушать ее я вряд ли буду. Королева решила избавиться от своевольного сына и занять престол сама. А следовательно, меня надо было устранить. Как? Естественно, чужими руками. Были подготовлены письма, которые выставляли меня убийцей собственного отца, нанят человек из дальних земель, который не знал и знать не хотел о политике Лунного королевства, но решил заработать денег на убийстве правителя Шалиэна. Болт покинул ложе арбалета, чтобы закончить эру правления одного короля и начать годину борьбы за престол.

Однако отец не умер сразу. Убийца был наказан за ошибку. А все, кто участвовал в заговоре, собрались у ложа умирающего, скрестив пальцы и ожидая, что произойдёт дальше. Король умирал. Эвелина и Рейтен уже успели успокоиться, когда он – по сути, уже с того света – нанёс ответный удар: сменил наследника и потребовал от меня всем известные клятвы. Эвелина была в ярости. Она никогда не думала о Тирве как о возможном правителе. Но он был слишком молод, чтобы стать королем, и она могла быть регентом в случае моей смерти. А там уже легко было и объявить себя владетельницей короны.

Когда рассказ дошёл до этого места, я вспомнил её холодный взгляд, пригвоздивший меня тогда к стене. После этого мать стала продумывать новый план. Дальнейшее меня не слишком удивило. Большую часть я понял и так. Независимо от клятвы, в случае гибели брата я имел все права на корону – то есть, я все еще был наследником. Брат же был младше меня, и им все еще можно было командовать. В запасе было немного времени, прежде чем Тирв повзрослеет достаточно, чтобы понять, что вокруг него происходит. Но начинать что-либо можно было только после устранения наследника трона – меня. Королева решила стравить нас с Тирвом.

Брату подсунули те самые письма, которые не пригодились ранее, он перепугался и начал действовать. Осталось только дождаться известия о моей кончине. Или ответных действий против Тирва уже с моей стороны. Кто бы ни победил, другого она могла обвинить в братоубийстве. Удивительно, что план её не сработал. Ведь у нас обоих много раз была возможность устранить друг друга.

Я смотрел на Тирвейнена, стоявшего рядом, и пытался понять, что остановило меня. Полагаю, и он думал о том же. Но я не мог представить его мёртвым. Всё время лезли в голову эти проклятые виверны, которых мы объезжали вместе. И ещё – мои книги, которые он без конца рвал, если я отказывался с ним играть. Я попытался вспомнить что-то подобное о матери – и не смог. Она всегда была королевой. Так я и называл её. И её никогда не волновало, что с моими книгами.

Один вопрос оставался мне непонятен, и я задал его в лоб:

– Я понял, чего хотела мать. Но я не могу понять, чем она купила тебя?

Рейтен долго смотрела на меня, прежде чем усмехнуться.

– Я тебя ненавижу, – сказала она и не добавила больше ничего.

Тирв сдержал своё слово. Меня восстановили в правах и вернули апартаменты в королевском дворце. Он так же без особых возражений согласился дать отступные Маритте и выпустить её работников. Для всех вокруг я теперь снова был Артайнен тау Вин Двальен. И только одному существу по-прежнему дозволялось называть меня Вельдом – Защитником Смерти.

– Вельд… – сказала Альдэ и улыбнулась, потянувшись на шелковых простынях.

– Что? – я взял ее руку и поцеловал тонкие пальцы.

С момента похищения я ни разу не брал Альдэ. Слишком боялся, что снова не сдержусь и сделаю ей больно. Мы лишь ласкали друг друга, и, как ни странно, нам этого хватало. Зато время от времени она задавала вопрос:

– Почему ты не хочешь его снять?

Альдэ отбросила в сторону волосы, демонстрируя стальной обруч на шее. Я вздохнул. У меня не было никакого желания его снимать. Я боялся. Если она уйдет – я не смогу этого пережить. Без Альдэ мне не нужны ни титул, ни имя. Она стала моим персональным безумием, и я не собирался её терять.

– Я же его не использую, – сказал я примирительно.

– Но ты можешь его использовать! – Альдэ выскользнула из моих рук и упрямо посмотрела мне в глаза.

– В этом смысл.

Мы уставились друг на друга.

– Вельд, – сказала Альдэ спокойно, – я требую Испытания Воли.

Я поперхнулся ответом.

– Чего ты требуешь?

– Испытания Воли, Вельд.

Я смотрел на Альдэ и не верил своим глазам. Кажется, всё то время, что она находилась рядом со мной, она была согласна на всё. По крайней мере, я так считал.

Теперь же она явно не собиралась отступать. Альдэ… Хотела уйти от меня. Кажется, так.

Сердце пронзила боль.

Я усмехнулся.

– Король никогда не даст согласия.

– Король уже дал согласие. Я лишь ставлю тебя в известность.

Я растерянно откинулся на подушки.

– И давно?

– Вчера. Я не могу носить его всю свою бесконечную жизнь, Вельд, – Альдэ вцепилась в ошейник, будто он её душил. – Я надеюсь, ты меня поймёшь.

Я развёл руками:

– Вряд ли тебя в самом деле интересует моё понимание.

Я потянулся к бутылке вина, стоявшей на сундуке, и основательно хлебнул из горлышка.

– Когда?

– Король сказал, что я не должна тянуть. Так что все произойдет сегодня.

Я покачал головой. Хотелось высказать много доброго в её адрес, как и в адрес её пособника – Тирвейнена. Но я действительно больше не хотел причинять Альдэ боль.

– Я буду ждать у выхода, – сказал я и отвернулся.

Альдэ

Когда солнце медленно спустилось за шпили дворцовых башен, мы оба стояли на городской площади. Вельд держал меня за руку. Он всё время старался коснуться меня хотя бы мимолётно, будто проверял, здесь ли я ещё. Кажется, я всё же его обидела. Но чувствовать, что он сомневается во мне, было невыносимо. Я хотела быть с ним по своей воле. И я хотела, чтобы он знал об этом.

Я долго ждала в надежде, что однажды Вельд сам предоставит мне шанс, свыкнется со мной. Но он продолжал бояться – и я должна была сделать выбор за него.

Все было решено. И вот теперь мы стоим плечом к плечу, и перед нами вздымаются вверх переплетения вывороченных из земли острых осколков – Каменный Лес, как говорил Вельд. Пасть Ада – как говорим мы, эльфы Койдвиг Маур. За спиной стоят свидетели, превращающие это бессмысленное самоистязание в Испытание Воли.