Чернокнижница - Яна Мелевич

А вот где буду я уже понятно. Либо с ним, либо против него — и пророческое видение Эдика станет завершающим актом в этой войне.

— Мы все умрем, — заскулила вновь Олеся.

Через несколько мучительных часов нудного ожидания за мной пришел Михаил Харламов. Он стоял на пороге и радостно улыбался, предлагая пойти с ним на прогулку.

Эйдан Холланд

Солнце неспешно поднималось из-за крыш домов, пробираясь оранжевыми лучами в окна. Они лениво щекотали заспанных питерцев, терроризировали живность и зажигали яркие блики на серых комьях снега по улицам. Именно это время суток по-настоящему раскрывало красоту вечно хмурого города, когда шаловливая горящая звезда выбиралась из темного полотна и освещала все вокруг.

Мегаполис только начал просыпаться, еще не зная, какие трудности принесет новый день.

— Кажется, сегодня снег с дождем, — протянула Бездна и подбросила в руке смартфон Инны, чем напугала трех сизых голубей. Возмущенные птицы с тихим хлопком сорвались с насиженного места, принимаясь кружить неподалеку.

— Отличная погода для масштабных боевых действий, — лениво отозвался я и задрал голову, разглядывая причудливый рисунок облаков на красном холсте. Чарующее зрелище. Особенно там, где краски сгустились, став похожими на разлитую кровь.

— Мир такой беззащитный, — Бездна устремила взгляд вдаль, будто погрузившись в какие-то воспоминания. — Жалкий младенец перед лицом опасности.

— Тебя или моей матери?

— А себя ты уже не рассматриваешь? — полюбопытствовала тьма, наклоняя голову набок.

Черты Инны постепенно расплывались. Стоило чуть дольше задержать взгляд на лице, бывшая подруга Хелены превращалась в бесформенное пятно, умеющее говорить, думать и колдовать. Бездна забирала у Волковой не только личность — безжалостным прикосновением неумелого художника стирала всякую память о девушке.

— Как ты выбралась из ловушки? — спросил я.

— Грабители могил, которым нашептали о богатстве Локреджей, — хмыкнула Бездна, а я в ответ закатил глаза. — Два идиота проникли в гробницу. Их жизненная сила помогла мне пробить заслон, дальше — дело техники.

— Выражаешься, как землянка.

— Так ведь человеческая память отлично помогает освоиться. Сам знаешь.

Я резко повернул голову и уставился в бездонные темные глаза, складывая последние кусочки пазла воедино. Тихий вздох разочарования сорвался с моих губ, когда Бездны безжалостно расхохоталась. Смех напоминал скрежет металла по камню и стал венцом людской глупости. Всех нас.

— Твоя мать удивительна. Тридцать лет таскала из вашего мира артефакты, обменивала души и крала магию. Поразительная наивность: думать, будто за такое ничего не будет.

— Признаться, в перипетиях лжи и интриг даже я запутался, — смахнув с бортика недовольного воробья, устроил на нем пятую точку, продолжая разглядывать рассвет.

Наверное, понимание ценности жизни приходило с такими моментами. Сожаление о потерянном времени на бессмысленную борьбу, бесконечные расстройства от незаконченных дел. Я мысленно прокрутил воспоминания от детства до славных лет инквизиторства и глубоко вздохнул.

Когда мой путь отступника только начался, дорога впереди казалась простой. Убивай во имя чужой славы — будет счастье. На первых порах нас нанял Арден, пожелавший стать великим королем на трех континентах, затем вектор власти сменился в пользу храмовников и мифической веры. Шагая по многочисленным трупам, я изображал праведника, коим не являлся. Откуда бы взяться святости, когда ступени к трону вели через кровавые слезы соперников?

— Миры себя изжили, Эйдан. Ты знаешь, — почти по-доброму улыбнулась Бездна и слегка поморщилась. Все-таки потеря сил сказывалась на бессмертном теле Инны довольно сильно. Оно просто не успевало регенерировать, отравленное ядовитой силой тьмы. — Во время взятия Гандалора люди выносили золото и магические артефакты из горящего города. Пока одни умирали, другие позволяли красть у мертвых. Часть потом ушла к твоей матери.

Все-таки стоило проверить тот шум в лесу. Возможно, нам с Хеленой удалось бы оттянуть мгновение неизбежного угасания человеческой цивилизации. Или нет. Кто же теперь ответит.

— Такое решают боги, — возразил я, и очередной противный смех резанул уши.

— Творцы? И где они? — с легким оттенком презрения выдавила Бездна, а меж губ скользнул раздвоенный язык. — Люди забыли о них, угасли великие создатели. Остался лишь страх, что питает мои силы.

Все живое по итогу умирало — неизбежный процесс. Одни цивилизации сменяли другие, уходили целые эпохи. Такова природа магии, чьи законы незыблемы.

— Сложно, — пробормотал я и наклонил голову набок, продолжая разглядывать невозмутимое выражение лица бывшей подруги Хелены. — Знаешь, я же могу просто объединиться с Лизой. Выкачаем из тебя силу, станем по-настоящему сильными…

— И все равно уничтожите мир, — развела руками Бездна, затем вытянула ладонь, позволяя голубю сесть на нее. Птица едва успела расправить крылья, почуяв неладное, а после превратилась в обычный пепел.

— Мы собирались остановить мою мать, дабы этого не случилось, — напомнил я, непроизвольно потирая грудь и ощущая жжение в том месте, где билось сердце. — Помнишь уговор?

— Странное, кстати, условие, — нахмурилась Бездна, но вместо ответа получила негромкое хмыканье.

— Какое придумал, — протянул сладко, дабы развеять у тьмы любые сомнения, Затем улегся на широкий бортик, разглядывая оранжевое марево, нависшее над городом.

Чувство беспокойства охватило изнутри за драгоценную супругу. Хелена находилась от меня слишком далеко, где-то под плотной завесой. Прикрыв глаза, я попытался прощупать непонятный заслон, но магия не пропускала. Ничего удивительного, что с такими знаниями Лизавете удалось удержать Бездну и спрятать младенца в другом мире. Я себя с этим ребенком никак не ассоциировал, даже не задумывался о причинах такого выбора между близнецами. Мне вообще было плевать на то, кто мои родители. Харламовы и Холланды — редкий тип родни, которую лучше не иметь вовсе.

Наш союз с Хеленой и то больше напоминал семью. Разумеется, с оговоркой на легкую степень сумасшествия обоих супругов.

— Удивительно, — услышал я и прикрыл глаза, не желая откликаться на очередную болтовню с мраком. Бездна успела надоесть разговорами за целую ночь, теперь хотелось отдохнуть перед последним решающим боем.

— Что опять?

— Твоя мать пытается приручить моих тварей при помощи Эдуарда!

Я резко распахнул глаза и коснулся ладонью лица, недовольно простонав.

История моей жизни началась со сделки на две души, незапланированной беременности и смерти Даниила Харламова при загадочных обстоятельствах. Никто из журналистов или полиции не задался вопросом, почему богатая вдова не проронила ни единой слезинки, стоя у края могилы «любимого» мужа, куда медленно спускался гроб. Елизавета Сергеевна равнодушно бросила немного земли на крышку, и с каждым ударом таких комьев все больше отдалялась от кошмаров брачного союза.