Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

разглядывал новое пополнение рода, и снова все гадали, на кого похож мальчик.

— А как вы его назовете? — спросила вдруг Габриэлла.

— Мы хотели дать ему имя, похожее на имя Калеб, но еще не придумали какое, — ответил Доминик.

— Батюшка, простите меня, но я уже знаю, как будут звать моего сына, — вдруг твердо сказала Виллему. — И никто, даже Доминик, не заставит меня переменить решение. У меня есть на это свои причины. Только, к сожалению, это имя имеет мало общего с именем Калеб.

— Как же ты назовешь нашего сына? — спросил Доминик. — Ты ничего не говорила мне об этом.

— Его будут звать Тенгель, — сказала Виллему тоном, не терпящим возражений.

Все растерялись.

— Но?.. — начала было Габриэлла.

— В нашем роду был Тенгель Злой, — сказала Виллему. — И был Тенгель Добрый. Оба они несли на себе проклятие рода. Теперь у нас будет Тенгель Третий. Нам нужен обыкновенный человек по имени Тенгель. Свободный и счастливый!

Все согласились с этим, хотя многое им было неизвестно.

Больше всех радовался Бранд, который знал Тенгеля Доброго и никогда не мог забыть его.

— Я уверен, что мой дед был бы этому рад, — растроганно сказал он. — Правда, дед считал, что никому не следует давать это имя, потому что оно приносит горе, но это неправда! Сам он был очень счастлив в семейной жизни. И сейчас был бы горд, что младенца назвали в его честь.

Виллему была с ним согласна.

— Не одолжишь ли мне моего сына? — с иронией спросила она у Доминика, который не мог на любоваться на шедевр, созданный не без его участия.

— Конечно, конечно, как я сам не догадался! Виллему передали ребенка, и она прикрыла рукой черноволосую головку, словно хотела защитить ее.

Глаза у нее были печальные, ей было страшно.

Неужели никто в его поколении не будет нести на себе проклятие Людей Льда?

Можно ли быть в этом уверенной? Ведь раньше случалось, что злые задатки проявились гораздо поз же…

Например, у Тронда…

Она прижала к себе ребенка.

Можно ли не тревожиться за его судьбу?

Каково предназначение Доминика, Никласа, ее собственное?

Когда они узнают об этом?

Но пока Виллему лежала в спальне, окруженная близкими, следы сатаны были уже отчетливо видны на земле. Хотя их еще никто не заметил.

13. Следы сатаны

Давным-давно, много сотен лет тому назад Тенгель Злой отправился в безлюдные места, чтобы продать душу Сатане.

С него начался род Людей Льда.

Тенгелю было обещано, что ему будет сопутствовать удача, но за это один из его потомков в каждом поколении обязан служить дьяволу и творить зло. Признаком таких людей будут желтые кошачьи глаза. И все они будут иметь колдовскую силу.

И однажды родится тот, кто будет наделен сверхъестественной силой. Такой в мире никогда не было.

Проклятие будет висеть над родом до тех пор, пока не найдут места, где Тенгель Злой зарыл горшок, в котором варил колдовское зелье, вызвавшее Князя Тьмы.

Так говорит легенда.

Правда это или нет — никто не знает.

Но в 1500-х годах в роду Людей Льда родился человек, отмеченный проклятием, который пытался творить добро вместо зла, за что получил прозвище Тенгель Добрый.

В саге рассказывается о его семье, главным образом о женщинах его рода.

1

Первая попытка уничтожить сатанинские следы была сделана очень давно — тогда, когда Виллему вернулась домой из своего последнего путешествия. Дома её ждал покой, Доминик и их новорожденный сын.

В то время еще никто в роду Людей Льда и знать не знал, и слыхом не слыхивал о следах сатаны. А те, кто знал о них и мог поведать другим, давно ушли в мир иной.

И только много времени спустя жители Норвегии стали замечать, что в стране происходит что-то странное и непонятное.

Первые тревожные сигналы прозвучали так далеко от Гростенсхольма, что их эхо не достигло усадьбы.

Много севернее центральной провинции Акерсхюс в горную долину спустилось с гор некое неизвестное существо…

Как ни странно, это событие не привлекло особого внимания. Даже Люди Льда не придали этому значения.

Шел 1684 год. В это время сыну Виллему и двум другим детям того же рода исполнилось по семь лет…

…По глинистой проселочной дороге одной из отдаленных горных долин шли две женщины.

Ветер что есть силы трепал сухой вереск. Было страшно холодно. Женщины поплотнее запахнули шали. Они шли домой, согнувшись вдвое, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Чтобы услышать, друг друга, приходилось кричать.

Одна из женщин указала пальцем на землю:

— Заметила? Мы идем по этим следам уже довольно долго.

Другая, увлеченная рассказом о своем ревматизме, не видела ничего. Однако и она нагнулась, потом спросила с оттенком неуверенности:

— Словно… Похоже на звериный или на человеческий след.

— Да, — отвечала вторая. Ей стало не по себе. — След-то, однако, только один!

— Вот это и странно.

Женщины решили рассмотреть следы и повернули назад. Но пока шли, сами же и затоптали их.

— Я обратила внимание на эти следы еще тогда, когда мы спускались по горной тропинке, — растерянно произнесла одна из женщин.

Больше следов им увидеть не пришлось, началась более твердая часть дороги. Они увидели всего три отпечатка. Следы были четкие — один, без сомнения, от босой человеческой ноги, а второй они не смогли четко разобрать.

— След от босой ноги в это время года? — с сомнением произнесла первая.

— Похоже на то, — пробормотала вторая. — Господи Боже, Всемогущий Отец, сотворивший небо и землю, спаси нас от злых сил!

И они побежали к поселению что, было, мочи, только черные юбки развевались на ветру.

Запыхавшись, вбежали в дом к одной из них, и все рассказали мужу. Он выслушал их с сомнением. Да и потом, кому понравится, когда его будят после обеда.

Увидев следы, он тут же побледнел. Обломав еловую ветку, тщательно замел их.

Другим концом ветки нарисовал на глиняной дороге крест.

— Никому ни слова, — шепнул он. — Мы не можем позволить, чтобы началось массовое бегство. Нарисуйте смолой кресты на домах и сараях, ночью зажгите свечи!

— А сейчас пойдемте в церковь и помолимся.

Эти трое первыми увидели следы… И остались в живых.

Прошло несколько лет.

Только тогда жители небольшой горной долины поняли, что кто-то наводит на них зло. И они стали вспоминать… странные смерти… Во всех них было что-то общее. Все это было