Желание - Аманда Квик

Гарет обнял ее пушистую голову и воззвал небеса даровать ему силы сдержаться.

— Я бы не хотел, чтобы вас утомил этот сложный вопрос, мадам.

— Что вы! Я никогда не устану исследовать его!

И вдруг она быстро наклонилась и поцеловала наконечник его копья.

— Адская смола! — Он был так ошеломлен, что вскочил.

— Неужели я побеспокоила вас, милорд? Или вам не нравится тема беседы?

Он откинулся на локти:

— Во имя всего святого, скажите, что, по-вашему, вы сейчас делаете?

— Подробнейшим образом исследую интересующий нас вопрос. Я вдумчивый исследователь, не забывайте, милорд. — Ее маленький язычок снова коснулся его плоти и заскользил по ней — теплый, влажный, соблазняющий. — У вас есть возражения?

Гарет со стоном упал на подушки:

— Нет, мадам. Мне остается только надеяться, что вы не упустите ни одной детали.

— Я попытаюсь быть как можно внимательнее.

…Ну вот, это гораздо лучше скучной беседы о супружеских отношениях, удовлетворенно подумал Гарет. Он выбрал правильную тему.

Было уже очень поздно, когда Гарет решил, что Клара, наконец, уснула. Только тогда он позволил себе поразмышлять над тем мягким, осторожным вызовом, который она снова бросила ему.

Чего вы боитесь, милорд?

Даже если бы он и был готов показать ей свою слабость, он все равно не ответил бы. Потому что у него не было ответа.

Теперь у него было все, за что он боролся всю свою жизнь. Собственные земли, жена, дом… Но чего-то очень важного все-таки недоставало. Он и сам еще не понимал, чего именно, но чувствовал, что только Клара может помочь ему это понять.

Каким-то необъяснимым образом Гарет знал, что он должен всеми силами привязать ее к себе.

— Мне кажется, она предчувствовала свою смерть, — вдруг раздался из темноты голос Клары. Он повернулся, обнял ее и притянул к себе.

— Ты сегодня собираешься спать?

— Ну разумеется, — зевнула Клара. — Должна же я отдохнуть. Нам предстоит утомительная ярмарка.

— Кто предчувствовал свою смерть? Отшельница?

— Да. Вообще-то она часто предсказывала горести и несчастья. Но на этот раз, к сожалению, оказалась права. — Она прижалась к нему. — Как ты собираешься найти убийцу?

— Так же, как всегда. Устрою засады.

— Засады?

— Убийца не сумел украсть то, что хотел, поэтому вполне может вернуться. И мы должны быть готовы к встрече.

— Каким образом?

Гарет пожал плечами:

— Каждую ночь я буду выставлять стражников вокруг монастыря и прикажу им прятаться в тени. Они сразу заметят, если кто-то попытается забраться по стене или пройти через ворота.

— Чудесный план, милорд.

Он едва не улыбнулся, услышав искреннее восхищение в ее голосе. Есть люди, которым легко доставить удовольствие. Они так мало требуют от ближних, что рады любой похвале…

— Спасибо тебе.

— Но почему убийца — мужчина?

Он вспомнил темные полосы на шее отшельницы.

— Конечно, очень сильная женщина вполне могла бы задушить Беатрису. Но вряд ли она сумела бы отнести тело обратно в келью. А тело именно несли.

— Да… Если бы ее тащили, то остались бы следы на клумбах.

— Или на камешках дорожек.

— Вы очень наблюдательны, милорд.

— Для тупоголового грубого рыцаря?

— Прекрати! — Она закрыла ему рот ладошкой. — Я никогда тебя так не называла.

— Тогда извини. Я что-то перепутал. И как мне только такое могло прийти в голову.

— Хватит смеяться надо мной! С меня уже довольно.

— Слушаюсь, мадам.

Несколько секунд она помолчала, потом, вздохнув, продолжила:

— Трудно представить, что кто-то мог убить безобидную старую Беатрису.

Годы борьбы с жестоким врагом пронеслись перед мысленным взором Гарета.

— К несчастью, это как раз очень легко себе представить. Вопрос лишь в том, зачем?

— Чтобы украсть книгу?

— Книги, конечно, сокровища, но только для ученых. Сомневаюсь, что среди них найдется много таких, кто отчаялся бы на убийство ради обладания любопытным фолиантом. К тому же не забывай: Желание — очень удаленный маленький остров… Кто стал бы специально плыть сюда для кражи?

— Многие ученые подвергаются смертельной опасности, колеся по дорогам Италии и Испании в поисках редких книг. Мой отец погиб, отправившись в Испанию за бесценными арабскими трактатами.

— Это я как-то упустил из виду. Ты права. Сэр Хамфри рисковал жизнью, собирая книги. Вполне возможно, что кто-то приготовился сделать то же самое.

— Только в такие минуты, — уныло посетовал Николас, — я понимаю, чего лишился, проиграв руку леди Желания. Надеюсь, ты-то хоть понимаешь, как тебе повезло?

Проследив за его взглядом, Гарет увидел Клару, оживленно беседующую с купцом возле полосатого бело-желтого шатра. По обрывкам долетающих до него фраз было ясно, что жена заключает огромную сделку. Судя по всему, Клара была очень довольна собой.

— Да. — Гарет с трудом отвел от нее взгляд. До чего же она сегодня красивая! Теплая и яркая, как весенний день. Глаза оживленно сверкают, а руки грациозно порхают по воздуху, жестами подчеркивая значимость слов. Несколько блестящих темных прядей выбились из-под желтой сетки на ее головке. — Я не из тех, кто принимает как должное подарки судьбы.

— Одной этой сделкой она озолотит тебя! — завистливо крякнул Николас, отпивая огромный глоток вина из кружки. — А впереди еще целых два дня. Еще до окончания ярмарки ты станешь богаче, чем этот купец.

Гарет знал, что сосед имеет в виду торговца, специально прибывшего из Лондона для покупки Клариных духов. Это был приземистый, крепкий человечек средних лет. Его хитрые, пронзительные глазки загорались искренним удовольствием, когда случалось найти продавца, равного ему по уму и проницательности. Купец был одет в богато расшитый шерстяной камзол. Мех и бархат оторачивали его шапку и полы плаща, а толстые пальцы были унизаны золотыми кольцами.

Чуть поодаль, возле шатра в зеленую и белую полоску, стояла Джоанна, продававшая свои восхитительно расшитые мешочки с благовониями и подушечки, набитые ароматной смесью различных трав и цветов. Как раз сейчас возле нее задержались двое купцов, и вид у Джоанны был ничуть не менее довольный, чем у Клары.

Ульрих вместе с еще одним рыцарем слонялись от шатра к шатру, жевали горячие пироги и зорко следили за столами, где были разложены товары острова Желание. Воры и карманники, как всегда, были столь же неотъемлемой принадлежностью большой ярмарки, как и торговцы вразнос, купцы, менестрели и акробаты.