Выбор - Шелли Брэдли

Возможно ли, что он неправильно ее понял? По общему признанию, он давно не практиковался в том, чтобы узнавать женщин поближе.

Ему было все равно… но он не мог перестать задаваться вопросом, поговорит ли он когда-нибудь с ней снова. Если бы он это сделал, изменило бы это что-нибудь?

Мэтт наклонился к нему с озабоченным выражением лица:

— Ты в порядке?

Сет заставил себя улыбнуться:

— О, не притворяйся, что беспокоишься обо мне, и не забудь сознаться о том случае, когда ты положил гудок под стул сестры Мэри Роуз в воскресной школе.

Остальные его братья завыли от смеха.

Мэтт хитро улыбнулся ему:

— Ты просто злишься, потому что обвинили тебя.

Это заставило их смеяться еще сильнее.

И, к счастью, никто даже не подумал о его настроении.

На следующее утро он попытался насладиться cочельником с семьей. Он нацепил веселую маску и катался по длинному, разочаровывающему дню, как будто у него не было забот в этом мире.

Семья Куперов отпраздновала Рождество новой снежной пылью и щедрой, хаотичной, слишком знакомой бурей безумного дерьма. Подарки ждали, когда их развернут под массивной елкой в гостиной. Огонь, который никогда не гас, потрескивал и наполнял весь дом ароматом сосны. Мама приготовила много еды. Как обычно, празднество, семейные торжества и пиршества продолжались весь день до глубокой ночи.

После того, как зимнее небо потемнело, Сет, Мэтт и Дэнни сидели снаружи вокруг ревущего костра, потягивая виски, куря сигары и болтая о всякой всячине. Это была одна из его любимых рождественских традиций… но дерьмовый фильм, где красивая девушка выбрала злодея, продолжал забивать ему голову.

Внезапно Коннер выбежал из дома.

— Дэнни, скорее! Мэгги… Пора! Мама помогает ей надеть пальто.

Его брат встал и выплюнул виски в огонь, глядя широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Я… я не готов быть отцом.

Грейс приблизилась, улыбка тронула ее губы, когда она прижалась лбом к Дэнни:

— Ты будешь потрясающим отцом. У тебя были лучшие образцы для подражания на планете.

Сет проглотил комок эмоций. Она имела в виду их отца… и его самого.

Дэнни собрался с мыслями и кивнул:

— Давай сделаем это.

Сет действительно гордился им — пока Дэнни не бросился к краю патио и не выплюнул свои кишки на чистый снег.

— Вот и смирись c этим, брат, — Сет хлопнул его по спине. — Не волнуйся. Мы тебя прикроем.

Дэнни вытер рот тыльной стороной ладони.

— Я в порядке.

Погрузившись в две машины, они поехали в больницу. Анна Мэй Купер родилась часом позже, что сделало ее появление на свет кульминацией их Рождества. Мать и дочь прошли через это с честью, в то время как громкий клан Куперов ликовал, заработав неодобрительные хмурые взгляды от медсестер.

В последующие дни новорожденный ребенок наполнял дом радостью. Для Сета это было горько-сладкое ощущение. Он оставался раздражающе неуравновешенным. Все обходили его стороной. Лишняя передышка была приятной, но он не мог избавиться от гнетущей потребности в чем-то… где-то… или в ком-то. Сет списал бы это со счетов, потому что в это время года у него всегда все путалось в голове. Но он чувствовал себя так, словно вырос из собственной кожи.

После праздников всё наладится. Должно наладиться.

Наконец наступил Новый год — вместе с жутким похмельем. По крайней мере, его братьям жилось не лучше.

Он собрал свои принадлежности и приготовился вернуться в город к нормальной жизни, радуясь, что отпускное заточение с его благонамеренной семьей подошло к концу. Потом он провел выходные, приводя в порядок свой особняк и пытаясь погрузиться в работу. Но продолжающаяся пустота тяжело давила на него. Где же тепло и радость? Он оставил их в Лос-Анджелесе. С Хэвенли, которая постоянно вторгалась в его мысли.

Как она провела Рождество? Встретила Новый год? Неужели она праздновала в постели Бека?

В понедельник утром, когда он стоял под душем, его мысли снова обратились к голубоглазой красавице. Еще до того, как он наклонился, чтобы вымыть яйца, его член встал по стойке смирно. Отказываясь дрочить еще раз, Cет выключил горячую воду и позволил ледяным брызгам окатить его тело, пока его нетерпеливый орган, наконец, не сдался. Когда он вышел и посмотрел на свое отражение в зеркале, на него смотрело незнакомое лицо с пустыми глазами.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Ничего бессмысленного, несложный секс всё вылечит.

Должно быть, так оно и было. Между горестями Лиама, хитростями Хэвенли и всей этой семейной близостью, он не спал уже несколько недель. Пора исправить это дерьмо.

Он шел по своему рабочему дню, его мысли уже были заняты вечером и тем, что он сделает, чтобы избавиться от этого недуга. После замороженного ужина перед телевизором он посмотрел на часы. Почти девять. Пора найти свои кожаные штаны, отправиться в «Граффити» — его странный дом вдали от дома — и снова взять под контроль свою жизнь.

Двадцать минут спустя он сидел на табурете, впитывая осязаемый гул, исходящий от домов и саб в подземелье, и вдыхая пьянящий запах секса.

Джемма, саба с волосами цвета виски и бледно-зелеными глазами, бочком подошла к нему.

— Я уже начала думать, что вы покинули нас навсегда, сэр Сет.

Хотя у него и не было возможности поработать над ней, она определенно была на его радаре до того, как сигнал бедствия Лиама вывел его на запад. Джемма была в его вкусе — на несколько лет старше, опытнее и не интересовалась мастером на полную ставку. Несколько недель назад он страстно желал, чтобы она была под его контролем и в его постели. Его нетерпеливый член оцарапал молнию в тот момент, когда он увидел ее стройное, полураздетое тело. Теперь он даже не дернулся.

Очень плохо. Этот ублюдок у него между ног будет счастлив.

Он кивнул в сторону Джеммы.

— Хорошо здесь.

— Если вы ищете кого-то, с кем можно поиграть, я с радостью помогу вам, сэр.

Да, он собирался двигаться дальше к чертовой матери и перестать отдавать свою ментальную силу Хэвенли. Он найдет в себе силы подчинить Джемму — или кого-то вроде неё — своей воле.

— Тогда на колени, девочка.

Самодовольная улыбка, которую Джемма послала ему из-под своих темных ресниц, и ее грациозное скольжение по полу были согласием, в котором он нуждался.

Так как же случилось, что менее чем через сорок пять минут, когда Джемма все еще была привязана к его кровати, хорошо оттрахана, с розовой задницей, он жаждал освободить ее, отказаться от своего обычного роскошного ухода и пойти домой?

Потому что единственная женщина, которую он хотел видеть обнаженной и находящейся в его власти, была за тысячи миль отсюда.