Квартира в Париже - Люси Фоли

Я не знала, чего я ожидала, но явно не этого.

Мне казалось, что весь мир вокруг меня рушится.

Меня затошнило.

Но я не могла остановиться.

ДЖЕСС

Девушка выходит вперед, в свет уличного фонаря. Она выглядит совсем по-другому, нежели на сцене. На ней дешевая куртка из искусственной кожи, под ней джинсы и худи, но кроме того, она сняла этот густой макияж. Она выглядит менее эффектно, но в то же время гораздо красивее. И моложе. Намного моложе. В тот раз в темноте возле кладбища я не разглядела ее хорошенько – спроси меня тогда, я бы предположила, что ей под тридцать. Но сейчас я бы сказала, что ей где-то восемнадцать или девятнадцать, примерно того же возраста, что и Мими Менье.

– Зачем вы пришли? – шипит она с сильным акцентом. – В клуб.

Я помню, как она развернулась и убежала, когда мы встретились в первый раз. И понимаю, что мне нужно действовать осторожнее, чтобы не спугнуть ее.

– Мы все еще ищем Бена, – спокойно говорю я. – И мне кажется, что ты знаешь что-то такое, что может помочь. Я права?

Она что-то бормочет себе под нос, кажется, она произносит слово курва. На миг мне кажется, что она вот-вот развернется и снова убежит, как в нашу первую встречу. Но она остается на месте – даже подходит немного ближе.

– Не здесь, – шепчет она. Она нервно оглядывается. – Нам нужно отойти куда-нибудь. Подальше отсюда.

Она уводит нас с шикарных улиц с модными автомобилями и сверкающими витринами магазинов. Мы идем по аллеям мимо красных и золотых фасадов кафе с плетеными стульями снаружи, вроде того, где я встретила Тео, мимо плакатов, рекламирующих меню Prix Fixe[91], мимо групп туристов, все еще слоняющихся без дела. Их мы тоже оставляем позади. Мы идем по улицам с барами и громким техно, мимо какого-то клуба с длинной очередью, извивающейся за углом. Попадаем в новый район, где вывески ресторанов написаны на арабском, китайском и других языках, которых я даже не знаю. Мы проходим мимо вейп-магазинов, телефонных магазинов, все выглядят совершенно одинаково, витрин с манекенами в париках разных фасонов, магазинов, торгующих дешевой на вид мебелью. Это нетуристический Париж. Мы пересекаем перекресток хлипких на вид палаток, стоящих в центре небольшого участка травы, группа парней готовит еду на маленькой самодельной плите, руки в карманах, стоят близко, чтобы согреться.

Девушка ведет нас в какое-то круглосуточное заведение с мерцающей вывеской над дверью и парой маленьких металлических столиков в глубине, освщенных тусклым светом.

Мы садимся за маленький столик в углу. Трудно представить себе что-то более контрастирующее с гламурным клубом, который мы только что покинули.

Может быть, именно поэтому она выбрала эту забегаловку. Тео заказывает каждому из нас по пачке чипсов. Девушка берет огромную пригоршню и макает все вместе в одну из баночек с чесночном соусом, а затем каким-то образом жадно запихивает все в рот.

– Кто это? – бормочет она с набитым ртом, кивая на Тео.

– Это Тео, – отвечаю я. – Он работает с Беном. Помогает мне. Я Джесс. Как тебя зовут?

Короткая пауза.

– Ирина.

Ирина. Как я и предполагала. Имя, которое Бен нацарапал на том листе с винными счетами, который я отыскала в его словаре. Спросить Ирину.

– Бен сказал, что вернется, – внезапно жалобно произносит она. – Он сказал, что вернется за мной. – В выражении ее лица есть что-то знакомое. Ага. Еще одна, кто влюбилась в моего брата. – Он обещал, что заберет меня из этого места. Поможет найти новую работу.

– Уверена, он хотел помочь, – осторожно говорю я. Бен мог такое пообещать. Обещать вещи, которые не может выполнить. – Но, как я уже говорила, он исчез.

– Что случилось? – спрашивает она. – Как вы думаете, что с ним?

– Мы не знаем, – отвечаю я. – Но я нашла карточку клуба в его вещах. Ирина, если есть что-нибудь, что ты можешь нам рассказать, хоть что-нибудь, ты поможешь нам найти его.

Она оценивающе смотрит на нас обоих. Кажется, она смущена тем, что у нее есть над нами власть, тем, что мы нуждаемся в ней. И к тому же она очень напугана. Оглядывается через плечо каждые несколько секунд.

– Мы можем тебе заплатить, – говорю я. Я смотрю на Тео. Он, закатывая глаза, вытаскивает бумажник.

Когда мы договариваемся о наличных – Ирина рада даже смехотворно малой сумме – и когда она доела чипсы, окунув их в две наши баночки с чесночным соусом, тогда она, отгораживаясь, подтягивает одну ногу к столу, сквозь ее рваные джинсы на колене просвечивает бледная кожа с синяком. Отчего-то мне вспоминаются ссадины на детской площадке, я думаю о ребенке, которым она не так давно была.

– Закурить не найдется? – спрашивает она Тео. Он передает ей сигарету, и она закуривает. Ее колено ударяется о стол с такой силой, что подскакивают маленькие солонки и перечницы.

– Кстати, ты была очень хороша, – говорю я, пытаясь придумать что-нибудь безопасное для начала. – Как ты танцевала.

– Я знаю, – серьезно говорит она, кивая. – У меня все хорошо. Я лучшая в «Ла Петит Мор». Пока я не оказалась здесь, я танцевала. Когда я пришла на работу, они говорили, что им нужны танцовщицы.

– Похоже, публике действительно понравилось, – говорю я. – Шоу. Мне показалось, что твое выступление было очень… – Я подбираю слово. – Утонченное.

Она поднимает брови, затем издает что-то вроде «ха», в котором нет ни капли смешного.

– Шоу, – бормочет она. – Вот об этом он и хотел узнать. Бен. Похоже, он уже что-то знал. Наверное, ему кто-то уже что-то рассказал.

– Рассказал ему что-то о чем? – подсказываю я.

Она долго затягивается сигаретой. Я замечаю, как дрожит ее рука.

– Что шоу, все это, просто… – Кажется, она подбирает выражения. – Окно… заглядывать. Нет. Разглядывание витрин. На самом деле это место другое. Потому что потом они спускаются вниз. Особые гости.

– Что это значит? – говорит Тео, подаваясь вперед. – Особые гости?

Нервный взгляд через окно на улицу. Затем внезапно она достает из кармана куртки сверток банкнот, которые Тео дал ей, и протягивает ему.

– Я не могу этого сделать…

– Ирина, – аккуратно говорю я, – мы не собираемся тебя во что-то втягивать. Поверь мне. Мы никому не расскажем. Мы просто пытаемся выяснить, что знал Бен, потому что это может помочь нам его отыскать. Все, что ты расскажешь, может оказаться важным. Я… правда очень боюсь за него. – Когда я произношу это, мой голос срывается: никакого притворства. Я наклоняюсь вперед, умоляя ее: – Пожалуйста. Прошу, помоги нам.

Кажется, она все это обдумывает, принимает решение. Она делает глубокий вдох. Затем тихим голосом начинает рассказывать.