Калгари 88. Том 6 - Arladaar

смотреть Ельцин, было неясно… Может, трибуны, может, фойе или гардероб, туалеты, а то и кафетерий — фронт работы ночью для обслуживающего персонала Дворца спорта «Крылья Советов» предстоял большой. Решили убирать всё, что можно. Своими силами не обойтись, и, возможно, придётся сгонять уборщиков с других объектов Комитета по физкультуре и спорту Москвы. А то и студентам Спортивного института имени Лесгафта придётся хорошо помучиться за зачёт…

То, что Ельцин придёт посмотреть на свою любимицу Хмельницкую, организаторам даже не пришло в голову — они этого не знали. Впрочем, Борис Николаевич славился своей прагматичностью и некоторой эксцентричностью, поэтому вполне возможно, решил совместить два в одном — и посмотреть на Хмельницкую, и провести инспекцию ледового дворца спорта. И ещё поучаствовать в церемонии награждения победителей, например…

На Соколовскую и Хмельницкую данная новость не произвела никакого впечатления — они в данный момент стояли в очереди за подарками, которые накидали болельщики. Самое главное, что все фигуристки не знали, набросали им подарки или нет, поэтому пришлось стоять всему составу участниц соревнований, всем восемнадцати девчонкам. Но московская публика оказалась очень щедрой — даже абсолютно провальные выступления хоть немного, но решила наградить подарками. По несколько шоколадок и по коробке конфет, но достались даже фигуристкам, занявшим последние места. И для них такая зрительская поддержка была очень значимой и морально необходимой. А возможно, те, кто раскладывал подарки по мешкам, рассудили, что никто не должен быть обделён, и уйти с плохим настроением. В этом была какая-то простая народная справедливость, и Арина была бы с этим полностью согласна…

И Катя Денисенко, как москвичка, тоже получила весомую поддержку от зрителей. Но самые здоровенные мешки, конечно, достались тем, кто катался в последней разминке. А особенно тем, кто катался самыми последними. И чего там в этих подарках только не было…

— А у меня колбаса лежит! — заявила Соколовская, засунув голову в свой мешок. Тут же достала палку копчёной колбасы, завёрнутой в газету, и в перетянутый бечёвкой мешок. Сверху была прикреплена табличка из куска ватмана с надписью: «Внучка Мариночка, красавица, очень понравилась твоя программа, но ты такая худенькая, наверное, голодная. Поешь, пожалуйста. Баба Нина Морозова».

— А у меня пельмени! — удивилась Арина и вытащила из мешка картонную пачку пельменей, обложенную ватой, и прочитала то, что написано на красной упаковке с мордовскими узорами. — Пельмени русские. Ноль пять десятых кэ-гэ. Цена первого и второго пояса — семьдесят копеек. Не, я всё понимаю, но на фиг это?

И дело тут было даже не в том, что пельмени в общаге негде готовить — фигуристки, да и любые спортсмены на соревнованиях были крайне разборчивы в еде. Если конечно же, не хотели в самый ответственный момент ощутить позыв к жестокому поносу. Питались спортсмены только проверенной едой из рекомендованных столовых или кафе. Однако добрые простодушные люди не понимали этого. Они видели на арене тощих фигуристок, которым до анорексии два шага, и пытались накормить их.

К слову, такие подарки были не редкость и во времена Арины, особенно на региональных стартах. Зрители кидали и пельмени, и колбасу, и красную икру в пластиковых банках, и копчёное мясо, и упаковки сосисок, и ещё бог знает какую снедь, не говоря уже про шоколад и дорогие конфеты — это уж как само собой подразумевается… В Москве и на международных соревнованиях публика была покультурнее, и в основном, дарили цветы, но потом запретили и их, даже в упаковке, чтобы не засорять лепестками лёд. Осталась только мягкая игрушка…

В СССР с мягкими игрушками было туго, поэтому на лёд бросали наборы карандашей, разноцветные ручки, блокноты, фломастеры, небольших пупсов и тому подобные мелочи. Иногда вместе с деньгами, заботливо уложенными внутрь упаковки. Арина мельком заметила в своём мешке набор пластилина для лепки. Вот… Озаботился же кто-то…

Однако, если с такими подарками всё понятно, и теоретически они могли пригодиться когда-либо, то продукты были совсем ни к чему, и если самим их не надо, значит, нужно кому-то отдать. Арина попробовала спросить у других девчонок, нужны ли кому-нибудь пельмени, но все фигуристки были неместные, жили тоже в общежитии, поэтому отказались по той же причине, что и Арина.

— Давай отдадим это дедушке из охраны, — показала пачку пельменей Арина и потрясла ей. — А то мой подарок будет как каша. Они уже не слишком-то замороженные.

Когда подошли к кабинету выдачи пропусков, оказалось, у многих в подарках были колбаса, пельмени, сосиски, жареная рыба, котлеты с хлебом и тому подобные деликатесы, тщательно завёрнутые в бумагу, потом в целлофановый мешочек и перевязанные бечёвкой. Охранник, пожилой мужчина лет шестидесяти, с большим воодушевлением принял съедобные подарки и пообещал пускать без пропуска хоть сколько раз.

Стоило только увидеть еду, как захотелось есть. А кроме того, смертельно захотелось спать — досадная акклиматизация дала о себе знать. Арина несколько раз зевнула, пока забирала ненужные вещи из шкафчика.

— Пора ехать в общагу, — Люда забрала ненужное платье для короткой программы, аккуратно сложила, сунула в пакет и определила в мешок с подарками.

— Как деды Морозы, — засмеялась Соколовская, закидывая мешок себе на плечо. — Пошли. А где, кстати, Серёга? Он вроде бы, обещал сегодня быть тут.

А Серёга встречал в коридоре, прямо у раздевалки! Высокий парень в спортивном костюме, куртке и шапке привлекал всеобщее внимание — явно было видно, что не фигурист. По крайней мере, не одиночник. У парников-то шкафы и поболее были…

— Привет! — улыбаясь гагаринской улыбкой, сказал Николаев. — Как же классно у вас тут. Всё понравилось. Отличные соревнования.

— Как ты попал? — с недоумением спросила Арина. — Сюда же по пропускам вход.

— А у меня вот это есть! — ещё шире улыбнулся Серёга и показал красное удостоверение с золотой надписью «Мастер спорта СССР». — С этой книжечкой много где пройти можно. Особенно если дедушка на входе — мой болельщик. Ладно, что о мне-то… Люда… Марина…

Серёга замялся, словно не зная, что говорить дальше. Опустил глаза, застеснялся парень, покраснел…

— Спасибо вам за ваши выступления! Это было классно! — наконец решился он и вдруг обнял сразу обеих и по очереди поцеловал каждую в щеку. И сразу как будто подался назад. Чего опасался? Что девчонки недовольно скажут что-либо? Или даже стукнут наглеца? Однако этого не произошло. Ведь поцелуи и обнимашки в фигурке — дело обычное!Подружки лишь хихикнули, посмотрели друг на друга и