В моих безумных фантазиях - Джулиана Маклейн

Лицо Раштона презрительно нахмурилось. Он поочередно посмотрел на них обоих, словно обдумывая дальнейшие шаги, затем бросил взгляд поверх их голов на карету.

— Думаю, вы не понимаете, что поставлено на карету, — сказал он, — Почему бы вам обоим не войти в дом, я сейчас прикажу подать чай. Мы подробно обсудим это дело.

— Нет, — категорически заявила Ребекка. — Нам нечего обсуждать. Я пришла сюда, только чтобы сказать вам…

Но теперь, когда Девон очутился здесь и впервые увидел человека, который однажды порвал юбки его жены и пытался подчинить ее себе, он не мог уйти просто так. Он сделал шаг вперед и распахнул дверь, заставляя Раштона отступить на черно-белый пол холла.

— Извини, дорогая, — сказал Девон, пропуская Ребекку вперед. — Я решил, что мне в конце концов следует выслушать его.

Он увидел гримасу Блейка, стоявшего за дверью, потому что они не намеревались входить в дом, и теперь его брат будет вынужден ждать в промозглой темноте, если незаметно не проскользнет внутрь.

Стоя лицом к лицу с Раштоном, Девон не отрывал взгляда от его карих глаз. Ребекка спокойно вошла в холл вслед за ним и молча ожидала, когда они двое отойдут друг от друга.

Раштон отступил первым, затем обратился к слуге в другом конце холла:

— Подай, чаю.

Молодой человек тут же исчез, и Раштон проводил гостей в гостиную с желто-голубыми шторами и с точно такой же обивкой мебели. Очутившись в комнате, Девон поднял глаза на большой семейный портрет в позолоченной раме над камином — мать, отец и сын. Они были изображены в парадной одежде. На матери было голубое атласное платье, жемчуг и алмазы вокруг шеи и старинная тиара на голове.

— Мои родители и я, — пояснил Раштон. — Портрет написан год назад. Художник неплохо передал сходство. Пользуясь портретами родителей, создал шедевр.

Ребекка как-то упоминала, что отец Раштона был купец.

— А где сейчас ваша семья? — спросил Девон.

— Все умерли четверть века назад.

— Мои соболезнования. — Девон обошел комнату, внимательно рассматривая мебель и другие картины на стенах. — Вы собирались просветить нас относительно сложившейся ситуации, — подсказал он.

— Полагаю, вы не понимаете значения всего случившегося. — Раштон сел, положив ногу на ногу. — Пожалуйста, присаживайтесь. Не хотите ли печенья? — Он небрежно указал на тарелку с печеньем на маленьком столике.

Ребекка казалась явно расстроенной.

— Прекратите, сэр, эту нелепую попытку продолжать запугивать нас, держа в полном неведении. Пожалуйста, расскажите все, или же я немедленно ухожу отсюда.

Раштон усмехнулся.

— Вы получили ее, — сказал он Девону. — А я вот остался в полном одиночестве…

У Девона заледенела кровь при одной мысли, что между ними могло что-то быть в прошлом.

— Вы слышали, что сказала моя жена, — резко произнес он, — рассказывайте вашу историю.

— Хорошо, — ответил Раштон, поднимаясь со стула. — Пять лет назад на одной из сельских вечеринок я познакомился с молодой женщиной по имени Серена Фуллартон. И узнал, что у нее тайные отношения с вашим отцом.

— Мне трудно в это поверить, — сказала Ребекка. — Мой отец всегда жил очень уединенно. Я бы узнала о таком случае.

Он посмотрел на нее:

— Спросите у него сами.

— Я спрашивала. И он все отрицает.

— Значит, он лжет.

Это заявление ее шокировало. Девон, казалось, бесстрастно наблюдал за происходящим, внимательно слушал.

— Я много раз видел их вместе в ротонде около озера, — продолжил Раштон, — когда гулял теплыми вечерами. Однажды после полудня я услышал, как они спорили. Молодая леди была расстроена, и я не мог не подойти ближе, чтобы услышать их разговор, решая, стоит ли мне вмешаться. То, что вскоре последовало, будет преследовать меня до конца моей жизни. Видите ли, я находился достаточно далеко от них, и мне не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать, как ваш отец бросил молодую леди на землю и принялся душить ее, Я, конечно, поспешил к ним, однако было слишком поздно. Когда я оттащил вашего отца, она уже испустила дух.

Ребекка побледнела.

— Я не верю вам.

Девон встал рядом с женой.

— Ваш отец признался мне, — продолжил Раштон, — что мисс Фуллартон носила его ребенка и потребовала, чтобы он женился на ней. Но граф не хотел взять ее в жены, предпочитая иметь только в качестве любовницы, и он потерял терпение. Когда этот отвратительный поступок был совершен и он пришел в себя, то похоронил ее рядом с ротондой, где она лежит и по сей день, без надгробного камня. Я могу даже утверждать, что она похоронена с браслетом на руке, подарком вашего отца. Уверен, судья сочтет это прелюбопытным делом — проследить, кем была приобретена эта безделушка.

Девон посмотрел на жену, которая недоверчиво сдвинула брови, и попытался сосредоточиться на деталях.

— Откуда вам известно, что этот браслет был подарен графом? Возможно, ее убили именно вы.

Раштон покачал головой.

— Как я уже объяснил, я познакомился с ней в деревне, и она открыла мне свои секреты. — Он приблизился к Ребекке, которая дышала тяжело и неровно. — Может быть, вам следует снова порасспросить вашего отца и понаблюдать, как он побледнеет, если ему напомнят об ужасных подробностях случившегося. Тогда вы узнаете правду, согласны?

В этот момент их отвлек шум из холла, и все повернулись в том направлении, В комнату, прихрамывая, вошел лорд Крейтон с палкой в одной руке и шпагой, уже вынутой из ножен, в другой.

Раштон мгновенно выхватил пистолет из кармана фрака. Девон схватил Ребекку за руку и оттащил в сторону. В комнату вбежал Блейк, нацелив на Раштона свой пистолет.

— Сейчас она услышит правду, — воскликнул Крейтон. — Вы, сэр, злодей и шантажист, и я не позволю вам причинять моей дочери новые неприятности. Она выбрала себе достойного мужа, и вам ее не запугать.

— Жаль, что вы пропустили это, — ответил Раштон, — но я уже сообщил ей правду. Так что вы с вашей попыткой геройства опоздали. Она знает, что вы совершили.

Ггаф поднял шпагу, но его не сгибающиеся пальцы и изуродованная болезнью рука не могли твердо удержать ее. Клинок нырнул вниз. Раштон нацелил пистолет на Крейтона, затем на Блейка, потом опять перевел его на Крейтона.

— Скажите ей всю правду, — потребовал граф. Ребекка попыталась приблизиться к отцу, но Девон удержал ее на месте.

— Отец, скажите мне, что это неправда, — умоляюще попросила она. — Скажите мне, что вы никого не убивали.

Граф мельком взглянул на нее. На какое-то время в комнате повисло тяжелое молчание, никто не пошевелился и не произнес ни слова. Наконец старый граф заговорил прерывистым голосом, и все его тело дрожало от волнения: