А. Смолин, ведьмак - Андрей Александрович Васильев

— Тоже верно — признал я, доедая последний сырник — Ладно, сам достану.

Однако, крепко же я в той своей жизни, доотъездной, имуществом оброс — именно к этому выводу я пришел, когда доставал с антресолей коробку за коробкой. Наверное, у меня среди предков кулаки по какой-то из линий имелись. Скорее всего по маминой, она же не коренная москвичка.

Просто сколько же я тогда разных трав, корней, семян и прочих ингредиентов для снадобий запас! Лет на десять вперед, не меньше. Причем многие из них сам отыскивал, собирал, сам сушил. Мало того — в отдельном кофре обнаружились и готовые к употреблению, так сказать, продукты. А я ведь совсем про них забыл. Нет, где-то на периферийных участках памяти хранилась информация о том, что тут, в Москве, есть запас разных всякостей, но напрочь вылетело из головы их количество. А ведь это добрых полсотни флаконов с самыми разными зельями, предназначенными для самых разных случаев. Да и не только зелий. Например, вот порошок, предназначенный для того, чтобы замести свой след. В прямом смысле. Если не хочешь, чтобы кто-то проведал о том, что ты где-то был, то покидая это место брось себе за спину три щепотки этого порошка, произнеси заговор — и все. Ни одна собака твой след не возьмет. Что собака — домовик не сможет с уверенностью сказать, заходил сюда чужак или нет. Хорошая штука. Пользоваться мне ей, правда, не приходилось ни разу, но сделать я ее сделал, сразу же после того, как в книге появился рецепт. Пусть будет.

А вот десяток мешочков с зельем «Зов мертвых», которым я тогда сдуру пользовался налево и направо, совершенно не задумываясь о последствиях. Как уцелел — до сих пор смекнуть не могу. Нет, так-то дивная штука — пустил его в ход, призвал нужную тебе душу и вуаля! По нынешней же ситуации вообще отменный способ — ни за кем бегать не надо, по одному этих поганцев призывай и куда следует после отправляй.

Так — да не так. Хорошо, что меня Жозефина в свое время на этот счет просветила. Всякий раз используя это зелье, я, по сути, вхожу в призрачный мир, туда, где и людям, и ведьмам, и, понятное дело, ведьмакам делать нечего. Это не наша территория. Платой же за такой визит является часть моей сущности. Проще говоря, призывая духов на их территории, я выжигаю часть своей души. Пусть небольшую, но навсегда. Хуже того — я оставляю там, в призрачном мире, свой след, по которому меня можно отыскать тут, в реальности. Например, можно попасть сюда, в мою квартиру, в обход подъездных, ножа в притолоке и прочих ловушек.

Так что меня тогда, два года назад, только незнание подобных основ, возможно, и спасло. Почему? Потому что дуракам — счастье. А по-другому меня, бездумно использующего подобные зелья, назвать никак нельзя. Вернее можно, но там слова будут из того же семантического ряда.

Кстати, моих нынешних фигурантов я, скорее всего, «Зовом мертвых» приманить к себе и не смог бы. Наверняка колдун первым делом их от подобных неприятностей оградил. Заклятие призыва штука несложная, блок на нее поставить как нечего делать. Особенно если речь идет о призраке.

А вот тоже забавная вещица. Расческа с мороком. Да-да, именно так. Это я для Чиненковой расстарался, когда еще в банке работал. Специально купил такую же, как у нее в сумке лежала, а потом два выходных дня над этим артефактом корпел. Вот только так и не успел одну расческу на другую подменить, экая досада. А как бы весело вышло, скорее всего! Чиненкова начала бы причесываться, и увидела в зеркале, как ее волосы пучками выпадают. Меньше минуты — и вот она стоит перед зеркальной гладью лысая напрочь. Ох, ору бы было! И ведь что — примечательно — любое другое зеркало в течении десяти минут то же самое бы показало.

Но — не сложилось. Жаль. И подарить эдакую красоту больше некому, она именно на мою бывшую коллегу заточена. Я ее биоматериал в процессе варки первичного зелья использовал.

Господи, на какую только ерунду я тогда свое время не тратил! Ужас…

— А почему тут написано «Федоткино зелье»? — спросила у меня Жанна, с интересом изучая фигурные пузырьки и холщовые мешочки, которые я разбирал.

— Это против икоты — пояснил я.

— И что? — удивилась девушка — Не вижу логики.

— Икота, икота, перейди на… — я вопросительно глянул на нее — На кого?

— Не знаю — пожала плечами Жанна — Как вариант — нафиг?

— На Федота, бестолочь — не выдержал Родька — С Федота на Якова, с Якова на всякого.

— Блин, как у вас все непросто — закатила глаза под лоб девушка — Федоты, Яковы… Капец!

— Дикая она у нас — иезуитски-кротко сообщил мне Родька, сноровисто перебирая ингредиенты в разных коробках — Уж мы в нее вкладываем-вкладываем ума, а все впустую, как песок сквозь сито… Да, хозяин?

Я ничего ему не ответил, вместо этого отправился в комнату за своей ведьмачьей книгой. Так-то я вроде рецепт зелья из мандрагыра помнил, благо до того несколько раз варить его приходилось, но в таких вопросах лучше все же лучше памяти не доверять, и иметь под рукой первоисточник.

— Так, хозяин, я не понял, мы какое зелье-то варить станем? — уточнил у меня Родька, переложивший из коробок на стол большую часть их содержимого — Мандрагыр корень могучий, какую из сил будить станем? Опять кому ребеночка зачать надо?

— Нет, на этот раз оздоравливающее. Силенок одному дядьке надо прибавить, чтобы смог болезни противиться какое-то время.

Родька внимательно глянул на меня, как видно хотел что-то спросить, но не стал этого делать. И правильно. Не ему решать, кого и чем мне поить. Его дело принимать мои решения такими, какие они есть.

— Стеблелист есть, и правильный, хороший — лапки моего слуги шустро елозили по столу, раскладывая пакетики с травами в кучки — Помню, как мы его на Амазоне заказывали. Я еще не верил в то, что из заморских земель те травки-муравки, что нам нужны, прийти могут. Однако, ошибался. Так, а где расторопша? Охти мне! Неужто нету?

— Да вот она — я пододвинул к нему небольшую банку с сушеными плодами — Не паникуй раньше времени.

Как верно заметил Родька, мандрагыр корень сильный, но, чтобы пробудить эту самую мощь, а после направить в нужное русло, надо провести очень большую подготовительную работу. В чем-то варка зелья