Лабиринт тайных книг - Паоло Ди Реда

Церемония начинается.

— Если бы шеф узнал, чем я сейчас занимаюсь, полагаю, моя карьера резко бы оборвалась. — Даниэль улыбается, едва я сажусь с ней в машину. Потом становится серьезной, как и полагается представителю полиции. — Объясни лучше, для чего мы едем в этот замок на Луаре.

— Это древняя история. Там — не знаю, каким образом, — переплелись судьбы. Иногда трагические. И это касается нас. Так мне объяснила Камилла. Я пока не поняла, что там произошло. Она расскажет нам все подробнее при встрече, на месте.

— Ты говоришь, эта женщина — подруга твоей бабушки?

— Да, они давно знакомы. Камилла — поклонница моей бабушки.

— И известный медиум. Я собрала кое-какую информацию. У подруги твоей бабушки были проблемы из-за спиритических сеансов. В частности, однажды одной из участниц стало так плохо, что родственники подали жалобу на Камиллу Орсени, но она выкрутилась.

— Моя бабушка говорила о ней только хорошее.

— Увидим. Раз уж мы начали, то доведем дело до конца.

Когда Камилла садится в машину, Даниэль держится очень сдержанно. Ясно, что она не доверяет ей. Могу ее понять: я тоже не знаю, что нас ждет. Однако немного успокоена улыбкой Камиллы.

— Как чувствует себя бабушка?

— Неплохо. Хотя она и привязана к постели, но, кажется, все стабилизировалось.

— Да, понимаю. Катрин — беспокойная душа, как все женщины в твоей семье. И твоя мама тоже была неуловимой, и тебя нельзя назвать безмятежной.

— В свое время мне хотелось бы больше времени провести с матерью.

— Надеюсь, что смогу установить контакт с ней, Жаклин. Возможно, она сумеет объяснить, что с тобой происходит.

Мысль о возможном контакте с матерью меня тревожит. Это как прыжок во времени в то место, которое уже не существует. Боюсь, что буду плакать и ничего не смогу сказать ей.

— О, какая красота!

Замок Шомон я сразу воспринимаю как магическое место. Камилла почти выпрыгивает из машины. Она уже очень пожилая, но неожиданно полна энергии. Смотрю вокруг, и увиденное поражает меня: к Камилле подходят два человека и передают ей сумку. Это… Раймон и Марсель. В недоумении задерживаюсь в машине. Значит, они знакомы с Камиллой. Пытаюсь определить возможные точки соприкосновения между ними — ничего общего. Решительно выхожу из автомобиля и, разгневанная, направляюсь к ним:

— Что вы здесь делаете? И почему вы мне не сказали, что знакомы?

Камилла подходит и ласково берет меня под руку:

— Не беспокойся, Жаклин. Это я позвала их. Раймон и Марсель — мои ученики.

— Значит, вы — маги?

Раймон в ответ смеется:

— Если бы! Мы с Марселем просто интересуемся тем, что на первый взгляд необъяснимо.

— Мы здесь, чтобы помочь тебе, Жаклин, — успокаивает меня Камилла.

— И защитить, как делали это до сих пор, — добавляет Раймон.

Не знаю, что сказать. Не понимаю, что происходит. Но у меня нет выхода, и я должна верить им. Раймон дает мне странную вещь — похоже, это маленький серп.

— Твоя бабушка передала это для тебя. Сегодня вечером он тебе понадобится.

— Насколько я понимаю, ты знаешь намного больше, чем говорил до сих пор. И ты, Марсель, тоже. Правда?

Я не пытаюсь скрыть свое разочарование. Почему они не сказали мне все сразу? Марсель стоит немного в стороне, спрятав глаза за темными очками. Раймон подходит ко мне и нежно обнимает:

— Да, Жаклин. Поверь, я ничего не могу сказать тебе. Но сейчас мы здесь, и это главное. Я буду рядом с тобой.

Неожиданно для себя самой я горячо отвечаю на объятия Раймона, не чувствуя больше никакой обиды. Даниэль подходит к нам:

— Видите, господин Сантей, я была права, предположив, что вы не говорите всю правду.

— Но если вы здесь, комиссар, это значит, что я был прав.

Даниэль улыбается, хотя ясно, что она настороже.

— Быстрее, у нас не так много времени, — подталкивает всех Камилла. Затем просит меня показать медальон, внимательно рассматривает его и кивает. — Рельефный символ был печатью Руджери — личного астролога Екатерины Медичи, пользовавшегося ритуалами черной магии против ее врагов. Впрочем, кажется, он навредил ей больше, чем помог. Сейчас можем войти в замок.

Перед нами наконец открываются его двери, и, несмотря на внутреннюю дрожь, я вхожу первой.

В этом месте я уже была. Не знаю когда и как, но была. Помню все комнаты и, особенно, куда нужно идти, чтобы попасть в башню. Камилла удивлена, я — еще больше.

— Подойди ко мне — наступил момент. Мы должны идти вдвоем — прежде чем начнется ритуал, нам нужно решить одну проблему. Остальным придется подождать.

— Мы подождем здесь, на входе, — отвечает за всех Даниэль.

Мы с Камиллой поднимаемся на первый этаж. Двигаемся очень медленно, поскольку моя спутница неожиданно чувствует себя очень уставшей. Добравшись до вершины лестницы, входим в комнату с множеством окон, в середине которой стол с тремя ножками. Садимся. В ту же секунду нас буквально охватывает какая-то странная энергия. Стол начинает скрипеть и дрожать. Камилла достает свечи и зажигает их — с треском вспыхивает пламя. Она берет меня за запястья и закрывает глаза, будто расслабившись от чего-то очень приятного, и начинает говорить мягким молодым голосом. Мое напряжение достигает апогея. Я всем своим существом чувствую чье-то присутствие и совершенно четко знаю: это моя мать.

— Здравствуй, мое сокровище.

Это ее голос, голос моей матери, — успокаивающий, родной. Как мне ее не хватало все эти годы!

— Не бойся, скоро все уладится.

— Джим Моррисон действительно мой отец?

— Да. Мы пережили вместе прекрасные моменты, когда он приехал в Новый Орлеан и понял свое предназначение. Вероятно, он даже смог бы исполнить его, если бы не роковая любовь к той женщине. Счастье, что на свете есть ты.

— Что я должна делать, мама?

— Спасти души, плененные на том кладбище, где находится и твой отец. Они сохраняют огромную энергию, которую не смогли до конца высвободить при жизни, ибо оказались сбиты с правильного пути — то ли своими собственными демонами, то ли преступниками, желавшими помешать им в выполнении предназначения судьбы. Наш предок, следуя Книге, пытался создать новый мир. Старинный ритуал, который ты должна исполнить, основан на мудрости прошлых поколений. Он становится необходимым в драматичные моменты, хотя, конечно, свои проблемы могут решить лишь сами люди. Скоро, если не спасти эти души, мир разрушится. Освобожденные же, они могут предотвратить полную гибель. У тебя не много времени — все исполнится завтра.