"Матросская тишина" - Борис Седов

Грек невидящим взглядом смотрел в пространство. Вдруг он вспомнил день своего выхода из СИЗО и свой звонок на автоответчик питерского УФСБ. Если ему не изменяет память, Киржач приказал своему телохранителю набрать этот номер позже и выяснить, действительно ли там живет некто с таким именем. Положительный ответ автоматически отводил любые сомнения. Но если соединение всякий раз происходит лишь с автоответчиком, это означало, что Артем успел кого-то о чем-то предупредить. Со всеми вытекающими для него последствиями…

Удивительно, но у него эта накладка напрочь вылетела из головы. Но и сам Киржач больше не напоминал о том звонке. Объяснений этому могло быть только два: или повторная пробивка номера не состоялась, или… или произошло чудо, и Максу или кому-то из его мужиков удалось просчитать ситуацию и в нужный момент вместо тупой машины ответить живым голосом и сказать нечто, заставившее хитрого и ушлого телохранителя Витька успокоиться самому и успокоить босса. Единственное, чего не могли знать Макс и его орлы, – это имени «соседа», названного Артемом Киржачу… У Артема немного отлегло от сердца. Значит, Лакин понял, о чем речь, и Анюту с ребенком уж всяко убережет от лап Киржача…

В дверь кабинета постучали, скрипнули петли. Грек открыл глаза. На пороге стоял стройный чернявый мужчина лет сорока, в дорогом кашемировом пальто с шелковым кашне. В руке его находился чемоданчик. За спиной возвышались два гоблина.

– А, Зиновий! – расплылся в улыбке Киржач и жестом поманил гостя. – Заходи. А комсомольцы твои пусть пока за дверью постоят. Нечего им, убогим, барские разговоры подслушивать. За моих бультерьеров не беспокойся, они в курсе темы. Кстати, – Виктор Анатольевич мельком взглянул на всех присутствующих, – знакомьтесь. Руководитель кредитного отдела «Маэстро-банка» Зяма Пургель. Мой старый друг и партнер по бизнесу. Еще с тех давних пор, когда рынок алкогольной продукции был в этой насквозь проспиртованной стране непаханой целиной!

Банкир оглянулся на мордоворотов, кивнул, вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Как деловой человек, он не стал тратить время попусту, положил несгораемый кейс на стол, открыл замок и откинул крышку, демонстрируя содержимое – ровные ряды перетянутых кассовой лентой долларовых пачек. Сообщил сухо, по-канцелярски:

– Как договаривались, Виктор. Ровно два миллиона баксов наличными. На три часа. Под двадцать пять процентов. Я договорился с управляющим, он в доле. Но я все равно сильно рискую. Если Бегемот узнает, что мы решились на такую рискованную авантюру, мне… – запнулся клерк. На его высоком лбу проступили три глубокие морщины. – Однако двадцать пять процентов за три часа – это очень большая прибыль. Полмиллиона долларов… Скажи, ты не передумал брать этот кредит? Если откажешься, я пойму. И немедленно увезу деньги обратно в депозитарий. Потеря столь огромной суммы нам троим – тебе, мне и Гофману – будет стоить жизни.

Артем видел, как банкир буквально физически разрывается между страхом за свою шкуру и безграничной алчностью. Действительно, заработать двести пятьдесят штук бакинских за полдня нервотрепки – это чертовски хороший бизнес. Но и ставить на карту собственную жизнь – страшно.

– Не волнуйся, ребе, все под контролем! – небрежно отмахнулся Киржач, приятельски обнимая клерка за плечи. – Просто расслабься и получай удовольствие от зрелища. – Он подвел его к окну и отдернул штору до упора. – Готов спорить, ты никогда еще не видел своими глазами ничего подобного! А?!

– Только по телевизору, – вздохнув, признался Пургель, с интересом разглядывая клетку и собирающихся вокруг нее зрителей и азартных игроков на черном тотализаторе. – Значит, берешь? – Взгляд карих глаз Зямы скользнул на подельника и на миг стал колючим и испытующим.

– Я не привык делать резкие рокировки по ходу игры, друг мой. – Киржач цокнул языком и нарочито медленно покачал головой. – К тому же ничего не изменилось. Я по-прежнему уверен в победе на девяносто девять и девять десятых процента! Кстати, скажи-ка мне по секрету, как старому товарищу по водочным махинациям, – Виктор Анатольевич позерски наклонился к самому уху Пургеля и, подмигнув, спросил достаточно громко, чтобы слышали все: – Ты в своей умной голове уже наверняка прикинул, на что потратить такую кучу денег. Ну, не ломайся как целка, колись!!! Я же тебя, прохвоста, как залуп… как облупленного знаю!!! Ну не мог ты, сын торговца шнурками и учительницы математики, родившийся с крохотными бухгалтерскими счетами в загребущих ручках, не разложить все загодя по полочкам, хоть убей меня – не поверю!!! Что глазенками елозишь, морда продувная, угадал я, м-м?!

– Угадал, угадал, – вынужден был нехотя признать чуть растянувший уголки губ клерк. – Я хочу добавить эти деньги к тем, что уже удалось собрать, послать на… все четыре стороны Бегемота, вместе с его сраным банком и хроническим геморроем, и открыть собственную риэлтерскую фирму, специализирующуюся на недвижимости за рубежом. Штучная работа, но зато прибыль… Да и просто менять квартиры в Москве и Питере на жилье в Хайфе и Берлине – это… – Пургель мечтательно вздохнул, на миг закатив глазки к потолку.

– Не сомневаюсь, ты все три тысячи раз просчитал. А потом еще две тысячи раз перепроверил. Значит, дело действительно стоящее. Короче, Склифосовский. Доставай трубку и прямо сейчас заказывай ужин в «Праге», – Киржач похлопал Пургеля по плечу и ощерился еще шире, во все тридцать два голливудских белоснежных зуба. – Потому что сегодня вечером у нас с тобой будет грандиозная пьянка, а завтра с утра у тебя появится реальная возможность подать учредительные документы, которые, бля буду, уже давно готовы и ждут своего часа в одном из сейфов! Я гарантирую! Верно, Грек?! – И бывший чиновник подмигнул развалившемуся на стуле, внешне совершенно спокойному Артему. – Зададим жару черномазым?!

Грек посмотрел на убийцу своего отца и сестры таким тяжелым взглядом, что Киржач мгновенно спал с лица, перестал улыбаться и отвернулся. И, как ни в чем не бывало, с фальшивой резиновой улыбочкой на роже продолжил ездить по ушам подельника, который в погоне за сладкой халявой пошел на преступный сговор с больным на голову.

Вскоре пришел сопровождаемый сразу четырьмя вооруженными охранниками кассир от тотализатора, судя по невозмутимому виду – заранее предупрежденный об огромных размерах ставки. Он достал из своего объемного кейса крохотную счетную машинку, вскрыл все банковские упаковочные ленты, не обращая никакого внимания на кривую ухмылку и демонстративные охи-вздохи стоящего над душой Пургеля, выборочно проверил на подлинность по одной купюре из каждой пачки, пересчитал всю сумму на машинке, занес данные ставки в портативный ноутбук, вместо букмекерской квитанции выдал Киржачу номерной жетон с микрочипом и испарился вместе с баксами, напомнив напоследок, что в случае успеха «господин Иванов» получит выигрыш более чем в десять миллионов.

Еще через десять минут огромный цех всколыхнулся, раздались крики, вопли, возгласы и аплодисменты собравшейся вокруг клетки с бойцами толпы. Рефери в попугайской полосатой футболке объявил начало первой схватки. Сошедшихся в драке без правил гладиаторов звали, как всегда, броско и мистически, – Дракон и Кровавый Папа…