Зимний огонь - Элизабет Лоуэлл

Его не нужно было просить дважды. Он взял в руки тарелку и стал быстро и жадно поглощать жаркое.

Хантер снова неслышно вздохнул. Нечасто брат вот так напрямую касался столь больной темы.

Не глядя на Кейса, Сара вложила ему в руки тарелку с жарким. Братья начали есть. Ели они не с такой скоростью, как Коннер, но тарелки опустошили весьма быстро.

Когда Сара, не садясь за стол и не приступая к еде, снова наполнила им тарелки, Кейс поднял на нее глаза.

– А где же твой ужин? – спросил он.

– Я поела раньше.

Кейс этому не поверил, мгновенно схватил ее за запястье и сунул ей тарелку в руку.

– Ешь, – приказал он. – Если ты хоть чуть похудеешь, ты не сможешь и дверь открыть. И вообще тебя выдует через щель между досками.

Сара сделала попытку вернуть тарелку Кейсу.

– Мне нужно молоть зерно.

– Я сам это сделаю.

– У тебя хватает дел – и дежурить, и обучать стрельбе Коннера, и отливать пули, и собирать дрова…

– Ешь!

Сара открыла рот, чтобы возразить, но в это время Кейс вилкой засунул ей в рот кусок жаркого. Однако она все-таки сделала попытку что-то сказать.

– Очень дурно разговаривать с полным ртом, – спокойно сказал Кейс. – Сколько раз тебе говорить об этом?

Коннер подавился от смеха. За завтраком ему была прочитана лекция на эту тему, с употреблением тех же самых слов.

Кейс шлепнул парнишку по спине.

– Тебе лучше идти спать. В полночь твой черед идти на вахту.

– Пусть поспит, – быстро отреагировал Хантер. – Мы с Морганом будем дежурить по очереди.

– Спасибо, но не стоит, – так же быстро ответил Коннер. – Вы проделали долгий путь. Мы можем распределить дежурство, начиная с завтрашнего вечера.

Во время войны Хантер привык критически оценивать физическое состояние мальчишек в возрасте Коннера и даже моложе. Несмотря на круги под глазами, сами глаза были живые и ясные, и выглядел Коннер достаточно бодро.

– Хорошо, – согласился Хантер. – Спасибо.

– Не за что, сэр. – Коннер улыбнулся и хитро посмотрел на сестру. – Ну, как я себя веду?

Засмеявшись, хотя ей хотелось заплакать, Сара посмотрела на брата затуманенным взглядом.

– Ведешь себя очень хорошо. И не только сейчас. Просто я не всегда это замечаю.

– Ну, вряд ли стоит хвалить меня за то, что я веду себя так, как и подобает в моем возрасте, – спокойно заметил Коннер.

Из глаз Сары скатились две слезинки.

– Ты не прав, – шепотом сказала она. – Для меня нет ничего важнее этого.

Коннер внезапно схватил сестру за талию и поднял ее.

Удивленно вскрикнув, она с трудом удержала тарелку, чтобы с нее не соскользнуло на пол жаркое.

– Коннер Лоусон!

– Это я. Твой единственный младший братишка.

– Слава Богу, что единственный! Что бы я делала с двумя такими?

– Тебе было бы вдвое веселее.

Смеясь, он прижал к себе и закружил сестру.

Кейсу удалось спасти тарелку с едой, а когда Коннер поставил сестру на пол, он помог ей восстановить равновесие.

– Спокойной ночи, народ, – сказал парнишка, направляясь к дверям. – Скажите Лоле, чтобы она разбудила меня к вахте.

Как и Кейс, Коннер спал в кустах за хижиной. Хотя никто об этом не говорил, все опасались, что Калпепперы снова могут сделать попытку пробраться этим путем.

– Вы воспитали отличного молодого человека, – первым после ухода Коннера нарушил паузу Хантер.

Сара улыбнулась, однако улыбка у нее получилась грустной.

– Этим он обязан скорее самому себе, чем мне, – сказала она.

– Сомневаюсь.

– Спросите Кейса. Он считает, что я ужасная мать.

Брови Хантера взметнулись вверх.

– Я не говорил ничего подобного, – ровным тоном возразил Кейс.

– Гм… Ты постоянно подчеркиваешь, что я привязала его к себе.

Он начал было спорить, пробормотал что-то себе под нос и взглядом обратился за помощью к Хантеру.

Но брат лишь удивленно улыбнулся и ничего не сказал.

– Пожалуйста, – проговорил Кейс, возвращая Саре тарелку. – Поупражняйте свои остренькие зубки о еду.

– Ты хочешь сказать, что мое жаркое жесткое? – медоточивым голосом спросила Сара.

– Черт побери! – воскликнул Кейс.

Сара повернулась к Хантеру.

– Недосыпание сделало вашего брата раздражительным, – сказала она. – Вы заметили? Если бы он доверил мне стоять на вахте, он мог бы спать побольше.

Хантер принялся поглаживать усы, изо всех сил стараясь не улыбнуться. Ему это почти удалось.

– Ты на чьей стороне? – напустился на брата Кейс.

– Того, кто держит тарелку с едой.

– Тогда пожалуйста. – Сара протянула Хантеру тарелку. – Ешьте от души. А мне нужно молоть кукурузу и прясть пряжу.

– Я сказал, что кукурузу буду молоть я, – возразил Кейс.

Хантер улыбнулся и набросился на еду. Ел он быстро. Он предвидел, что может разразиться буря.

– Тебе надо поспать, – обратилась Сара к Кейсу.

– А тебе?

– Я не такая раздражительная, как ты.

– Это кто так заявляет?

Кейс повернулся к Лэрату, который, доев последний кусок жаркого, направился к двери.

– Хантер! – окликнул он брата.

– Спокойной ночи, дети!

Дверь за Хантером захлопнулась.

– Где он будет спать?

– Снаружи, там, где и все мы.

– От меня идет плохой запах? – спросила Сара.

– Что? – удивленно уставился на нее Кейс.

На глаза Сары навернулись слезы. Ей до сих пор было больно вспоминать, как быстро Кейс поспешил от нее отделаться после любовной игры.

«Одевайся, пока не простудилась».

Сара отвернулась и потянулась за сковородой для жаркого.

«Что это со мной происходит? Я никогда раньше не плакала, а сейчас на каждом шагу рыдаю», – рассердилась на себя Сара.

– В последнее время от меня все бегут, словно от прокаженной.

Думая, что берется за деревянную ручку сковороды, Сара взялась за чугунную ножку горячего тагана.

– Проклятие! – Сара отдернула обожженную руку и стала ею трясти, чтобы смягчить боль.

– Зачем ты это сделала? – спросил Кейс.

– Потому что дура! – отрезала Сара.