Блеск и нищета шпионажа - Михаил Петрович Любимов

работы с наказанным шпионом, как-то само собой разговор перешел на печальную тему предательства, причем не в узком, а в широком смысле: разве мы не предаем чуть ли не каждый день? Не изменяем женам? Не бросаем старых друзей? Не предаем, наконец, самих себя?

Ужасно грустно и не хочется жить и работать. И происходит все это из-за несовершенства хомо сапиенс, возможно, даже у некоторых предательство в крови, как генетический вирус, а вообще это загадка человеческой души, хотя и мерзкая. Философы выпили «creme de menthe», извлеченный из бара. Снова зашла речь о Рептоне, вдруг за эти годы у него накопилось? Возникла ненависть к своим прежним хозяевам? Испарилась вера в коммунизм?

Но по славной английской привычке решили не пороть горячку и еще раз обговорить все детали.

Этот день Рептон запомнил навсегда: как обычно, бил медный колокол — местный будильник, раздражавший всех заключенных. И дальше все шло как обычно и, наверное, до конца дней — неохотный подъем, пять минут стойки на голове, умывание из алюминевого рукомойника, после чего все переливалось из ведра в ночной горшок. Синяя одежда, уже давно выданная взамен «заплатанной», звон дверного замка и хитрая рожа надзирателя, затем выход в коридор для ритуального слива параши.

И так до конца жизни.

После завтрака он отправился в свою лавку, где отпустил табак двум убийцам и одному насильнику, а затем — в швейную мастерскую.

И так до конца жизни.

После работы глоток культуры.

Ребята из «Комитета 100» уже давно гуляли на свободе, их обещания помочь с побегом, по-видимому, оказались пустой болтовней, однако их вспоминали добрым словом и по-прежнему просвещенные узники слушали пластинки с камерной музыкой в небольшом холле тюрьмы, иногда включали магнитофон.

В этот вечер наслаждались Бахом, словно растворясь в органных звуках, забыли напрочь о печальной тюремной доле. И вдруг после этих фуг Рептон понял, что больше не может и не сможет, бездействие невыносимо, ожидание мучительно — лучше смерть.

План уже созрел давно. Рептон решительно подошел к ирландцу и отвел его в сторону.

— Как ваши дела, мистер Брайен? — все звучало очень официально и крайне значительно — ведь они уже давным-давно обращались друг к другу по имени.

— Превосходно, — удивился Брайен.

Он уже чувствовал себя почти свободным: срок шел к концу, скоро он покидал тюрьму для работы на заводе с проживанием в специальном общежитии и разрешением проводить уик-энды в городе (в конце концов, сколько можно мучиться без девочек?). После этого он — вольная птаха.

— Я хотел бы обсудить один важный вопрос, естественно, строго конфиденциально… — начал Рептон витиевато.

Они медленно шли по коридору, шпион держал руки за спиной, он напрягся и не знал, как начать.

— У меня серьезный разговор, — повторил он. — Но сначала две оговорки. Во-первых, сейчас у меня нет денег, но они появятся, когда обо мне будет написана книга. Во-вторых, если вы отклоните мое предложение, — он продолжал сохранять официальный тон, — наши отношения не изменятся и мы останемся друзьями. Однако я прошу вас об одном: некоторое время подумать… хотя бы несколько дней. Я ясно выразился?

— Абсолютно, — улыбнулся Джон, начиная понимать, к чему клонит его приятель. — Я поражен твоей краткостью, недаром наш ирландский гений Шекспир писал, что краткость — сестра таланта.

Разведка — это человековедение, и Рептон уже почуял давно тайное желание Брайена прославиться, сам ирландец не раз признавался ему, что хотел бы написать книгу о нем, выдающемся советском шпионе, он даже любопытствовал по поводу его жизни, но хитрый Рептон избегал разговоров на эту тему, хотя и интриговал Джона, разжигая его интерес.

— Я нахожусь в тюрьме уже четыре года, и меня не обменяют, как Гордона Лонсдейла, на арестованного английского шпиона. Поэтому я принял решение… уйти под собственным парусом. Сможете ли вы помочь мне бежать?

Джон не удивился и слушал с интересом.

Рептон отбросил официальность и заговорил горячо:

— Ты напишешь книгу об этом беспрецедентном побеге, нет сомнения, что она станет бестселлером. И напишешь ее легко: ты — талантливый человек, и главное, ничего не надо придумывать, просто фиксировать все, что с нами произойдет… Впрочем, как мы договорились, хорошо обдумай мое предложение… я не тороплю.

Тонкий психологический ход. Гениальный ход, фактически подарок целого сюжета, который развертывает сама жизнь, дерзко, с острыми поворотами, с захватывающими трюками, а потом ее, живую жизнь, переложить на бумагу. Документальный роман. Такого еще в мире не бывало.

Размышлять — удел слабых трусов, самолюбивый ирландец к таковым себя не причислял, что там размышлять, если и британский суд, и конституционная монархия, и весь истеблишмент — исчадие ада?

— Мне не нужно ничего обдумывать.

— Вот как? Так что же?

— Я твой человек.

Они пожали друг другу руки, светлая минута бытия, когда не существует ничего, кроме человеческого достоинства и — Мужской дружбы, ради этого стоит жить, и верить, и бороться до конца.

План разрабатывали в разных вариациях, вносили коррективы в зависимости от возможных обстоятельств.

Джон переезжал в общежитие (на территории тюрьмы), затем уходил на волю, как же обеспечить контакт? Система связи важна не только в шпионаже, но и в жизни вообще, как часто мы об этом забываем, а потом хватаемся за голову и сетуем о порушенных планах! Ирландец уже подобрал связника, в прошлом взломщика банков и вроде бы надежного парня Эндрю, тот использовался на строительных работах вне тюрьмы, там его мог легко увидеть ирландец, каждый вечер Эндрю конвоировали обратно в камеру. Вариант не самый оптимальный, но лучше ничего не нашлось. Перебрали различные сценарии побега, в любом случае все упиралось в стену, и нужна была веревочная лестница — чуть попроще, чем прыжок в море со скалы, где высится замок Иф. Суббота или воскресенье — именно в эти дни охрана расслаблялась. Сначала остановились на субботе, в два часа Рептон обычно ходил в тюремную библиотеку — хороший шанс, чтобы шмыгнуть в сторону и пробежать к стене, однако опасно: светло, может без труда заметить охрана. Отпал и воскресный вариант во время прогулки. Тут тоже можно было драпануть, но любой уход вызвал бы подозрения самих заключенных. Народ, конечно, подобрался в целом порядочный, но все равно могли и настучать. Подискутировали и снова остановились на субботе: в шесть часов вся кодла уходила в кино, и у Рептона был полный карт-бланш. Веревочную лестницу купить в городе. Деньги. Без них в этом деле не обойтись. Для покупки или аренды автомобиля — не идти же от стены Вормуд-Скрабс пешком, обняв друг друга за плечи