Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Авдорхан, видимо, был уверен в силе своей засады и еще больше в неожиданности нападения, потому сомнений больше не высказывал. Он был уверен даже в том, что через несколько минут и автоматы себе вернет.

– Ладно, твоя взяла. Но ты, Крещеный, меня разозлил.

– А на это мне плевать. Ты давно злишь меня. И что с того. Гони своих парней.

Авдорхан обернулся и начал что-то говорить по-чеченски. Двое конвойных положили на дорогу автоматы. И все четверо стали спускаться по дороге в сторону села.

Спецназовцы ждали. Конвойные остановились.

– Сто шагов, – сказал Авдорхан, который, видимо, считал.

– Полшага не может считаться за целый. Пусть еще столько же пройдут.

Авдорхан вздохнул и громко отдал команду. Конвойные спустились по дороге дальше. Но опять не на столько, насколько требовал Кадочников. Но младший сержант не стал дальше спорить. И командир тут же подсказал:

– Хватит. Они могут выйти за линию «зеленки», и тогда их трудно будет достать. Выходи. Выводи Ризвана.

– Я иду, Авдорхан, – сообщил младший сержант, убрал трубку, взял в левую руку автомат, в правую – гранату и осторожно, не отрывая глаз от Авдорхана, стал открывать дверцу машины. Движения младшего сержанта были медленными, но уверенными. Он напоминал чем-то крадущуюся кошку, готовую в любой момент прыгнуть. Известно, что у домашней кошки из всех животных самое короткое время между действием-раздражителем и собственным действием. И Денис Кадочников готов был продемонстрировать свою реакцию. По крайней мере, вся его поза говорила об этом. Но Авдорхан никаких угрожающих действий не предпринимал. Он только ногу с камня убрал и повернулся анфас к машине, но автомат на изготовку не взял, хотя ствол молодого спецназовца в его сторону уже смотрел.

Перед тем как открыть заднюю дверцу машины и выпустить Ризвана, младший сержант Кадочников вытащил из кармашка-подсумка «разгрузки» гранату, демонстративно показал ее Авдорхану и имитировал момент срывания кольца. С такого расстояния Авдорхан не мог увидеть, в самом ли деле сорвано кольцо у гранаты. И даже Ризван за закрытой дверцей тоже не видел, сорвано ли кольцо, и не мог предупредить брата.

Дверца распахнулась. Старший лейтенант Скорняков подтолкнул пленника, помогая ему выбраться, что со связанными ногами и руками было нелегко. С другой стороны, чтобы Ризван не упал, его поддержал младший сержант.

– Пойдем, – сказал Кадочников.

– И что? – спросил пленник.

– Что? – не понял младший сержант.

– Засада. Авдорхан выставил засаду?

– Спроси у него сам. Идем.

Ризван, казалось, не мог быстро идти. Тем не менее Кадочникову приходилось придерживать его за шиворот двумя пальцами.

– Ты что суетишься, как развратная студентка. Все равно не сразу свободу обретешь. Спокойнее иди. Спокойнее.

Ризван сделал три коротких спокойных шага и опять начал торопиться. Денису пришлось дернуть за шиворот сильнее. Так прошли десять метров.

– Авдорхан, отпускай пленников. Пусть идут нам навстречу, – потребовал Кадочников. – Автоматы пусть не забудут.

– Эй, идите, – разрешил Авдорхан.

У пленников руки были связаны за спиной. Авдорхан не поленился, поочередно поднял автоматы и сунул двоим в руки. За спину. Так безопаснее, хотя нести неудобно. Но он даже ремень через шею перебрасывать не пожелал. И они понесли. Но потому, что ноги у них были не связаны, имели возможность идти быстро. А потом и побежали.

– Отпускай его, – через наушник «подснежника» скомандовал старший лейтенант Скорняков. – Пусть топает.

– Устать не успеет, – добавил старший лейтенант Радченков.

– Гони. – Младший сержант подтолкнул Ризвана в спину. Но не сильно, чтобы не упал. Можно было только удивляться, как быстро тот семенил и как скоро встретился на дороге с пленниками. Но они друг на друга даже не посмотрели. Каждый к своим стремился, где рассчитывал оказаться в безопасности.

Пленники поравнялись с Кадочниковым.

– Всем за машину, быстро, – скомандовал он. – Сейчас начнется захват~ Скорее всего, стрелять не будут, но – кто его знает~

– Денис, – остановившись, предупредил Вован Ласточкин, сверкнув синяком под глазом – успел где-то заработать. – Пять человек в «зеленку» поднялись.

– Они уже не спустятся, – ответил Денис. – Там командир. Старший лейтенант Радченков. Там все в порядке.

Внизу, в двадцати метрах, два брата встретились и обнялись. Вернее, сначала только один другого обнял, потом нож вытащил и стал веревки на руках и ногах разрезать. И после этого они обнялись и, оглянувшись, хотели было побежать. Но в это время из машины вышли старший лейтенант Скорняков и ефрейтор Вологдин. Появление новых фигур вызвало короткий разговор между братьями, Авдорхан поднял автомат, но в это время у него за спиной раздались автоматные очереди, сразу свалив двоих вооруженных конвойных. Двое других подняли руки, понимая, чем им, безоружным, грозит сопротивление.

– Бросай оружие, Авдорхан, – раздался громкий голос над головой братьев. – Вам некуда податься. И даже эмир Билимханов вам не поможет.

Авдорхан и Ризван оглядывались. Внизу на дорогу спрыгнули из «зеленки» двое бойцов спецназа, перекрывая пути отступления. Бежать можно было бы только в сторону обрыва, но это слишком короткий путь, за которым неминуемо последует долгое падение, и падение это ни одному из них не понравилось бы.

Ничего наполеоновского в фигурах братьев уже не наблюдалось. Только растерянность. И над их головами, пролетая по своим делам, несколько раз кашлянула ворона – нехорошая примета. Авдорхан с Ризваном, не сговариваясь, задрали головы, понимая, что птиц им увидеть снова предстоит не скоро.

* * *

Руки Ризвана не успели еще отдохнуть от веревок, которыми их крепко связывал младший сержант Кадочников, как на руках появились наручники. Конечно, наручники, если не пытаться их разорвать, не так сильно стягивают запястья, и кровообращение не нарушают. Но приятных моментов они доставляют мало.

Братья о чем-то разговаривали друг с другом на чеченском. Причем разговаривали, видимо, на повышенных тонах, предъявляя друг другу претензии. Их разговор никто не понимал, но беседе не мешали. И Авдорхану, и Ризвану было что сказать. Один устроил засаду и тем самым обрек и себя и брата на задержание. Второй знал, что Крещеный не один, и не предупредил, хотя предупредить у него возможности не было, потому что вся надежда была только на брата, который окажется предусмотрительным и поможет освободиться. Так, переругивающихся, их и подвели к «уазику». Туда же и «Нива» подъехала.

Ризван сразу попытался высказать младшему сержанту Кадочникову свои претензии:

– Ты слово все-таки держать не умеешь.

– Я не помню, чтобы давал тебе слово, – возразил Кадочников. – Я говорил тебе, что твоя свобода зависит от поведения твоего брата. Если он захочет провести честный обмен, ты будешь свободен.