Укрощение строптивой - Сюзанна Энок

Поначалу он ее не заметил: слуги еще не успели подготовить гостиную к началу нового дня, поэтому шторы были задернуты, а комнату освещала только пара свечей у двери, — но затем по сумеречной гостиной скользнул темный силуэт, — очевидно, Элеонора стояла у камина, когда он вошел.

Платье на ней было коричневое или темно-серое, а длинные ярко-рыжие волосы были собраны на затылке в скромный узел. Шесть лет назад она была изумительно красива, хотя и сейчас оставалась миниатюрной, стройной и весьма миловидной.

— Наконец-то, Китинг! А я уж гадала, не придется ли мне ждать вас здесь вечно.

— Не мог найти сапоги, — сымпровизировал он.

— Хм… любопытно… Сейчас утро, а вы в вечернем туалете.

— Значит, вот что вы намерены обсудить? Мою одежду? — Китинг направился к окнам, чтобы отдернуть плотные шторы. Какой бы по театральному эффектной ни казалась полутьма, он хотел отчетливо видеть собеседницу.

— Нет, Китинг, конечно же, нет.

Он снова повернулся к бывшей любовнице и внимательно осмотрел ее наряд.

— Вид у вас… довольно чопорный, — заметил Китинг, скрестив на груди руки.

— Я ведь уже не в том положении, что шесть лет назад. Чего же вы ожидали?..

«Что ж, логично», — подумал Китинг.

— Скажите, почему вы оставили здесь свою визитку, а потом исчезли на неделю?

— Мне понадобилось съездить по делам за пределы Лондона. Я же пробыла вдали от дома дольше, чем вы. — Склонив голову к плечу, Элеонора добавила: — Признаюсь, мне стало любопытно, почему вы так надолго задержались в столице.

— У меня также нашлись кое-какие дела.

— «Дела» — это вы про женщину из клуба «Тантал»? Знаете, я ведь не глухая и не слепая. — Элеонора отошла обратно к камину и расположилась в кресле.

Если бы любая другая женщина в Лондоне — за исключением Камиллы, конечно же, — попыталась порицать его действия или связи, он осадил бы ее язвительным замечанием и прекратил разговор. Но поступить так с Элеонорой Ховард он не мог, поэтому решил сменить тему.

— Я хочу видеть Майкла.

— Нет.

— Если он, как вы утверждаете, мой сын, то я настаиваю.

— Пока что я могу выдавать его за сына Эдварда.

— Почему же в таком случае все состояние Эдварда унаследовал его кузен?

Леди Ховард нахмурилась.

— Спрашиваете почему?.. Да потому что суд отказался признать Майкла наследником. — Она развела руками. — А впрочем, вполне естественно, что рождение ребенка через девять месяцев после смерти мужа и факта измены со стороны жены выглядит подозрительно.

— А не вы пытались добиться, чтобы Майкла признали новым виконтом Балтроу?

Если бы из этого что-то получилось, у Элеоноры убавилось бы финансовых проблем и, следовательно, у него тоже.

— Я разбиралась в этом вопросе. Разумеется, без лишнего шума. Но похоже, все были просто счастливы — нет, в восторге! — когда Роджер, кузен Эдварда, унаследовал состояние, а я покинула Лондон. Вероятно, все решили, что если уж я обречена жить и растить сына на нищенские гроши, без помощи друзей и родных, то так тому и быть.

— Я посылаю вам все, что только в моих силах, — процедил Китинг сквозь зубы. — Посылаю даже больше, чем могу себе позволить.

— Этого явно недостаточно. Ведь когда-то у меня было все: титул, состояние, друзья, приемы, самые модные платья и шляпки, — а теперь совершенно ничего нет.

— У вас есть сын. А в вашей постели развлекался не только я один. Между прочим, это вы меня пригласили.

— Не смейте винить меня в смерти Эдварда! Всем известно, сколько бед вы способны доставить. Надо было мне прежде задуматься… Вы не вправе быть таким красивым, если у вас сердце дьявола. И, уж конечно, я не просила вас убивать моего мужа.

— Помню, — буркнул Китинг себе под нос. — Кстати, я сейчас выполняю поручение одного человека, а когда успешно закончу, получу десять тысяч фунтов и намерен отдать их вам: на образование Майкла, а также для того, чтобы вы сами смогли… устроиться удобнее.

Элеонора заморгала.

— Десять тысяч фунтов? Это же… это же чудесно! Прямо гора с плеч свалилась! Скажите, а какова вероятность, что вы их получите? Не хочется тешить себя напрасными надеждами…

По словам Камиллы, вероятность была очень высока.

— Я в этом практически уверен, — заявил Китинг и добавил мысленно: «Чему совсем не рад».

— Значит, вы явились в Лондон не для того, чтобы взяться за старое? Признаться, по слухам, которые до меня доходили, я была готова сделать вывод, что вы забыли обо мне и вашем сыне.

— Я об этом никогда не забуду.

Элеонора поднялась с кресла.

— Что ж, вот и хорошо. Потому что я тоже не забуду того, что у нас с вами было. — Она направилась к двери, потом обернулась и тихо сказала: — Если вам удастся найти для меня деньги, я, пожалуй, начну считать, что вы и впрямь изменились. И тогда, может быть… Ладно, посмотрим.

Минуту спустя Китинг выглянул в окно и увидел, как Элеонора садилась в наемный экипаж. Впервые за шесть лет она почти пообещала, что, возможно, позволит ему увидеться с Майклом. В нем должна была пробудиться надежда, но он не ощущал ничего, кроме отчаяния. Видимо, Бог не лишен чувства юмора, если свел его с женщиной, благодаря которой он сначала стал счастливым, а потом должен был увидеть, как она идет под венец с другим. Вообще-то Китинг ценил юмор. Но только не сегодня утром.

— Мы можем ждать здесь сколько понадобится, — заявила София, поудобнее устраиваясь на жестком и бугристом сиденье наемного экипажа.

Сидевшая рядом с ней Сильви Хартфорд утвердительно кивнула.

— Да, конечно. Я счастлива уже потому, что вырвалась из клуба. Пэнси помешалась на своем лавандовом одеколоне, и теперь вся наша комната пропахла лавандой.

Стало ясно, почему резкий запах лаванды источала и сама Сильви, но Камилла умолчала об этом: слишком много мыслей проносилось у нее в голове и слишком мало подруг осталось, — так что не следовало обижать оставшихся.

— Подождите еще минутку, — попросила она, глядя в сторону Прайс-Хауса через треснувшее стекло в окне наемного экипажа.

Китинг вызывался сопровождать ее на рандеву с лордом Фентоном, но она отклонила его предложение. Его присутствие придавало ей смелости, и рядом с ним любое испытание было легче выдержать, но вчера ночью или сегодня рано утром ее вдруг осенило, и Камилла поняла: удерживая Китинга при себе, она только делала им обоим еще хуже. Ведь ей предстояло выйти замуж за Фентона, а Китинг уедет, вернется в свое шропширское поместье. Да, он уедет, а она останется здесь. Как замужняя женщина. Жена кузена человека, в которого влюблена.