Герои - моя слабость - Сьюзен Элизабет Филлипс

В голосе Джейси звучала такая мука, что Энни, не выдержав, сдалась.

– Ты не обязана откровенничать со мной.

Джейси робко подняла глаза.

– Наверное, я… не умею дружить. Когда я росла, на острове было мало девочек моего возраста. К тому же я не хотела, чтобы кто-то знал о том, что творится у нас дома из-за отца, поэтому отталкивала всех, кто пытался сблизиться со мной. Даже Лизу… С ней мы дружим с раннего детства, но в разговорах почти не касаемся личных тем. Иногда мне кажется, что она приходит сюда только для того, чтобы доложить потом обо всем Синтии.

Энни не приходило в голову, что Лиза может быть шпионкой Синтии.

Джейси потерла больную ногу.

– Мне нравилось проводить время с Риган, потому что та никогда не задавала вопросов. Но она была намного умнее меня и жила в совершенно ином мире. – Энни вспомнила то далекое лето на Перегрин-Айленде. В их компании тихая, молчаливая Джейси всегда держалась в тени. Возможно, Энни и вовсе забыла бы о ней, если б не происшествие в пещере. – Я могла оказаться в тюрьме, – продолжала Джейси. – Каждую ночь я благодарю Бога за то, что Букер Роуз услышал мои крики и бросился к дому. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть в окно, как все было. – Она на мгновение зажмурилась, потом снова открыла глаза. – Нед здорово напился. Он шел ко мне, размахивая пистолетом, угрожая. Ливия играла на полу. Она начала плакать, но Неда это не остановило. Он приставил дуло к моей голове. Не думаю, что он собирался меня убить. Просто хотел показать, кто в доме хозяин. Но я не могла выдержать истошного крика Ливии. Я схватила его за руку и… Это было ужасно. Он выглядел таким удивленным, когда раздался выстрел… будто не мог поверить, что сила уже не на его стороне.

– Ох, Джейси…

– Я не знала, как заговорить об этом с Ливией. Всякий раз, когда я пыталась, она убегала. Потом я прекратила попытки, надеясь, что все забудется.

– Ее нужно показать врачу, – мягко заметила Энни.

– И как прикажете мне это устроить? На острове нет специалистов, но даже если бы мне удалось договориться с доктором и отвезти Ливию на материк, мне это не по карману. – Джейси поникла, будто признаваясь в своем поражении. Казалось, она вдруг состарилась на добрый десяток лет. – Ты единственная, с кем она подружилась после смерти Неда.

«Ливия подружилась не со мной, – мысленно возразила Энни. – Она привязалась к Плутовке».

Глаза Джейси наполнились слезами.

– Поверить не могу, что обидела и тебя тоже. После всего, что ты для меня сделала.

Тут в комнату вбежала Ливия, положив конец разговору.

После ухода Энни Тео перебрался в гостиную, но перемена обстановки не помогла: работа не шла. Проклятая жертва не желала умирать.

Нарисованный Энни мальчишка смотрел на него с листа бумаги. Тео с одобрением окинул взглядом большие мужские часы на детском запястье, непослушный вихор на макушке и озабоченные морщинки у парнишки на лбу. Энни невысоко ценила свой художественный талант, а напрасно. Возможно, великим мастером она бы не стала, но из нее вышел бы великолепный иллюстратор.

Мальчишка покорил его с первого взгляда. Яркий образ ожил, завладев его мыслями, словно один из персонажей, созданных его писательской фантазией. Неожиданно для себя Тео ввел в свой сюжет нового героя – двенадцатилетнего паренька по имени Диггити Свифт, перенесшегося из современного Нью-Йорка на улицы Лондона девятнадцатого века. Диггити должен был стать очередной жертвой доктора Квентина Пирса, но мальчишка оказался на редкость увертливым и живучим. Ему, в отличие от взрослых товарищей по несчастью, всякий раз удавалось ускользнуть от жестокого убийцы-психопата. И вот теперь взбешенный Квентин, обуянный жаждой крови, поклялся стереть с лица земли маленького паршивца, подвергнув его сперва самым изощренным пыткам.

Тео с самого начала решил не описывать смерть мальчика. В «Санаторий» он, возможно, и включил бы подобный эпизод, но на этот раз у него не хватало духу. Он решил, что достаточно будет упомянуть вскользь о запахе, шедшем из печи булочника.

Но хитроумный мальчишка, похоже, вовсе не собирался умирать. Угодив в чужой, незнакомый мир, да вдобавок в далекое прошлое, он умудрялся выпутаться из самых безнадежных обстоятельств. Причем проделывал это в одиночку, не прибегая к помощи социальных служб и органов опеки, обходясь без взрослых, не говоря уж о мобильном телефоне и компьютере.

Поначалу Тео не мог понять, откуда у мальчишки взялись таланты супермена, но потом его осенило. Видеоигры. Проводя целые дни за видеоиграми, пока его трудоголики-родители, типичные представители среднего класса, покоряли Уолл-стрит, Диггити натренировал мгновенную реакцию, развил дедуктивные способности и научился не терять голову в экстремальных ситуациях. Мальчишка был напуган и все же не сдавался.

Прежде Тео не выводил детей в своих романах и теперь проклинал в душе эту глупую затею, жалея, что связался с Диггити. Недовольный собой, он одним щелчком клавиши стер все, что успел написать за два часа работы. В конце концов, он писал роман не о мальчишке. Пора было брать дело в свои руки, пока маленький поганец не начал, чего доброго, вертеть им, как пешкой.

Вытянув ноги, Тео задумчиво поскреб подбородок. Энни снова заполнила коробки, но не вынесла их из гостиной. Безнадежная мечтательница, она витала в облаках среди радуг. Тео не верил, что Мария оставила дочери что-то стоящее.

Впрочем, стоило ему появиться рядом, и Энни спускалась с небес на землю. Тео дорого бы дал, чтобы она перестала дразнить его возможной беременностью или хотя бы намекнула, когда будет знать наверняка. Его жена не хотела детей, и, как оказалось, это было едва ли не единственным, в чем их взгляды совпадали. От одной мысли о том, чтобы снова взвалить на себя ответственность за другое человеческое существо, Тео покрывался холодным потом. Нет, он скорее приставил бы к виску пистолет.

Он почти не вспоминал о Кенли с того вечера, когда рассказал о ней Энни, и это его тяготило. Энни, добрая душа, хотела избавить его от груза вины за смерть жены, но она ничего не понимала. Тео нуждался в чувстве вины. Оно давало ему силы жить с самим собою.

В понедельник утром Энни с трудом выбралась из постели. Еще не рассвело, она рассчитывала неспешно собраться и позавтракать перед выходом в море на судне Наоми. Но не успела Энни пройти и трех шагов по комнате, как внезапная мысль заставила ее подпрыгнуть на месте, сонливость будто рукой сняло. Выйти в море на судне Наоми? Застонав, Энни уткнулась лицом в ладони. О чем она только думала? Нет, она вовсе не думала! В том-то и беда. Энни никак не могла отплыть вместе с Наоми. Похоже, мозги у нее окончательно скисли. Как только «Венерин башмачок» покинет гавань, она официально окажется за пределами острова. Энни совершенно упустила из виду это важное обстоятельство. Судно стояло на якоре у Перегрин-Айленда, отплывая и возвращаясь каждый день, это ее и сбило с толку. Вдобавок в последнее время в голове у нее творилось нечто невообразимое. Должно быть, она и впрямь ждала ребенка. Как еще объяснить столь вопиющий просчет?