Квартира в Париже - Люси Фоли

Я замираю как вкопанная.

– Ты издеваешься? – Я чувствую, как накатывает гнев. – Тебя вообще волнует Бен? – Я вглядываюсь в него. – Ты что, не понимаешь? – Он открывает рот, но я больше не хочу слышать ни слова. – Тьфу. Знаешь, что? Пошел ты.

Я ухожу от него как можно быстрее, как только могу на этих нелепых каблуках. Я не совсем соображаю, куда направляюсь, и, конечно, в моем дурацком телефоне закончился интернет, но я разберусь с этим. Это гораздо лучше, чем провести еще мгновение в его обществе.

– Джесс! – зовет Тео.

Сейчас я почти бегу трусцой. Я сворачиваю налево, на другую улицу. Слава богу, я его больше не слышу. Мне кажется, я бегу правильно. Но проблема в том, что все эти дрянные магазины с телефонами выглядят совершенно одинаково, особенно с выключенным светом и опущенными решетками, внутри никого. Откуда-то доносится странный запах, едкий, как жженый пластик.

Каков ублюдок. Кажется, я плачу. Какого черта я плачу? С самого начала я понимала, что ему нельзя доверять, с первой встречи я подозревала, что у него есть свой интерес в этом деле. Так что это не стало открытием. Может, это все из-за стресса последних дней. Или из-за Ирины: всего того ужаса, что она нам рассказала. Или из-за того, что, несмотря на обстоятельства, я все равно на него запала.

И теперь я одна здесь, снова. Как всегда.

Я сворачиваю на новую улицу. Сомневаюсь. Мне она не кажется знакомой. Но, похоже, в этом городе повсюду вход в метро. Если я пройду пару кварталов, уверена, наткнусь на один из них. Поглощенная свомими мыслями, я не сразу замечаю суматоху вокруг. Крики и вопли: уличная вечеринка? Может, мне не стоит идти в этом направлении? Потому что я только что поняла, что с другого конца улицы в мою сторону идет одинокий парень, держа руки в карманах, уверена, с ним все в порядке, но проверять я этого не хочу.

Я сворачиваю с дороги и направляюсь на шум. Я слишком, слишком поздно понимаю, что это не уличная вечеринка. Я вижу толпу, двигающихся в мою сторону в балаклавах, плавательных очках и лыжных масках. Запах сбивает меня с ног. Огромные клубы черного дыма поднимаются в воздух, как грибы. Я слышу выкрики, вой, звук удара по металлу.

Жар накатывает на меня мощной волной, и я вижу огромный костер посреди улицы. В огне угадывался перевернутый набок почерневший кузов полицейского фургона, его лизали языки пламени.

Мельком я замечаю, как полиция в защитном снаряжении приближается к протестующим, вижу их шлемы и пластиковые экраны, как они рассекают воздух дубинками. Слышу хлесткий треск дубинок, когда они опускаются. И теперь, смешиваясь с черной гарью, появляется другой вид дыма: сероватый, он рассеивается во все стороны – приближается ко мне. На секунду я замираю на месте, наблюдая. Люди бегут в моем направлении, двигаясь вокруг зигзагами. Толкают, кричат, яростно прижимая ко рту шарфы и футболки. Парень рядом оборачивается и что-то бросает – бутылку? – назад в толпу полиции.

Я поворачиваюсь и иду за ним, пытаюсь бежать. Но вокруг слишком много тел, и серый пар, окружая, настигает меня. Я начинаю кашлять и не могу остановиться; мне кажется, что я задыхаюсь. Глаза щиплет, они так сильно слезятся, что я почти ничего не вижу. Затем я врезаюсь – хрясь! – в другое тело, в кого-то, кто просто неподвижно стоит посреди движущейся толпы. Я отскакиваю назад, задыхаюсь от удара. Затем поднимаю глаза, щурясь сквозь слезы.

– Тео!

Он хватает меня за рукав куртки и тащит за собой. Мы бежим, спотыкаясь на ходу, кашляя и хрипя. Каким-то образом нам удается юркнуть в переулок и мы умудряемся вырваться из людского потока.

Через несколько минут мы врываемся в бар. Мои глаза все еще слезятся: я смотрю на Тео и вижу его покрасневшие глаза.

– Слезоточивый газ, – объясняет он и трет глаза рукой. – Черт.

Люди разворачиваются на своих барных стульях, чтобы посмотреть на нас, будто мы прилетели с другой планеты.

– Нам нужно смыть эту гадость, – говорит Тео. – Прямо сейчас.

Молча бармен указывает нам правильное направление.

Это просторная ванная комната. Мы открываем кран и плещем водой в лицо, склонившись над маленькой раковиной. Я слышу дыхание, хриплое и грубое. Не знаю, мое это или его.

Я моргаю. Вода помогла мне немного облегчить жжение. Именно сейчас, когда мой пульс начинает приходить в норму, я вспоминаю: я вообще не хочу находиться в компании этого парня. Я нащупываю дверь.

– Джесс, – говорит Тео. – О том, что было…

– Нет. Нет. Отвали.

– Прошу тебя, выслушай меня. – По крайней мере он выглядит немного пристыженным. Поднимает руку, вытирает глаза. Довольно странное совпадение, что после слезоточивого газа он выглядит будто заплаканным. Он начинает стремительно говорить, словно пытается выложить все до того, как я его прерву. – Прошу, дай я все объясню. Слушай. Моя работа – сплошная заноза в заднице, за нее почти ничего не платят, она разрушила мои последние отношения, но время от времени подворачивается что-то подобное, и ты разоблачаешь плохих парней, и внезапно кажется, что все стоило того. Да, я понимаю, это не оправдание. Я увлекся. Мне очень жаль.

Я смотрю в пол, скрестив руки на груди.

– Если серьезно, то, на самом деле, мне не наплевать на твоего брата. Один из ключевых навыков журналиста – это умение читать людей. И если по честному, то Бен всегда казался мне куском дерьма. Но куском дерьма, который может нарыть сенсацию.

Я ненавижу его за то, что он сказал, не в последнюю очередь потому, что какая-то часть меня подозревает, что, может, он был прав.

– Как ты смеешь…

– Нет, нет. Дай мне сказать. Когда он впервые рассказал мне о своей крупной сенсации, я отнесся к ней скептически. Продавать у него получается так себе, разве нет? Но когда ты прокрутила это голосовое сообщение, я подумал: да, может, здесь и спрятана какая-то истории. Может, он и впрямь впутался во что-то неприятное. Может, стоит посмотреть, куда ведут все зацепки. Так что нет, мне было не наплевать на твоего брата. Но знаешь что, Джесс? Я хочу тебе помочь.

– О черт…

– Нет, послушай. Я хочу помочь тебе, потому что тебе нужна передышка, и я считаю тебя чертовски храброй.

– Ха! Тогда ты меня совсем не знаешь!

– Господи, неужели кто-нибудь всерьез кого-нибудь знает? Но я не плохой парень, Джесс. Честно говоря, я не совсем хороший специалист. Но… – Он кашляет, смотрит в пол. Я таращусь на него. Он что, морочит мне голову? Слезы снова брызжут из моих глаз: я на самом деле не хочу, чтобы он подумал, что это слезы.

– О господи, – я морщусь, пытаясь вытереть их.

Он шагает ко мне:

– Эй, могу я посмотреть?

Я пожимаю плечами.

Он касается моего подбородка.

– Да – они все еще слишком красные. Но нам чертовски повезло – мы еще легко отделались. Это скоро пройдет.