Джек/Фауст - Майкл Суэнвик

«Что случилось?» - попытался спросить он. Но не услышал собственного голоса. В ушах звенело, словно мир вокруг превратился в гигантский колокол, а его голову использовали как его язык. Он смутно почувствовал тупые ритмичные удары где-то внизу. Ужасный едкий запах щипал нос. Посмотрев вверх, Хуан увидел голубое небо - хотя его там не могло быть. Металлические палубы « Cor Mariae » вспучило мощнейшим взрывом. По этой же причине возле подручного артиллериста валялись металлические обломки и различные исковерканные механизмы.

И много трупов вокруг.

«Маленькая блоха, - подумал Хуан, - расскажи-ка, что случилось?» Блоха не отвечала. Но из шумного хаоса и тряски послышался голос, отчетливый, знакомый и ненавистный, как ничто иное.

- Нет, нет, дорогой мой идиот, не ищи меня внутри себя; война - это исключительно внешнее явление.

Он повернул голову на голос.

Скорбь Человеческая сидела оседлав орудие, целая и невредимая, повизгивая и хихикая и при этом болтая ногами.

- Да! - вскричал дьявол. - О, мой дорогой друг! Ты должен был, просто должен был видеть это! Английские снаряды сыпались градом на эту флотилию, пока флоты еще не сблизились на расстояние дальности прицельного выстрела. Они падали и промахивались, падали и промахивались, падали и промахивались, обильно, как ливень. Но их оказалось так много, что время от времени они поражали цель, и там, куда они ударяли, они взрывались - о! какие великолепнейшие взрывы! - оставляя в корпусе броненосцев гигантские рваные дыры и покрывая трупами гладь океана. Теперь англичане выстроились в боевой порядок и идут полным ходом, чтобы бомбардировать суда, вышедшие из строя.

- Но мы же беззащитны, - возмутился Хуан. Где-то далеко на корабле что-то взорвалось, и палубу с силой дернуло. Грохот быстро стих. Затем загрохотало опять, громче прежнего.

- Почему нас бомбардируют? Это же не имеет смысла.

- Смысл очевиден. Они хотят не просто уничтожить врага, - пояснил Отец Порока. - Им надо изничтожить попытки даже малейшего посягательства на их достоинство и величие. Смерти недостаточно, надо совершить нечто невыразимо мерзкое. Только тогда, когда отвергнуты все воззвания к человечности, ты действительно победил. Ибо доказал свое моральное превосходство.

- Мне необходимо встать, - сказал Хуан.

Какой-то вес давил ему на ноги. Это оказался труп голландца. Перевернувшись, он отпихнул его. И обнаружил, что кое-как, испытывая головокружение, способен стоять. Со стороны кормы на палубе сгущалась темнота. Ему почудился плеск воды. Впереди переборки погнуло, поэтому прохода не оказалось. Верхняя орудийная палуба провалилась на нижнюю, но дыра, через которую виднелось голубое небо, была вне пределов досягаемости.

В эти мгновения в голове у него снова прояснилось, и вместе с этим пришел страх. « Cor Mariae » шел ко дну. Вскоре он утонет. Если Хуан хочет выжить, то должен пробиться к спасательным шлюпкам.

Грохот все еще продолжался.

- Единственный путь - наверх, - проговорил Козлоногий. - Но прыгать слишком высоко, и ты не сумеешь залезть наверх по стенкам, а трапа нет. Ну, у тебя есть какой-нибудь план побега? Давай, давай, думай! Вот проверка твоей смекалке.

Дуло орудия, на котором сидел Сын Жестокости, торчало достаточно высоко, чтобы человек мог взобраться на него, протянуть руки и почти дотянуться до палубных бимсов. Но над орудием дыры не было, а весило оно слишком много, чтобы его сдвинуть. Рядом находился рундук с инструментами; на него можно встать. Хуан резко откинул крышку и стал лихорадочно выбрасывать из него все вещи.

- О, превосходно! Пусть все Творение соберется и низко поклонится обезьяне-философу, этому физическому воплощению чистого разума и вершине эволюции, использующей инструмент! - Хуан повернулся к Ангелу Ненависти. - Глупец! Приглядись к палубе.

Хуан посмотрел на палубу и увидел, как ее накренило. Даже если он сумеет подставить рундук под дыру, тот соскользнет в сторону.

«Стоп, - приказал он себе. - Думай. Что из имеющегося у меня под рукой можно применить как инструмент?» Он огляделся, вытянув шею, и увидел - ага! - свернутую веревку. А сверху на погибшем голландце лежал шомпол на длинной палке, чтобы прочищать пушку между выстрелами. Он схватил оба предмета, как утопающий хватается за соломинку. Теперь у него все получится!

О, только если прекратятся эти чертовы удары!

Он привязал конец веревки к середине шомпола. Бросил его, как дротик, в дыру на палубу выше. Веревка без труда размоталась.

Когда шомпол неподвижно замер, Хуан начал медленно тянуть его обратно.

- Цепляйся же, ну, ублюдок, - бормотал он.

Но тот легко проскользнул и беспрепятственно свалился с покосившейся палубы обратно в дыру. Хуан спешно отскочил, когда тот загрохотал вниз, чтобы его не ударило.

И опять бросил.

Шомпол снова не зацепился. Опять упал.

Мучитель Хуана заливался смехом.

- Промахнулся, промахнулся, промахнулся! Дорогой друг, ты слишком неловок, чтобы выжить!

Хуан глубоко и гневно вздохнул, а потом взял себя в руки. Он не был идиотом. Он бросал палку вдоль покосившейся палубы. Но если бы он повернулся и бросил ее под углом, то был бы великолепный шанс, что дротик зацепится за поручень.

Он повернулся в четверть оборота.

Хуан собрался уже было сделать бросок, когда под ногами раздался страшный грохот, крещендо, и метрах в шести от него в сторону кормы палуба разверзлась.

Оттуда потоком хлынули люди, словно грешники, совершающие побег из ада. От них валил черный дым и наполнял орудийную палубу, и Хуан закашлял, мучаясь от удушья. Затем моряки добрались до него и кулаками и локтями грубо оттолкнули в сторону.

- Подождите! - кричал он. - Я…

Но их вырвалось слишком много, и паника их была слишком сильна, чтобы кого-то слушать. В безумии от страха они вырвали у него из рук веревку и отобрали шомпол, порвав на Хуане рубаху. Их руки жадно тянулись к отверстию на верхней палубе. Они прыгали, хотя прыгнуть так высоко было совершенно невозможно. Они карабкались друг на друга, и каждый пытался отпихнуть других, чтобы самому выбраться на свет.

Среди этой паники Хуан с трудом удерживался на ногах. Стоит ему упасть, и его задавят. Их было так много! Он развернулся и увидел пробивающееся в отверстие пламя. Бегство моряков с нижней палубы прекратилось.

Языки пламени лизали опрокинутые полки со снарядами. Хуан в ужасе затаил дыхание.

- О, не будь слабаком - прими же участие во всеобщем веселье! - язвил Великий Враг рода человеческого. - Пробей кулаками путь к свободе! Если снаряды взорвутся, как тут выжить - а?! Борись! Возможно, ты станешь единственным, кому удастся выскочить!

С отвращением к себе Хуан обнаружил, что локтями отпихивает матросов в сторону, так же бездумно, как любой из них, и пытается взобраться на людей, находящихся под отверстием.