Порочный договор - Василина Лебедева

– Зачем? – Лика вздохнула, останавливаясь на пешеходной дорожке. Их огибали спешащие по своим делам люди.

– Лик, да я так, просто думал, пообщаемся напоследок, да и если честно – хотел вытянуть у тебя адрес твоей почты, в соц. сетях ты так давно не появлялась, что… В общем мы могли бы просто общаться, переписываться.

Парень поймал ладонь Милолики, пожал её.

– Виталь, ни к чему это всё, – Лика попыталась улыбнуться и не знала – получилось у неё это или нет. – Мы всё равно больше не встретимся. В этот город я не вернусь, так что прости, пожалуйста. Я, знаешь, – она вздохнула и сделала к парню шаг, искренне улыбнулась: – желаю тебе встретить девушку, очень, очень хорошую и чтобы ты был с ней счастлив. Всем сердцем тебе желаю, – приподнявшись на цыпочки, коснулась в лёгком поцелуе его щеки, и резко отстранившись, быстро поспешила прочь.

– А я уже встретил и полюбил, – проговорил грустно парень, провожая печальным взглядом хрупкую фигурку с белокурыми волосами.

Все вопросы были решены, а Милолика всё ждала. Ждала, не зная чего, но заставляя себя каждый день что-то делать, решать вопросы. Она всё ещё надеялась на какое-то чудо, но его так и не произошло.

– Что ж, Милолика Ярославна, – Антон в этот раз пригласил Лику в тихое, уютное кафе, где из-за разгара рабочего дня не было посетителей кроме них, – мне, к сожалению, уже пора покидать этот город и если у вас остались ещё какие-либо вопросы…

– Нет, – покачала головой Милолика. – Спасибо вам огромное. Вы мне и сестрам очень помогли, – тихо говорила девушка, так и не притронувшись к чашке с кофе и выпечке заказанной Антоном.

– И во время…– Лика сглотнула: – во время моего пребывания в доме Амирханова вы мне оказывали неоценимую поддержку, – уже с трудом закончила Лика.

– Я очень рад, что мог быть вам полезен. Мне было приятно с вами общаться, и знайте – мой номер телефона неизменен и вы в любой момент дня и ночи можете позвонить мне. Впрочем, как и Зейнаб Аслановне. И я даже настаиваю, чтобы вы звонили! Ну а сейчас, извините, но мне пора, до отлёта осталось совсем немного времени, – Антон поднялся и, встретившись с потушим взглядом Милолики, не выдержал – отвёл глаза в сторону. Ему до ужаса было жалко эту девочку, которая после расставания с Амирхановым превратилась в тень, но он никогда не лез в дела своего работодателя, поэтому только промолчал.

– Вы улетаете? Куда? – сипло спросила Лика.

– В Пекин. В этот раз надолго – год, может больше, пока не закончится строительство гостиничного комплекса и пока Рустам Дамирович будет там.

– Рустам, – вытолкнула Лика, – он в Пекине?

Антон, отвлёкшись на зазвонивший телефон, кивнул и бегло, не задумываясь, просто автоматически ответил:

– Да. Уже две недели как, а я вот подзадержался.

Лика успела отвернуться в сторону, прежде чем Антон посмотрел на неё. А когда поднялась вслед за молодым мужчиной, прикусила щёку изнутри так, что боль отрезвляющей волной прокатилась по горлу, сдержав всхлип отчаяния, который едва не вырвался у Милолики.

Она что-то ответила и даже смогла спокойным шагом выйти на улицу вслед за Антоном, пожала его тёплую ладонь и, развернувшись, пошла в сторону.

Шаг… вдох…шаг… выдох…

Идти, не упасть, не завыть от накатившего осознания, что это окончательно, что нет больше надежды…

«Уехал! Он уехал! Он бросил, оставил меня! Не нужна я ему!» – билось раненной птицей в голове Милолики.

А она ведь надеялась, каждую душераздирающую ночь полную воспоминаний, давила в себе веру в то, что вот сейчас настанет миг и раздастся в пустой квартире дверной звонок, а там, за дверью ОН.

Девушка шла, покачиваясь как пьяная, не замечая, что вошла в парк и бредёт по одной из дорожек. Вскинула голову к голубому в перьевых облаках небу. Истерично рассмеялась, вспомнив слова мамы о том, что любовь – это самое прекрасное, чистое, невероятное чувство.

– Нет, – мотнула головой и сквозь всхлип прошептала: – любовь – это ад! Мамочка, как же ты ошибалась! Ведь это боль, отчаяние, это самое страшное чувство! Как же мне дальше жить? Мама как? – шептала с надрывом Лика, глядя в небо, чувствуя, как её внутренности выворачивает от безысходности, от невозможности что-либо изменить, выдрать из себя эту вопящую обречённость.

Покачнувшись, пошла дальше и растерянно осмотрелась, когда выйдя из парка, случайно столкнулась со спешившей куда-то женщиной. Взгляд Милолики проскользнув по окружающим домам, остановился на одной из высоток. Девушка немигающим взглядом смотрела на крышу высокого здания и страшная мысль в этот момент пришла ей в голову:

«Вот же! Можно просто сделать шаг в бездну и не будет больше мучений, страданий! Один маленький шаг и… свобода!»

И ноги сами двинулись в сторону многоэтажки, пока её кто-то не толкнул в сторону, отчего она, упав, оцарапала об асфальт локти.

– Совсем дурная, что ли? – над девушкой навис незнакомый мужчина яростно сверкающий глазами. Ухватил Милолику за плечи, вздёрнул, поставил на ноги, – Ты какого хрена по сторонам не смотришь? Ещё секунда и валялась бы под колёсами!

И тут Лика осмотрелась – не замечая ничего и никого вокруг, она вышла на проезжую часть и видимо вот этот разъярённый мужчина спас ей жизнь, оттолкнув в сторону от проносящихся мимо автомобилей.

– Смотри куда идёшь, а не витай в облаках! – выговаривал незнакомец, взмахивая от негодования руками, – Подумала бы о родителях! – кинул он ей напоследок и, развернувшись, ушёл, а Милолику будто ледяной водой окатили.

Задрожав всем телом, нервно заозиравшись, обхватила себя за плечи и, стуча зубами от пережитого шока, посмотрела в сторону высотки.

«Господи! Что же я творю! – мелькнула у неё мысль. – Как же я могла даже подумать о таком! Боже, прости! Господи! Мамочка, папа – простите! Какая же я дура!» – Лика торопливо направилась в противоположную сторону от многоэтажки. Перешла на бег и тяжело дыша, остановилась, когда на глаза попалась стоянка такси. Сжав кулаки, сузила глаза и с мыслью: «Я смогу! Мне есть ради чего и ради кого жить!» – направилась в сторону автомобилей.

Рустам знал, что первое время в Пекине будет тяжело, но его устраивал и отчасти радовал бешеный график работы, в который он погрузился с головой.

Только полностью выматываясь, не давая себе отдыха, он мог не думать о Милолике, мог, просто рухнув на постель, провалиться в сон. Вот только ночи не приносили покоя, не просыпался Рустам отдохнувшим и полным сил, нет – он просыпался изнемождённым и с болезненной эрекцией.

Каждой ночью, в каждом сне была она. Его девочка, его котёнок, его ангел с васильковыми глазами.

В каждом сне смотрел как она, кончая, прикрывая свои потрясающие глаза, выгибается дугой. Каждую ночь она опустившись на колени и выпятив аппетитную, обнажённую попку ласкает его ртом, а после ластится к нему, сама тянется за поцелуем.