Хозяйка колодца - Татьяна Корсакова

– Я не умру! – Марьяна замотала головой. – Никто больше не умрет.

– Я тоже так думала. Но ты ошибаешься. Ничего уже нельзя изменить.

– О чем она? – Полевкин прижался щекой к решетке. – О чем она говорит?

– Я говорю о механизме, который ты привел в движение. А теперь тихо! – Наталья резко взмахнула рукой. – Слышите?

Они услышали…

Отдаленный, но неуклонно нарастающий гул. Этот гул мог означать только одно – заглушка на трубе открыта…

Ноги лизнули холодные языки просочившейся в колодец воды, Марьяна закричала. И Полевкин закричал тоже, затряс в бессилии решетку:

– Выпусти меня отсюда! Марьяна, вот ключ! Выпусти меня!

– Она не сможет. – Наталья с улыбкой посмотрела на плещущуюся у ее босых ног воду. – Ты приковал ее. Забыл?

– Тогда ты! Ты же можешь, я знаю! Выпусти, и я сделаю все, что ты захочешь!

– Я ничего не хочу. Мертвым ничего не нужно. Скоро ты в этом сам убедишься.

– Марьяна?! – Голос Моргана, казалось, стал ближе. – Что происходит?

– Колодец наполняется! – Вода доходила до колен, и у нее еще была надежда.

– Хватайся за веревку! Хватайся, я тебе вытащу!

– Я не могу. – На стертых запястьях выступили капельки крови. – Морган, я не могу, я прикована к стене.

– Я спускаюсь. – Его голос был спокоен, словно он ее не услышал. Или услышал, но не понял.

– Морган! Не нужно спускатьсях, нажми на рычаг! Спусти воду из колодца! – Только в этом была ее последняя надежда.

– Это не поможет, – Наталья покачала головой. – Рычаг не сработает до тех пор, пока колодец не будет заполнен водой на две трети. Он все продумал. Он был гением…

– Если я переверну дно, ты сорвешься вниз! – Вот теперь в голосе Моргана появились чувства. Жаль, ей не до анализа.

– Я не сорвусь, я повисну на наручниках! – Вывихнутые плечевые суставы – вот что, возможно, грозит ей в этом случае. Вывихнутые суставы – это очень больно, но это лучше смерти. – Морган, я прошу тебя, нажми на рычаг!

– Сейчас!

Вода поднималась медленно, но неуклонно. Если у них не получится, смерть ее тоже будет медленной и оттого очень мучительной.

– Я позабочусь о тебе, – Наталья обняла ее за плечи. От ее призрачных прикосновений позвоночник сковало льдом. – Я спою тебе колыбельную.

– Выпустите меня! – Крик Полевкина перешел в визг. – Умоляю вас, выпустите меня отсюда!

Вода уже хлынула через решетку. Сколько места в той, второй камере? Какая высота?

– Когда вода будет вот тут, – Наталья привстала на цыпочках, подняла над головой руку, – он умрет. Ты тоже умрешь, но не такой мучительной смертью. У тебя буду я и моя колыбельная. Хочешь ее услышать? – она заглянула Марьяне в лицо. В черных глазах ее была пустота.

– Нет! – Марьяна замотала головой. – Я не хочу колыбельных! Я не хочу умирать!

– У тебя нет выбора. Он не оставил выбора ни одной из нас. Поверь, моя смерть была куда мучительнее, но тебе будет не так страшно.

– Марьяна, я скоро! – послышалось сверху.

– Рычаг?..

– Его заклинило. Держись! Я тебе помогу!

– Он тебя не спасет. Они все обещают, но ни один из них не держит слово. Не верь! – Наталья запрокинула к серому небу полное ненависти лицо. – Она останется со мной! Слышишь, ты?..

И словно повинуясь ее крику, поток воды усилился в разы. Марьяна закричала…

* * *

Можно было подождать до ужина у Яриго, чтобы переговорить с Марьяной, можно было заехать за ней перед ужином, как они делали это раньше, но Морган не стал ждать. Вместе с надеждой в душе росла и тревога. Если Марьяна не причастна к убийствам, то кто тогда причастен? И безопасно ли ей оставаться в усадьбе?

Он решился на телефонный звонок в шестом часу вечера. Телефон Марьяны молчал. Это могло ровным счетом ничего не означать, а могло означать очень многое.

– Мне нужно в больницу. – Морган сунул телефон в карман, сдернул с вешалки куртку.

– Думаешь, с ней могло что-то случиться? – Сотник разделял его беспокойство, это было видно по его мрачному лицу.

– Не знаю, но лучше проверить.

– Хлебников сказал, они там готовятся к переезду. Пока Марьяна на виду, ей ничего не угрожает. Не станет же он нападать при свидетелях.

– Кто?

– Тот урод.

– Наверное. – Не дожидаясь друга, Морган вышел из бунгало, щелкнул брелоком сигнализации.

– Я с тобой! – Сотник уселся на пассажирское сиденье, пробежался пальцами по лицу, словно стирая налипшую паутину. – Вдвоем оно как-то сподручнее.

Сад окутывал наползающий с озера туман. Просачиваясь между старыми яблонями, он свисал грязными клочьями с корявых ветвей, оплетал темные стволы.

– Мерзость какая! – Сотник посмотрел на Моргана. – Куда сразу?

– Давай в больницу, – Морган прибавил газу. Джип с ревом рассек серое марево.

Марьяны в больнице не оказалось, и тревога усилилась в разы.

– Кажется, пошла туда! – старый дед в полосатой больничной пижаме махнул клюкой в сторону сада. – А вы помощники, что ли? – спросил он, подслеповато сощурившись.

– Мы помощники, – Морган кивнул, осмотрелся.

Сотник был прав, в этом чертовом месте все дороги ведут к колодцу. Во всяком случае, раньше вели. Но остается еще фонтан. Если Марьяне вздумалось спуститься под землю, первым делом она должна была закрыть заглушку.

– Нам нужно разделиться. Ты иди к фонтану, а я к колодцу, – он посмотрел на друга.

– Тебе может понадобиться моя помощь.

– Я позвоню. Или ты позвонишь, если найдешь ее раньше меня. В любом случае это будет более эффективно.

– Веселенькая выдалась неделька.

– И не говори.

– Как бы не заблудиться. – Сотник растворился в тумане, стоило ему лишь сделать несколько шагов в сторону. Теперь голос его слышался, казалось, отовсюду.

– Ты уж постарайся! – Морган шагнул на едва заметную тропинку. – Удачи!

Из-за тумана время будто остановилось. Несколько раз Моргану казалось, что он и в самом деле заблудился, пока наконец впереди не замаячил колодец.

Он понял, что опасения были не напрасными, как только увидел привязанного к яблоне Борейшу. Писатель был без сознания, с разбитой головой, но жив. Это вселяло надежду. Морган проверял у него пульс, когда из-под земли послышался уже знакомый скрежет. Сердце замерло.