Когда боги спят - Сергей Алексеев

— Константин Владимирович? Добрый день, — вдруг остановился и сказал он, будто вчера расстались. — Как дела, воин?

— Все в порядке, — бодро ответил Крюков. Кузмин что-то вспомнил и поднял палец.

— Зайдите сегодня вечером. Например, к семи часам.

И сунул визитку, на которой было написано — Кузмин, политолог, адресом же значилась Старая площадь.

С шести часов он уже бродил напротив, в сквере, и прикидывал, что ему скажут. Если они встретились в Министерстве обороны и Кузмин назвал его воином, то есть, знает откуда он и чем в Думе занимался, поэтому, вероятнее всего, предложат послужить. Но в какой должности? Простым начальником отдела вряд ли, министром тоже. А вот начальником какого-нибудь главка — вполне подходит.

От предчувствий начинало сводить судорогой лицо и опасаясь, как бы не загримасничать в присутствии политолога, он делал дыхательную гимнастику, которой научил его еще профессор Штеймберг. Со стороны, конечно, движения выглядели странными, чем он и обратил на себя внимание милиции — пришлось показывать депутатский мандат, отчего лейтенант взял под козырек и удалился.

Наконец, без пяти минут семь Крюков вошел в здание, поднялся на третий этаж и отыскал указанный в визитке кабинет. Ничего особенного там не было, маленькая приемная с женщиной-секретаршей, и сама хозяйская комната с длинным приставным столом, как у руководителя средней руки. Сам Кузмин появился через несколько секунд, видимо, из смежной комнаты, но совсем другой, без обыкновенной вальяжности, приветливой улыбки — с маской курсового офицера.

— Садитесь, — указал дальнее место за приставным столом.

Крюкова, как человека военного и привыкшего к уставу, строгость отношений всегда дисциплинировала, он послушно сел и замер в ожидании. Политолог же хромал по кабинету, отчего-то потирая руки.

— Мы давно наблюдаем за вами, — проговорил он так, что можно было подумать, будто он и впрямь из спецслужб. — На вашей работе, в быту… И у нас сложилось весьма благоприятное впечатление. Наверное, уже подумывали о том, чем станете заниматься после окончания работы в Думе?

Он находил в себе признаки гениальности не от того, что был просто самоуверенным и самовлюбленным идиотом; эти признаки проявлялись внезапно и всегда в нужный момент — что-то вдруг переворачивалось одновременно в мозгу и душе, и, оставаясь внешне похожим, он менялся по сути. Такое необыкновенное и незримое превращение напоминало игральную карту, например, короля, оба изображения которого — зеркальное отражение, и как ни крути, кажется все совершенно одинаково. Но в том-то и дело, что этот переворот незаметен лишь для окружающих, а он чувствовал, как все резко меняется, неизвестно откуда приходят нужные слова, новые, оригинальные мысли, а разум светлый, подвижный, искристый — до состояния прозрения, когда точно угадываешь, что скажет собеседник. Но самое главное, в таком состоянии никогда и никак не проявляется болезнь, существуя только в другой его ипостаси. И если бы сейчас этого переворота не случилось, то на вопрос политолога он бы ответил как человек военный:

— Так точно, думал! Куда прикажете.

А потом бы мозги заклинило, и Крюков бы лишь кивал и соглашался. Он же ответил не сразу и открыто.

— Да, разумеется.

— И как же вам видится будущее?

— Пока неконкретно. Знаю только одно: не нужно возвращаться туда, где тебе было хорошо.

— Где вам было хорошо? В Думе?

— В беззаботной офицерской юности, в небольшом военном гарнизоне.

— Да, вы уже не юноша, — согласился Кузмин. — Но еще очень молоды, что не может являться недостатком. А вернуться необходимо. Правда, теперь в качестве губернатора.

— В губернаторы идут обычно отставные генералы, — заметил Крюков. — Я всего лишь майор.

— Это не помеха. Основательно подготовьтесь к выборам, подберите команду — и в добрый путь. Вам нужно его пройти. Соперник у вас очень серьезный, чтобы одолеть его, необходимы оригинальные мысли и ряд неожиданных ходов. С вашими задатками и упорством, думаю, успех вам обеспечен.

Встреча заняла не больше четырех минут. Кузмин пожал ему руку и отпустил. Уже в коридоре все перевернулось снова, и в тот же миг искривился рот. Зажимая его платком, он спустился вниз, но охранник на дверях заметил.

— Вам плохо?

— Нет, мне хорошо, — выдавил он и вышел из здания.

Находясь в обычном состоянии, с неустойчивыми нервами и болячками, он понял, что политолог лишь идею ему вложил, а все остальное придется делать самому, без всякой помощи. Буквально со следующего дня он взялся за дело, в Думе появлялся редко и еще реже на политтусовках, поэтому несколько оторвался от жизни. Кузмина не видел полгода и, когда встретились, даже не спросил ни о чем, только поздоровался за руку и неожиданно сказал фразу, понимать которую можно было как угодно:

— А какие сейчас лещи на Оке клюют!

Перед выборами политолог никак не проявил себя, бросив Крюкова на произвол судьбы, и тогда впервые у него возникла мысль, что подсказанная идея губернаторства — что-то вроде опыта, эксперимента, испытания, сможет ли он исполнить то, что ему прикажут. Он смог, пусть не в первом туре, но во втором и с хорошим отрывом. Спустя сутки после подсчета результатов Кузмин позвонил, поздравил и предложил встретиться. Крюков полетел в Москву на собственных крыльях, по эмоциональности состояние было сходным с тем моментом, когда он получил офицерские погоны.

На сей раз встреча произошла не в официальном кабинете, а на даче политолога, тоже весьма скромной и запущенной, где постоянно жили две женщины среднего возраста с неясным отношением к хозяину — то ли служанки, то ли сестры, то ли одна из них жена. Крюкову всегда была интересна личная жизнь этого человека и не из-за любопытства: он пытался понять, каким образом и откуда берутся такие влиятельные, сильные и странные люди. Почему они при своих возможностях и связях не занимают никаких высоких постов, живут публично и одновременно скрытно, что ими движет? Но сколько он ни присматривался, не выискивал говорящих деталей и примет, ровным счетом ничего не обнаруживал и еще сильнее заблуждался.

После тривиального чаепития и пустых разговоров на холодной терраске Кузмин будто вспомнил, зачем пригласил гостя и еще раз между прочим поздравил с победой.

— Значит, вы теперь губернатор, — уточнил он. — Это замечательно. Если бы вы не победили на выборах, эта встреча бы не состоялась. И вы не состоялись, как перспективный политик, которого я в вас вижу. Политик, скоро необходимый России.

— Я это понимаю…

— Пока вы ничего не понимаете, — перебил политолог. — Сейчас у вас другая задача, нужно выйти из этой ситуации.

— Из к-какой ситуации? — заикнулся Крюков, хотя понял, о чем идет речь.

— Отказаться от инаугурации, уйти, не вступая в должность.