Залив белого призрака - Николай Дмитриевич Бойков

вина из пустых бутылок. — Она улыбнулась. — Я забежала от дождя спрятаться. Ещё темно было. Ты даже не сопел. Я испугалась — жив ли?

— Я робо… — он смутился и смолк, неожиданно все вспомнив — утюг, двух бродяг, девочку и такси. Сон?

— Где моя сумка?

— Эта? — она подвинула к его ногам.

Он открыл сумку, но не увидел того, что хотел найти.

— Где моя голова?

— Замаялся, мальчишечка. — Женщина потянулась к нему. — Совсем голову потерял, глупенький… И не бритый? — провела ладонью по его щеке.

Финку показалось, что опять пошёл дождь. Он посмотрел вверх:

— Дождь?

— Это слёзы твои.

— Что такое слёзы? — он следил за движениями её губ, как под гипнозом.

Она ответила ему губами:

— Это когда хорошо.

— Как хорошо?

— Жить хочется…

По крыше застучали частые капли.

Финк закрыл глаза, будто видел что-то внутри себя.

— Ты знаешь, какой я внутри?

— Что, бесконечный как Космос?

— Откуда ты знаешь?

— Смешные вы, мужики, когда плачете. Вставай! Покажу тебе весну в звуках дождя…

— Весны в звуках дождя не бывает.

— А ты прислушайся!

— Я не верю, что всё продаётся! Полиция должна защищать…

— Ну, и молодец. За это я и хочу тебя поцеловать. Можно? Целует.

— Я робот… Мы где?

— В сарае. В звуках дождя мы летим в Космосе. Слышишь?

— В сарае?

— Ты зануда? Что ты всё переспрашиваешь?

— Что такое зануда?

— Туповат ты, друг сердечный!

— У робота нет сердца.

— Помолчи, а? Имей совесть.

— У меня нет совести.

— А женщину защитил?

— Это Программа во мне: слабых всегда защищают. Правило мира.

Женщина гладит и уговаривает:

— Такой правильный, что ли? Мужичо-ок! Соглашайся со мной, а? Тебе хорошо будет… Сердце в тебе стучит, совесть тебя волнует, а целоваться совсем не умеешь, дурашка. Я буду учить тебя, хоть ты обманщик. Ты зачем притворяешься? Тянет к женщине? Тянет правило твоё? Женщину ты не обманешь?

— Обманывать — плохо.

— Все-то ты понимаешь, ухажёр ночной. А чуть-чуть обмануть — весело… Поиграй со мной! Скажешь «миленькая», и я улыбнусь тебе. Обмани меня, миленький. Тихо-тихо скажи… Слышишь, сердце стучит?

— Моё?

— Твоё! Не дрожи так. Слушай сердце в себе. Сердце плохого не скажет.

— Сердце не может сказать!

— Тсс! Слышишь рядом стучат?

— Кто?

— Твоё и моё. Дай ладошку сюда. Которое хочешь? Выбирай! Так и умрём… Я — с твоим, ты — с моим… Финик мой! Сердце в ладошке…

— Я робот, а чувствую себя муравьём? Роботом Космо-са…

Она рассмеялась:

— Час-туш-ка-а! — Поёт. — Я согласна с муравьём, если в нём большой объём. Шевелит как нервами муравей антеннами… Шевели клешней, чуток, проникай в меня, милок. Будем делать вместе жизнь, крепче лапками держись… Весело-оа!

— Почему весело?

— Господи! Научи ты его помолчать!

Она навалилась трепещущим телом и прижалась щекой. — Финку стало больно. Он не мог понять, что это за сигнал и откуда он:

— Мне больно!

— Где? — Финк показал рукой на больное место.

Она рассмеялась, совершенно счастливая:

— Вот это фингал!

— Что такое фингал?

— Фонарь под глазом!

— Откуда? У меня не было там фонаря. Зрительные сигналы поступают прямо в блок аналитики ролевых ситуаций. Я — робот… — он вдруг забыл слова текста…

— Это тебе вчера хулиганы с улицы орден на глаз навесили.

Опять запела весело. — Не умелый смелый мой больно стукнулся скулой! Ой-ой, милый мой! — Перешла на шепот. — Не сердись… Дай больное поцелую… Слышишь, дождь кончился? — Она поднялась и подошла к выходу. — Смотри, как светло стало! — Распахнула дверь. Оглянулась и позвала: пойдём? — Он встал, подошёл, сморщился. — Что, болит ещё?

Он хотел сказать «Да», но что-то внутри удержало, и он гордо сказал: — Нет!

Она рассмеялась:

— Мужи-ык! Болит, значит живой. Глянь! Луна днём смешная и маленькая — пушинка в дырочках. Космос над нами чувствуешь? Выпрыгивай из звездолёта! Выходи на Землю!

Финк посмотрел на небо, на белый кружок луны, но чувствовал только тоску и растерянность.

Выходить из сарая под звёзды показалось опасно: сарай ограничивал, но не кричал, звёзды были знакомы, но что-то приказывали. Ему захотелось свободы от всех, захотелось бежать…

— Куда? Катастрофа, — прошептал он. — Катастрофа идёт на Землю!

— Кто идёт? — Женщина не понимала его неуверенных полушагов. — Ты про тех дураков ночных? Они не придут… Выходи-выходи, смельча-ак…

Дверь звездолёта заскрипела, запела, успела… Закрылась.

Земля уносила сарай, вращаясь в пространстве. Финк вспомнил чьи-то слова о течении, о женском коварстве, осторожную власть гравитации… Что-то надо было записать на память… Давно не вызывает Центр. — Я Финк, лучший… — Он опять забыл текст.

С ветки упала на нос ему капля. Робот испуганно вздрогнул. — У меня есть нос? — Он ощупывал лицо пальцами и неожиданно рассмеялся.

— Ты о чём, Финик? Весело? Я буду называть тебя — Финик. Можно?

— У меня есть нос? — Он посмотрел по сторонам. — Весело… — повторил её слово.

— Ох, как глаза у тебя засветились, Фини ст ты мой! Я назвала тебя — Финист. Ты понял? У тебя глаза сейчас ясные-ясные…

Этими глазами он видел мир впервые. Женщину, которая улыбалась. Улицу и людей. Несколько сосен и огромный платан. Жёлтый лист медленно поворачивал бок, коричнево-жёлтый. Голубь махал крыльями, выбирая, куда ему сесть, и косил глазом. Воздух от крыльев дунул прямо в лицо и напугал: Фыррр-фу-у! Собака остановилась у светофора, взглянула на Финка, как на человека, и смело пошла на зелёный свет.

«Я вхожу в море людей? — удивился Финк, — почему я перестал бояться?» — Он вспомнил слова контрабандиста: «В море святых нет. Все — грешные… Наше течение правильное, а слова — тёплые…» Подумал: «Я — живой?». Спросил громко:

— У меня есть лицо? Я тоже могу улыбаться? — Женщина его не услышала, но кивала головой согласно, и это ему не понравилось: «Не расслышала, а соглашается. Вот все они люди такие… От этого им катастрофа…»

Женщина опять повернулась к нему и взяла за руку:

— У тебя хорошая улыбка, — сказала.

Он кивнул и прошептал совсем тихо:

— Я улыбаюсь? Я становлюсь человеком? Зачем? Что мне делать? Как быть? Катастрофа?!

— Не мучься, дурачок. Главное — ты не один будешь.

— Как это — не один?

— Со мной… Один ум — хорошо, а два — лучше…

— У вас что — коллективный ум?

— Конечно. Один пошёл, а все за ним…

— Куда пошёл?

— Какая разница. Не задавай лишних вопросов. Будь проще.

Финк вспомнил Петруху, и ему захотелось стать проще и без проблем: «А зачем мне сейчас катастрофа? Какое мне до этого дело?». Ему захотелось выбросить мысли из головы или взять и забросить голову в море… В этот момент он ударился лбом в столб, звонко и больно.