Раб из нашего времени. Книга двенадцатая. Затерянный город, или Каждому свое - Юрий Иванович

В берлоге нашей тоже следовало оставаться кому-то из взрослых, так что со мной отправился только Багдран, молчаливый в это утро как никогда. Что-то его угнетало, но мне лично ничего расспрашивать не хотелось. Хватило утренних бесед с его сестрой. Да и экипировка наша раздражала, явно перестарались с нею: помимо основного оружия мы с ним еще и топоры прихватили.

Лишь когда мы выбрались из пролома и прослушали окружающее нас пространство, парень все-таки не выдержал и с обидой поинтересовался:

– Зачем ты обманываешь Цилхи? Ты ведь никогда на ней не женишься!

– Я и сейчас ей ничего не обещал. Просто надо было успокоить бедняжку, вселить уверенность в собственных силах и дать надежду на радостное будущее. А когда вы попадете в новый мир, ей там будет настолько интересно, что она сразу забудет о своих глупых планах по поводу давно женатого мужчины. И очень скоро отыщет для себя подходящую пару.

– То есть ты женат?

– Можно и так сказать.

– Тогда зачем ты не даешь сойтись для счастья Леониду и Цилхи? – прозвучал ну совсем ошарашивающий вопрос.

Я замер на месте, в упор разглядывая нашего молодого мастера-затейника:

– Что-то я ничего не пойму… Ну-ка, растолкуй мне свои претензии! – И приготовился слушать.

Багдран продолжил все так же неожиданно:

– Цилхи горячо влюблена в твоего друга.

– Ха! Как же так?! – воскликнул я, не в силах удержаться от ядовитого сарказма. – Почему она в таком случае ко мне в постель забралась?

Прежде чем пуститься в объяснения, парень тяжело вздохнул и попросил:

– Только вначале просьба: не рассказывай моим сестрам о нашем разговоре. Иначе они меня… – и зажатым в левой руке топором сделал движение, словно собирается ударить себя в гортань.

Ну я и пообещал не проболтаться, раз такое дело. Но все больше и больше сожалел при этом, что вообще связался с этой сумасшедшей семейкой Свонхов.

Суть проблемы оказалась в незыблемых традициях мира Габраччи, о которых я услышал впервые. Оказывается, младшая сестра не имеет права переходить дорогу старшей сестре при выборе мужчины. А Эулеста после первых занятий сексом со мной вдруг заявила, что ей нравится и больше подходит Найденов. Но просто так улечься с ним в постель побоялась. Дескать, этот Бармалей страшен в своем гневе и если приревнует, то может убить запросто.

«Это обо мне такое мнение сложилось – как о ревнивце недоделанном? – поражался я, продолжая выслушивать Багдрана. – Для их же блага пекусь о них, как наседка, а они меня за сатрапа считают!.. В переносном смысле, конечно…»

Так вот, чтобы я не пришиб ненароком старшенькую, младшая сестричка и легла под меня. Но на самом деле до сих пор любит Найденова и дико по этой причине страдает.

Честно говоря, я совершенно в услышанное не поверил. Особенно в свете последних суицидных угроз и высказанных вслух пожеланиях о замужестве именно со мной. Потому и недоумевал:

– Но ты ведь сам слышал, как Цилхи пыталась вырвать из меня обещание жениться на ней! Еще и угрозы звучали покончить жизнь самоубийством.

– А что ей оставалось делать?

– Что угодно! Лишь бы мне голову не морочить!

– О том и речь, – совсем как взрослый рассуждал парнишка. – Если она тебя не станет ублажать в постели, ты по праву сильного опять подомнешь под себя Эулесту. И тогда будет полная ж… трагедия. Вот Цилхи и пошла на самопожертвование.

– Театр абсурда, честное слово! – еще больше горячился я. – Ты в своих объяснениях сам себе противоречишь. Допустим, я подался в иной мир, и вы остались одни. Как может стать счастливой Цилхи вместе с Леней, если Эулеста его любит и уже с ним сожительствует?

– Да очень просто: у нас мужчина имеет право на две, а то и на три жены. Разве ты не знал?

Вместо ответа я закатил глаза и притворно застонал. Цирк! Откуда я мог знать о подобных законах совсем чужого для меня мира? А уж знай я заранее о влечении к Найденову сразу обеих сестричек, ни одной бы пальцем не коснулся. Ибо, несмотря на свое ненасытное либидо, легко удержался бы от поползновений на женское тело и от прочих сопутствующих этому процессу удовольствий. Ну… может, и не легко, но сила воли у меня имеется.

Об этом и заявил, продолжая движение:

– Значит, так: клянусь, что к твоим сестрам не имею никаких претензий. Они имеют право любить кого хотят и спать с кем пожелают. Обещаю в их личную жизнь не вмешиваться ни словом, ни полусловом. Поэтому так Цилхи и растолкуй, как только вернемся. А дальше уже пусть сам Леонид решает… – Я представил себе, как озадачится друг, узнав о планах насчет него сразу обеих сестричек, и не удержался от нервного смеха. – Ха-ха! Только вот насилия над своим лучшим товарищем, шантажа и ломки рук не допущу категорически. Так сразу сестер и предупреди.

– Хорошо! – радовался мой спутник, не скрывая довольной улыбки. – Только не забывай, что я не имел права о таком заикаться в нашем разговоре. То есть это ты сам поднял эту тему и попросил меня донести свои размышления и матримониальные планы. Иначе говоря, ты больше не хочешь изменять своей законной жене, оставшейся в твоем мире, и отвергаешь отныне близкие отношения с любой из моих сестер.

Хорошо Багдран сформулировал главные выводы нашей беседы, сооружая и для себя чудную легенду прикрытия. Мол, он ни словом не проговорился о внутрисемейных тайнах, и вся инициатива на разрыв отношений с любовницей исходила от меня.

Так что мне оставалось лишь утвердительно кивнуть. И более уважительно присмотреться к парню: у него не только руки золотые, он и на дипломатическом поприще может сделать карьеру. Тут же припомнился и спор младших в квартете, вроде как нелепый, но все-таки убравший Цилхи из моих объятий. И, прислушавшись к себе, я понял, что на душе остался весьма неприятный осадок.

Облом-с, получается? И с ним следовало разобраться в чисто профилактических целях. Как-то в последнее время я привык, что отказа от женского пола не случалось. И если первую в ином мире красавицу Мансану я убалтывал долго и страстно, то все иные мои партнерши по сексу оказывались в моих объятиях, словно так и надо. Вот я и разбаловался – зажрался, как говорится. А тут вдруг сразу две испытавшие мои ласки девчонки отказываются от меня в категорической форме. Почему? Чем и по каким параметрам я им не угодил?

С одной стороны, я вроде за ними не увивался, даже против был неожиданных отношений. Но одно дело – когда сам пресекаешь подобное, а другое – когда тебя отшвыривают, как нашкодившего котенка. Да еще при этом обвиняя в диктате, устрашении и чуть ли не изнасиловании. За вурдалака меня принимают или как? Обидно-с! Так и до развития комплекса неполноценности недалеко.

Хорошо еще, что мрачные мысли отталкивались на задний план суровой действительностью и необходимостью посматривать по сторонам в оба глаза.