Багамарама - Боб Моррис

Громила облизнул зубы, задумался. Не сводя с меня глаз, окликнул брата:

— Донни?

Из прихожей донесся голос:

— Я здесь, Дуэйн.

Братишка похитителя вышел из тени. Такой же богатырь, только порченый: один глаз затек бельмом и торчал навыкате. В гнилых коричневых зубах парень держал сигарету, в руках сжимал винтовку. Паршивый весь, грязный, длинные нечесаные волосы с хлопьями какого-то мусора. Но как ни противно было на него смотреть, вонял он еще ужаснее.

— Пойди скажи, пусть Куртис ее к окну подведет, — скомандовал Дуэйн.

Донни скрылся во мраке коридора. Послышалось хлопанье дверей. Зой поднялась с пола и встала позади Дуэйна, у самого входа.

— Как там старик? — спросил я.

— Нормально, молодцом держится, — ответила она.

Тут в окне второго этажа раздернулись шторы, и я увидел Барбару. Рядом с ней стоял Куртис, совсем молоденький паренек и отнюдь не такой шкаф, как его кузены. Впрочем, и у него все было на лице написано: порченое семя. Обхватив Барбару за плечи, он прижимал к ее виску револьвер и, как видно, смаковал момент. Вот такая забава для малолеток.

Барбара увидела меня и уже не отводила взгляда. Как же она была хороша! Даже теперь, измученная и усталая, с растрепанными волосами и заплаканным лицом, моя умница была прекрасна, как никогда. Она печально улыбнулась, протянула ладонь и коснулась стекла. А потом проговорила одними губами: «Я тебя люблю».

Это было уже слишком, я не мог сдерживаться. Сорвался с места, взметнулся по ступенькам и шмыгнул к двери. Из прихожей выскочил Дуэйн, замахнулся и как саданет мне прикладом по виску. Я отлетел к перилам. Громила снова замахнулся, я прикрыл голову обеими руками, винтовка царапнула по кости. Меня пронзила адская боль. Дуэйн снова изготовился меня хлобыстнуть, и я упал, принимая удар плечом. Стальное дуло ткнулось мне в живот.

— Что, жить надоело? Могу устроить, хочешь? Что, хочешь?! — в остервенении орал на меня Дуэйн.

Но тут вмешалась Зой: она пыталась оттащить от меня бандита и кричала:

— Дуэйн, прекрати, что ты делаешь?!

Тот отпрянул, хотел броситься на спортсменку с кулаками, однако вовремя спохватился. Зой даже глазом не моргнула. Сжав кулаки, она стояла перед выродком и с вызовом смотрела ему в глаза. Дуэйн повернулся ко мне и прошипел:

— Пшел отсюда.

Я встал, придерживаясь за перила — этот тип мне все руки отбил винтовкой, — кинул последний взгляд на окно, где стояла Барбара: кто-то успел задернуть шторы.

Инспектор, придерживая меня, помог сойти по ступенькам, и Дуэйн рявкнул нам вслед:

— Без денег не возвращайся, Частин.

И хлопнул дверью.

Мы договорились установить наблюдение за особняком. Кинули жребий, Бриндли выпало стеречь первым. Мы с Педерсоном вернулись на «Лоботряса». Дрыщ до сих пор не объявился, и я представления не имел, где его носит.

Педерсон всех чертей на меня спустил за то, что я бросился на громилу с кулаками. Я изобразил раскаяние, заварил кофе, и мы уселись передохнуть. Инспектор, излив свое недовольство, заявил, что в целом этот инцидент нам только на руку.

— Пусть Дуэйн сидит в доме и считает себя хозяином положения. Для нас это шанс получить дополнительное время.

— Сколько мы выигрываем?

— Пожалуй, сутки. Потом, не дождавшись денег, они начнут дергаться, потребуют залога.

— А мы тем временем осуществим свой тайный план и вырвем красавицу из лап злодеев.

— Вот именно.

— И в чем план будет заключаться?

— Понятия не имею, — ответил Педерсон. — Кстати, можно полюбопытствовать? Ты сумеешь достать деньги?

— Ну, во всяком случае, не столько, сколько они требуют.

— Но делать этого не собираешься?

— Очень не хотелось бы.

— А если через не хочу?

Я допил кофе и встал из-за стола.

— Перекусим?

— Надо понимать, это ответ?

— Видимо, да.

Я приготовил два сандвича с яичницей, горчицей и доброй порцией бермудского лука. Умяв лакомство, состряпал добавки.

Инспектор сказал:

— В особняк, кроме как через дверь, не проникнешь, не штурмовать же его.

— А если снизу?

— Да уж, была мыслишка. Там у них мусоропровод по типу кухонного лифта. Труба узкая — дай Бог одному проползти. Проигрышный вариант.

— Я еще отдушину заметил для кондиционера, да только она у́же мусоропровода. С нашей комплекцией лучше вовсе не соваться.

Я налил нам по чашечке кофе. На улице снова моросило. Ветер поутих и лишь временами швырял в иллюминатор снопы соленых брызг.

— Надо думать, сначала Дуэйн с Тиффани задумали похитить лорда Дауни. А тут под руку Барбара подвернулась — чем не нажива? Вот они и решили срубить капусты, — выдал свои раскладки Педерсон.

— Похоже на правду.

— Дуэйн подтянул резервы, все продумал, да и хвать обоих.

— Попутно убив Брюса Геннона.

— А Тиффани тем временем играла роль своего человека во вражеском стане.

— Выходит, так, — сказал я.

— И все-таки что-то не вяжется.

— Да уж.

Одежда моя вымокла, и я решил переодеться в сухое. Выгреб из карманов мелочевку, и тут мне на глаза попалась вчерашняя записка, переданная Зой. Я рассматривал каракули Бирмы Дауни, когда на баке послышались шаги и в люке показались ноги Дрыща, потом спина и ножны с верным мачете. Мой «первый помощник» отряхнулся, как мокрый пес, и протопал мимо нас на камбуз. Выдвинул ящик, извлек оттуда два огромных тесака, попробовал пальцем лезвия. Вытащил из-под раковины целую упаковку вместительных полиэтиленовых пакетов.

Вручил каждому из нас по ножику и сказал:

— Пошли, нельзя терять ни минуты.

— Что за спешка? — недоуменно поинтересовался я.

— Есть лазейка, — провозгласил он. — Я знаю, как проникнуть в дом.

Три часа спустя мы стояли перед особняком лорда Дауни на Франт-стрит. Дождь прекратился.

Через дорогу, на свободном участке возле дома мисс Мелоди Майкл, тлела куча мусора — ветки и всяческий сор; дым валил столбом, и ветер относил его прямехонько к усадьбе. Вонь стояла страшная, этакая смесь паленой резины, жженых пальмовых веток и мусора. Педерсон призвал на помощь свежие резервы в лице Никсона Стайлза, и тот стремглав помчался присматривать за костерком, дабы пламя не распространилось сверх всякой меры.