Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант - Василий Звягинцев

— Гриша! Это — ты?

— А ты — эта? — ответил адекватно. Стал рядом с ней перед зеркалом, изобразил на лице скабрезную улыбку, что всегда ему так удавалась. Приобнял за талию.

— Гриша, но я действительно ничего, совершенно ничего не понимаю! Это же абсолютное и полное сумасшествие!

— Он не страдал манией величия, он ею наслаждался, — припомнил Шульгин очередную медицинскую присказку. — Вот и наслаждайся. Теперь нам надо так же доходчиво объяснить Николаю Александровичу, что мечты сбываются не только в сказках…

Власьев, увлеченно перебиравший действительно незаурядную коллекцию ружей и винтовок, собранную друзьями и выставленную в застекленных шкафах и открытых пирамидах по периметру холла, увидел входящих Зою с Григорием и натуральным образом обалдел. «Сего числа», как говорили на царском Балтийском флоте.

Но все ж таки этот «отшельник», которому было полных тридцать лет к моменту Февральской революции и октябрьского переворота, имевший штаб-офицерский чин, состоявший в Гвардейском флотском экипаже, посещавший если не императорские, то великокняжеские балы, адаптировался к неожиданностям легче, чем представители «правящего ныне класса».

Две недели, прошедшие между первым и последним появлением бывшего юнкера флота на его кордоне, тоже дали обильную пищу для размышлений привыкшему к одиночеству, крайне неглупому человеку.

Он встал навстречу великолепно выглядящей паре, изобразил нечто вроде полупоклона-реверанса, пародируя манеры восемнадцатого, и то и семнадцатого века.

— Кажется, мы к чему-то настоящему подошли. Вы совершенно великолепны, Зоя Федоровна, да и вам, Григорий Петрович, этот костюм куда больше идет, чем прежний…

Он видел, что глаза женщины сияют именно тем образом, что бывает после… Понятно, о чем речь. Увы, давно уже ему ничего подобного не доставалось, кроме деревенских девок, соглашавшихся поваляться с «дядей Колей» и унести домой кабаний окорочок. А прелестницы Гельсингфорса и Питера сохранились только в долговременной памяти.

Ах, как было здорово! Офицеры линкора выходили в город, на Эспланаду и проспект Александра Второго, как один, в одинаковых белых кителях и белых брюках, белых замшевых туфлях, темно-красных шелковых носках и с такими же темно-красными платочками, уголком торчавшими из карманов кителей. Только золотые погоны отличались количеством звездочек и просветов. Такова была традиция кают-компании — при совместных выходах точно следовать форме одежды старшего офицера во всех ее мельчайших подробностях. Начинали гулянку в «Берсе», расположенном в уютном и прохладном погребке, а потом и дальше, дальше… Часикам к пяти утра возвращались на борт, а в восемь — подъем флага, как всегда, и служба.

— Я тут без вас немного распорядился, — словно бы смущенно сказал Власьев. — Горячие блюда готовить не взялся, а так закусить есть чем… — Он указал на небольшой журнальный столик правее камина. — Надеюсь, Григорий Петрович, вы наконец проясните… Упаси бог, отнюдь не настаиваю, мне и так неплохо, четвертую жизнь с вашей помощью живу, однако же интересно…

Шульгин понял, что, накрывая стол, кормя и занимая ребятишек, Власьев основательно приложился, было к чему, в баре и кухонных шкафах не одна сотня бутылок хранилась, изысканнейших сортов и марок. И душевное состояние требовало. Легко ли случившееся воспринять и наедине с собой пережить?

— Так. Генка, Вовка, идите в соседнюю комнату, там книжек интересных много, а мы тут будем курить и о взрослых делах разговаривать.

Ребята привыкли, что с отцом не спорят. Быстренько перебежали, куда указано. Взрослые остались втроем.

Зоя, продолжая демонстрировать непривычные Шестакову, но вполне понятные Шульгину качества, вместе с мужчинами выпила, закусила балыком и тут же потянулась к папиросе. Еще две стопки, и ей совсем станет безразлично, где и почему она оказалась. В тишине и покое — вот и ладно.

Не то — Власьев.

Ему Сашка, учитывая предыдущие приключения, в том числе и посещение квартиры на Столешниковом, минуя фактор матрицы, изложил адаптированный вариант событий. О посетивших Землю пришельцах, о том, как кое-кто из них в собственных интересах решил привлечь наркома Шестакова на свою сторону и снабдил его определенными сверхъестественными способностями… Лихарев, с которым бывший старший лейтенант имел удовольствие лично познакомиться, тоже работал на инопланетян.

— Не смею спорить. Весьма странной фигурой он мне показался. И квартирка его, и разговоры, что он вел. В каком, простите, году это случилось? — спросил Власьев, наливая себе еще.

— Да только что, с восьмого января начиная, вы что, так и не поняли?

— Понял. А в двадцать первом, когда Кронштадт и меня спасали, они вами не руководили?

— Определенно нет, — ответил Сашка, потому что действительно был в этом убежден.

Власьев ему поверил.

— Тогда — они правильно выбрали, — сказал старший лейтенант, единым глотком пропуская чарку. — Кого ж еще выбирать? Продолжайте.

Шульгин продолжил, подробно объяснив, что теперь у Зои с Власьевым нет иного выхода, кроме как провести определенное время здесь, в Форте, который обеспечит им полную безопасность, возможные удобства и радости жизни, по нормам на полста лет от них удаленного будущего.

— Мне, к сожалению, по тем же условиям необходимо какое-то время провести в Москве и не только, затем в ближайшие дни выехать по делам в Испанию. Месяца на два-три. Не мог же я вас там оставить. Сами сегодня видели…

Зоя, которую начало стремительно развозить, что вполне понятно, несколько раз Шульгина перебивала, отчего-то стараясь выяснить, какие именно женщины жили здесь до нее и в каких отношениях состояли с ее мужем.

Власьев деликатно молчал при этих выступлениях, отходил покурить к камину.

— Ты что, не поняла? — позволил Шульгин проявить свою натуру Шестакову. — Не жил я здесь никогда! Попал, когда мы уже с Николаем Александровичем в Москве расстались. Сам ничего не понимаю, память мне такую навязали. Сейчас с тобой говорю, вижу тебя, а про тех словно в книжке читал.

— А про колготки и бюстгальтеры откуда знаешь? Снимал и надевал?

— Ох и дура ты, Зоя! Сколько одно и то же повторять можно? Жили здесь до нас другие люди. Какими-то другими делами занимались, потом уехали, каждый по своему заданию. Временно мне свое имение передали, для пользования и под присмотр. И дополнительный пакет памяти вручили, со всеми необходимыми сведениями. Чтобы я здесь как дома себя чувствовал, как будто сам вместе с ними и в их время жил. Знание устройства дамских туалетов, как и во все другие времена, входит в «джентльменский набор». Доступно объяснил? Теперь я тебя спать отведу, день у тебя трудный выдался. А парней сам уложу, не нужно им мамашу в таком виде наблюдать. Пошли, пошли…

Он под руку довел жену до своего блока. Лучше было бы уложить ее в отдельном помещении, но кто его знает…