Груз 200 - Андрей Воронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 85
Перейти на страницу:

– Пусть войдет, – разрешил Судья и, когда молодая женщина повернулась спиной, уставился на ее надежно скрытые пестрой юбкой и шароварами ягодицы как кот на сало. Проследив за направлением его взгляда, Роман подумал, что и сам был бы не прочь узнать, что скрывается под этим пестрым тряпьем. Походка у девушки была бесшумной и грациозной, и майор ощутил растущее, совершенно неуместное в данный момент возбуждение.

Жена Судьи исчезла за дверью, и ее место занял угрюмый Аяз. Мелкие капли дождя поблескивали на его кожаной куртке и на вороненой стали автомата, а его высокие американские ботинки со шнуровкой до середины голени оставляли на светлом паркете темные влажные следы. Рисунок протектора был замысловатым, и Роман почему-то вспомнил тех семерых наблюдателей от ООН, чьи головы были переданы чванливым представителям мирового сообщества в знак серьезности намерений нового руководства Ичкерии. “Головы головами, – подумал он, – но откуда у этого горного барана такие ботинки? Не на местном же рынке он их купил…"

Переведя взгляд с неуместно желтых, вызывающе качественных ботинок Аяза на его угрюмое бородатое лицо, московский майор разом позабыл и о прелестях молодой жены Судьи, и о печальной участи ооновских миссионеров. С первого взгляда было видно, что охранник принес плохие новости. Подозрительно покосившись на майора, он начал что-то очень быстро говорить по-чеченски. Слушая его, Судья буквально на глазах темнел лицом, наливаясь темной кровью. Когда Аяз закончил говорить, толстяк отдал какое-то энергичное приказание и сверлил спину охранника тяжелым взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за дверью.

– Ну что? – спросил Роман. – Я был прав?

– Увы, – сказал Судья, – похоже на это. Один из наших постов не ответил на вызов по радио. Возможно, это ложная тревога. Людям, знаешь ли, свойственно постепенно разбалтываться. Кое-кто из моих бойцов в последнее время начал думать, что боевое охранение на дорогах – просто моя причуда. Они могли напиться, они могли просто по небрежности повредить рацию.., да мало ли причин можно придумать! Но я велел Аязу поехать туда и все проверить лично. Ты меня немного напугал.

– Жаль, что лишь немного, – ответил Роман. – Что еще сказал тебе Аяз? Вы долго разговаривали.

– Ха! – Судья оживился, потирая руки. – Есть и хорошие новости. Одна из моих застав перехватила чужой отряд. Судя по всему, это были наемники, которые шли через Абхазию, чтобы присоединиться к Хаттабу. Скажу тебе честно, как брату: я никогда не любил Хаттаба. А наемники – это просто шакалы, которые пьют кровь из моего народа, пользуясь его бедой.

Роман поморщился как от зубной боли.

– Только не надо исполнять народные песни и танцевать лезгинку, чтобы доказать мне, какой ты патриот, – сказал он. – Ответь лучше, что твои люди сделали с этими наемниками.

– То же, что они делают со всеми, кто непрошеным приходит на нашу территорию, – ответил Судья таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Их перестреляли как бешеных собак, всех до единого. Хочешь посмотреть на них? Они наверняка до сих пор лежат там, где их настигли пули моих джигитов.

– Черт подери, Судья! – не сдержался Роман. – Сидеть тихо – это значит сидеть тихо. Они что, атаковали тебя, эти наемники? Они просто шли мимо, чтобы соединиться с Хаттабом, а твои люди напали на них из засады. Я уже не говорю о том, что этим они помогли войскам федералов. Но ты сам напрашиваешься на неприятности. Что ты станешь делать, когда Хаттаб узнает о твоих разбойничьих выходках и придет сюда, чтобы призвать тебя к ответу? Хаттаб не станет проводить следствие и вызывать адвоката. Он просто подвесит тебя за ноги, и кому, спрашивается, от этого будет хорошо? Тебе? Мне? Хаттабу? Или, может быть, твоей молодой жене, которую изнасилуют бешеные арабы Хаттаба?

– Хаттаб ничего не узнает, – сказал Судья. – Не осталось никого, кто пошел бы к нему и рассказал о том, что случилось. А мне были нужны боеприпасы. И потом, сидя в Москве, легко судить о том, что я должен и чего не должен делать. Это я живу здесь, а не ты. Я хозяин этих гор, и мне решать, как поступить с теми, кто без приглашения пришел на мою землю.

– Я же просил: не надо лезгинки, – устало сказал Роман. – Я просто хотел сказать, что мы можем спасти тебя от военной прокуратуры, но не от Хаттаба или Шамиля. О том, какой ты здесь хозяин, расскажешь им, когда их минометы начнут обстреливать твое подворье вон с тех склонов. А мне это совсем не интересно. Я не хочу тебя обидеть, Судья, но умный человек должен хорошо знать свое место, чтобы избежать ненужных неприятностей. Посмотри на меня. Я мог бы нацепить генеральские погоны и заставить тебя разговаривать со мной стоя. Не веришь? Поверь, это так. Но зачем мне почести, которых я не заслуживаю? Радость приносит только то, что принадлежит тебе по праву.

– Ты говоришь обидные слова, – после продолжительной паузы ответил Судья, – но в них много правды. Я слышал, что вы, русские, поступаете так всегда, когда хотите помочь другу, и это правильно. Если солнце удачи ослепило твоего друга, возьми его за руку и поставь на верную тропу, а еще дай ему темные очки, чтобы он мог видеть пропасти по обе стороны дороги. Нет, это правильно, клянусь! Здесь достаточно собак, готовых днем и ночью лизать мне зад. Я не в обиде на тебя, дорогой. Давай выпьем.

– Вот это правильно, – сказал Роман. – Выпьем и снова нальем, совсем как в песне. Но не забудь, ты обещал показать мне цех. Теперь, когда этот мерзавец совсем рядом, там надо выставить тройную охрану.

– Ты все-таки думаешь, что это он?

– А ты думаешь, что твои часовые перепились чачи и уронили рацию со скалы? Не будь наивным, Судья. И не забывай надевать бронежилет, когда выходишь из дома. От этого человека можно ожидать чего угодно. Кто может поручиться, что он не наблюдает за нами через оптический прицел прямо сейчас?

Судья ухмыльнулся, как будто услышал удачную шутку, но его глаза стремительно метнулись к зашторенному окну, через которое, если бы не плотная ткань бархатных портьер, открывался бы великолепный вид на суровые склоны гор.

– Я поставлю на ноги всех, – сказал он. – Клянусь, мы поймаем этого шакала.

– Не надо его ловить, – устало произнес Роман. – К черту! Его надо просто пристрелить и для надежности отрезать голову. Без разговоров! А потом сжечь.

Судья внимательно посмотрел на него поверх коньячной рюмки.

– Боишься, дорогой?

– Нет, – соврал Роман. – Просто немного беспокоюсь.

* * *

Глеб опустил бинокль и со вздохом облегчения вернул на место сдвинутые на лоб дымчатые очки. Глаза у него ломило от напряжения, а все тело основательно затекло от долгого сидения в одной и той же неудобной позе. Не вставая с места и не меняя положения тела, он проделал несколько упражнений на расслабление, усвоенных им еще в учебном центре спецназа в те благословенные времена, когда все в жизни казалось простым и ясным, как изображение на экране черно-белого телевизора: вот друзья, а вот враги, и нечего разводить философию, в армии не место вечно сомневающимся философам… Он вспомнил свои юношеские мечты когда-нибудь дослужиться до генерала и подумал, что тогда, в самом начале его карьеры, все складывалось в общем-то наилучшим образом. Сейчас он мог бы командовать теми, кто брал штурмом Грозный, будучи по-прежнему уверенным в своей правоте и в том, что любого противника можно сломать массированным артиллерийским огнем и атаками танковых колонн.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?