Танцы марионеток - Елена Михалкова

Я посмотрела на девицу в пуховике, а воображение мое, накоторое мне никогда не приходилось жаловаться, заработало само, без всякойкоманды. Что, если бы она находилась в моем полном распоряжении? Тогда я сумелабы привести ее в порядок и сотворить из нее такую женщину, которая очаровала бынашего Романа. Он не раз говорил, что без Кристины не смог бы работать: она,видите ли, вдохновляла его! Стоит отдать Мансурову должное: работа для неговсегда стояла на первом месте. Ни черта не понимающая в мужиках Кристинаполагала, что он завоевывает ее саму. Идиотка! Он завоевывал себе музу,источник вдохновения, а вовсе не земную женщину из плоти и крови – хотя порою ядумаю, что вместо крови у Кристины течет лимфа.

Хорошо, что у меня хватило ума не рассориться с ними обоими,когда они одним движением руки вычеркнули из своей жизни старую больную мать –такую неказистую, такую утомительную! Я даже приводила к ним новых покупателей,и, памятуя об этом, Кристина добросовестно общалась со мной – как-никак от меняв некоторой степени зависело ее благосостояние. На протяжении последних месяцевя не раз хвалила себя за свою предусмотрительность. Немножко наблюдательности,чуточку любопытства – и жизнь их семьи была передо мной как на ладони. Кристинажаловалась, что муж все меньше пишет, а его жалобы мне не требовались:достаточно было взглядов, которые он не бросал на свою жену. Я видела, что внем что-то начинает перегорать, а она, бедняжка, этого даже не замечает.

Что получится, спросила я себя, если заменить незаменимуюКристину? Мужчины влюбляются и изменяют своим женам так часто, что в борьбе заверность люди потеряли сам смысл слова «измена». Вы понимаете – мне не былоникакого дела до того, что случится с ним. Я лишь хотела понять, что станетделать в этом случае Кристина.

Ответ напрашивался лишь один: вернется к матери. Другоговыбора у нее не оставалось. К тому же я сама в критический момент собираласьотойти в сторону, чтобы Кристина оценила, каково приходится одиноким людям,которых никто не поддерживает в тяжелый час.

Все необходимое для этого у меня уже имелось, оставалосьсделать не так уж много – кое-какие детали, которые многое значат для мужчин,хоть они этого и не понимают.

Итак, говорило мое воображение, если бы девчонкапринадлежала мне, если бы она оказалась в меру внушаемой, если бы мне удалосьслепить из нее подобие Кристины и заинтересовать Мансурова (я всегда полагала,что профессия сводни невероятно увлекательна), если бы, в конце концов, сложилосьтак, что бесподобный, прекрасный Роман со взглядом Михаила Архангела покорил быее, – так вот, собрав все эти «если бы» вместе, я получила, что Кристина –брошенная Кристина, наш нежный голубоглазый плющ – вернулась бы к матери, чтобыобвиваться вокруг нее. И моя Валя, чахнувшая без дочери, страдавшая втихомолку,обладавшая такими странными понятиями о любви, которые запрещают ей обязыватького-то себя любить – хотя видит бог, любовь идет рука об руку с долгом, и естьлюди, которых мы просто обязаны любить, что бы ни происходило, – так вот,моя Валя обрела бы спокойствие.

Вы скажете, что слишком много допущений? Возможно. Но незабудьте – я ничем не рисковала. И потом, мой сюжет был сродни озарению.Знаете, как это бывает – ты вдруг внутренним зрением видишь все, чтобудет, – в одно мгновение, как будто в тебя вложили уже просмотренныйкогда-то, но прочно забытый сон.

Я увидела, что меньше часа спустя эта девчонка сноваокажется на улице. Я увидела, что Кристина, с которой я в тот вечер встречаласьв кафе, поддержит тему беседы, заданную мной, – она бы поддержала все, чтоугодно, кроме очередного разговора о матери, – и я смогу спровоцировать еена пари. Так оно и случилось всего получасом позже: мы говорили о том, можно лииз некрасивого человека сделать красивого, и девчонка, вышедшая из ресторананапротив, очень удачно встала под фонарем – словно по заказу. Я без трудапривлекла к ней внимание Кристины и с той же легкостью, которая сопутствоваламне во всем в тот вечер, вынудила ее заключить пари – нелепое, странное пари отом, смогу ли я превратить лягушку в принцессу. На кон поставили какие-тоукрашения, и я едва не расхохоталась – что были мне побрякушки, когда я хотелаприобрести чувства! Кристина предвкушала победу – еще бы, мой выигрыш казалсяей невозможным… Интересно было бы посмотреть, как вытянулось ее личико, когдаона увидела, что девчонка и впрямь пошла за мной – безропотная, несчастная,согласная на все. Я не интересовалась ее прошлой жизнью – что там могло бытьтакого, что заставило бы меня отказаться от моего плана? Имело значение лишь еенастоящее, а его творила я. Упоительное ощущение, должна вам признаться.

Итак, в тот вечер за одну секунду я увидела все…

Кроме концовки.

Кто, скажите, кто бы мог подумать, что основное препятствиея встречу вовсе не там, где ожидала. И оно окажется непреодолимым.

* * *

Две старухи сидели в темнеющей комнате, не включаясвета, – одна в глубоком кресле, ссутулившись, обвиснув на подлокотнике,как брошенная ребенком второпях мягкая игрушка. Вторая на стуле – высокая,несгибаемая, с алебастровым лицом, похожим на настенную маску.

– Ах, Марта, Марта… Как же ты могла так поступить?

Валентина покачала головой, не в силах понять, чем мог бытьвызван к жизни такой замысел, и на лице ее были написаны недоумение и укоризна.

– Ведь Кристинка росла практически на твоих глазах! Яникогда не думала, что ты сможешь причинить ей вред. Ты знаешь не хуже меня,какая она на самом деле. Она хорошая девочка. Может быть, немножко нечуткая, нохорошая!

– Твоя дочь – потребитель, – зло возразилаКонецкая. – Потребитель людей. Она имеет дело лишь с теми, от когоспособна что-то взять. Мысль о том, что можно давать самой, никогда неприходила ей в голову. И это твой ребенок!

В следующую же секунду она пожалела о своих словах. Но Валя,вместо того чтобы обидеться, грустно улыбнулась.

– Да, Марточка, это мой ребенок. И ты права – онасовсем не похожа на меня. У тебя не было детей, и ты не знаешь, что это такое –любить ребенка, который на тебя не похож. Самое сложное, Марта, – понять,что в действительности принесет ему пользу, ведь ты не можешь судить по себе,он же совсем другой! Я этого не поняла… Я очень ее любила, но никогда непонимала. Я восхищалась ею, но, скажу тебе честно, напоминала себесадовника-неумеху: посадил он аленький цветочек, тот из земли проклюнулся, акак за ним ухаживать, садовник-то и не знает! – Она тяжеловздохнула. – Одна надежда: что тот и сам вырастет, достаточно его поливатьи от морозов укутывать. Что не загубит он свой цветочек… Что ты сказала?

Конецкая отрицательно качнула головой.

– Я была бы счастлива, если бы Кристинка ко мнепришла, – призналась Валентина, складывая распухшие ладони вместе, точно вмолитве. В этой позе она выглядела смешно и нелепо. «Толстая, некрасивая,обрюзгшая. На колоду похожа… молящуюся колоду. Сволочь Мансуров, какаясволочь!»– Но если бы она сделала это сама, а не потому, что ее вынудили ктому обстоятельства. Марточка, милая моя, пойми – я хочу, чтобы она была счастлива.